Эпистемология — это философско-методологическая дисциплина, в которой исследуется научное знание, его строение, структура, функционирование и развитие, часто отождествляется с гносеологией, или учением о познании.
Знание как проблема специально исследуется уже в античной философии (софисты, Платон, Аристотель), хотя и в подчинении онтологической тематике (бытие). Теория познания оказывается в центре всей проблематики западной философии в XVII веке: решение теоретико-познавательных вопросов становится необходимым условием исследования всех философских проблем. Складывается классический тип теории познания. Правда, сам термин «теория познания» появляется довольно поздно — только в 1832 г. До этого данная проблематика изучалась под другими названиями: анализ ума, исследование познания, критика разума и др. (обычно термин «эпистемология» употребляется как синонимичный термину «теория познания». Однако некоторые философы, например, К. Поппер, относят к эпистемологии только изучение научного познания). Теория познания продолжала занимать центральное место в западной философии вплоть до середины XX века, когда появляется необходимость в переосмыслении самих способов постановки ее проблем и способов решения, выявляются новые связи теории познания и других областей философии, а также науки и культуры в целом. Возникает неклассическая теория познания.
В классической теории познания можно выделить следующие особенности.
1. Критицизм. В сущности, вся философия возникает как недоверие к традиции, к тому, что навязывается индивиду внешним (природным и социальным) окружением. Поэтому философия выступает также и как критика культуры. Теория познания — это критика того, что считается знанием в обыденном здравом смысле, в имеющейся в данное время науке, в других философских системах. Эта тематика была хорошо сформулирована Платоном в диалоге «Теэтет» - Что считать знанием? Ясно, что это не может быть общепринятым мнением, ибо оно может быть общим заблуждением. Проблема обоснования знания становится центральной в западноевропейской философии, начиная с XVII века. Это связано с появлением свободного индивида, полагающегося на самого себя. Именно в это время происходит то, что иногда называют «эпистемологическим поворотом». Что именно можно считать достаточным обоснованием знания? Этот вопрос оказывается в центре философских дискуссий. К. Поппер с помощью теоретико-познавательного принципа фальсификации пытался продемонстрировать ненаучность марксизма и психоанализа
2. Фундаментализм и нормативизм. Сам идеал знания должен быть обоснован. Иными словами, следует найти такой фундамент всех наших знаний, относительно которого не возникает никаких сомнений. Все то, что претендует на знание, но в действительности не покоится на этом фундаменте, должно быть отвергнуто. Следует различать то, что фактически имеет место в познающем сознании (а все, что в нем есть, например, иллюзия восприятия или заблуждение мышления, чем-то причинно обусловлено) и то, что должно быть для того, чтобы считаться знанием (т. е. то, что соответствует норме). При этом в истории философии нередко нормативное смешивалось с фактически сущим и выдавалось за последнее. Согласно Платону, чувственное восприятие не может дать знание, по-настоящему можно знать только то, о чем учит математика. По Аристотелю дело обстоит иначе: чувственный опыт говорит нечто о реальности. Опытная наука возможна, но она не может быть математической, ибо опыт качествен и не математизируем.
3. Субъектоцентризм. В качестве несомненного и неоспоримого базиса, на котором можно строить систему знания, выступает сам факт существования субъекта. С точки зрения Декарта — это вообще единственный самодостоверный факт. Знание о том, что существует в сознании — неоспоримо и непосредственно. Знание о внешних моему сознанию вещах — опосредованно (Декарт). И если Декарт не различает эмпирического и трансцендентального (за пределами чувственного опыта) субъектов, то в последующем такое различение осуществляется. Эмпирики имеют дело с индивидуальным субъектом, трансценденталисты — с трансцендентальным. Так, например, для Канта является несомненным, что предметы, данные мне в опыте, существуют независимо от меня как эмпирического индивида. Трансцендентализм субъекта является гарантом объективности опыта.
4. Наукоцентризм. Теория познания приобрела классический вид именно в связи с возникновением науки Нового времени. Поэтому большинство теоретико-познавательных систем исходило из того, что именно научное знание в математическом естествознании является высшим типом знания, и то, что говорит наука о мире, то и существует на самом деле. Для Канта факт существования научного знания является исходно оправданным. Два вопроса его «Критики чистого разума» — «как возможна чистая математика» и «как возможно чистое естествознание» — не ставят под сомнение оправданность данных научных дисциплин, а лишь пытаются выявить теоретикопознавательные условия их возможности. Согласно К. Попперу, эпистемология должна иметь дело только с научным знанием.
Можно говорить о том, что в последние десятилетия XX века начала постепенно складываться неклассическая теория познания, которая отличается от классической по всем основным параметрам. Это новое понимание в свою очередь обусловлено сдвигами в современной культуре в целом. Этот тип теории познания находится в начальной стадии развития.
1. Пост-критицизм. Это не означает отказа от философского критицизма (без которого нет самой философии), а только лишь понимание того фундаментального факта, что познание не может начаться с нуля, на основе недоверия к всем традициям, а предполагает вписанность познающего индивида в одну из них. На смену установке недоверия и поисков само-достоверности приходит установка доверия к результатам деятельности других. Речь идет не о слепом доверии, а только о том, что всякая критика предполагает некую точку опоры, принятие чего-то, что не критикуемо в данное время и в данном контексте (это может стать объектом критики в другое время и в ином контексте).
2. Отказ от фундаментализма. Он связан с обнаружением изменчивости познавательных норм, невозможности формулировать жесткие и неизменные нормативные предписания развивающемуся познанию. Некоторые последователи Л. Витгенштейна, исходя из того, что в обыденном языке слово «знать» употребляется в нескольких разных смыслах, не видят возможности разработки единой теории познания. Другая теория выражена в программе «натурализованной эпистемологии» У. Куайна. Согласно последнему, научная эпистемология должна полностью отказаться от выдачи предписаний, от всякого нормативизма и свестись к обобщению данных физиологии высшей нервной деятельности и психологии. Психолог Ж. Пиаже разработал концепцию «генетической эпистемологии», он подчеркивает, что эпистемология имеет дело с нормами. Но это не те нормы, которые философ формулирует, исходя из априорных соображений, а те, которые он находит в результате изучения реального процесса психического развития ребенка, с одной стороны, и истории науки, с другой. Существует и эволюционная эпистемология — исследование познавательных процессов как момента эволюции живой природы и как ее продукта (К. Лоренц). В этой связи делаются попытки решения ряда фундаментальных проблем теории познания на основе данных современной биологии
3. Отказ от субъектоцентризма. Если для классической теории познания субъект выступал как некая непосредственная данность, а все остальное вызывало сомнение, то для современной теории познания проблема субъекта является принципиально другой. Субъект понимается в качестве изначально включенного в реальный мир и систему отношений с другими субъектами. Вопрос не в том, как понять познание внешнего мира (или даже доказать его существование), а как объяснить генезис индивидуального сознания, исходя из этой данности. В этой связи важные идеи были высказаны выдающимся отечественным психологом Л. Выготским, согласно которому внутренний субъективный мир сознания может быть понят как продукт межсубъектной деятельности, включающей коммуникацию. Субъективность, таким образом, оказывается культурно-историческим продуктом. Эти идеи были использованы в ряде отечественных разработок проблем теории познания (при таком понимании снимается различие двух современных подходов в разработке теории познания: взаимодействующего с психологией и опирающегося на культурно-исторический подход). Коммуникативный подход к пониманию субъекта ставит ряд новых вопросов: возможно ли познание без Я; не ведет ли коммуникативное взаимодействие исследователя и исследуемого при изучении психических процессов к созданию тех самых явлений, которые изучаются и др.
4. Отказ от наукоцентризма. Наука является важнейшим способом познания реальности. Но не единственным. Она принципиально не может вытеснить, например, обыденное знание. Для того, чтобы понять познание во всем разнообразии его форм и типов, необходимо изучать эти донаучные и вне-научные формы и типы знания. Самое важное при этом то, что научное знание не просто предполагает эти формы, но и взаимодействует с ними. Подобные идеи развивал и Э. Гуссерль в своих поздних работах, когда он пытался показать, что ряд проблем в современной науке и европейской культуре являются следствием забвения.
Под объектом любой из наук понимают фрагмент реальности, материальной или духовной, на который направлены познавательные усилия ученого либо научного сообщества. Каждая из наук фактически имеет дело не с самим объектом, а с предметом, который формируется путем преобразования объекта. Это преобразование состоит в обработке объекта имеющимися познавательными средствами, важнейшим из которых является идеализация. Объект как часть реальности превращается в идеальную конструкцию, воспринимаемую через сеть научных понятий. Не все многообразие качеств, свойств, характеристик объекта становится предметом изучения, в поле зрения исследователя оказываются главные, существенные признаки объекта, которые в своей совокупности и системности составляют предмет науки. Один и тот же объект, например человек, общество, культура, может изучаться многими науками, каждая из которых формирует свой предмет. В. Дильтей подчеркивал, что объект гуманитарных наук - неповторимые, уникальные явления, духовные по своей природе, которые нельзя подвести под общие закономерности. Они доступны не бесстрастному логическому объяснению, а лишь пониманию, сопереживанию. В гуманитарной области познавательные отношения часто являются субъект-субъектными. Люди познают не нечто внешнее, противостоящее им, а собственную деятельность, самих себя.
Термин «субъект» латинского происхождения. В переводе на русский язык он означает нечто, лежащее в основании. Таким образом, первоначальное значение этого термина весьма далеко от его современной трактовки. Это обстоятельство отмечал М. Хайдеггер, он пишет, что латинское слово «субъект» является переводом греческого термина «подлежащее», то есть того, «что в качестве основания собирает все на себя. Это метафизическое значение субъекта не имеет ближайшим образом никакого подчеркнутого отношения к человеку и тем более к «Я».
Современное представление о субъекте как носителе деятельностного, познавательного начала складывается в период формирования европейской науки Нового времени. У Декарта субъект в качестве «мыслящей вещи» противостоит объекту - той части материального мира, с которой он вступает в познавательные отношения.
Весьма плодотворным явилось кантовское учение о трансцендентальном субъекте. Кант различал в субъекте эмпирический уровень, отражающий индивидуальные особенности человека, и трансцендентальный, который представляет собой надындивидуальную структуру, то есть общую для всех людей. Значение этой концепции состоит в том, что признается некое устойчивое, единообразное ядро в каждом познающем индивиде, которое обеспечивает общезначимость и объективность научного знания. При этом Кант полагал, что и критерии истинности, и структура познания определяются не объектом, а субъектом познания. Точнее, сам объект является результатом деятельности субъекта. Как показало дальнейшее развитие науки и культуры, идеалистические трактовки субъекта сужают само представление о человеке, превращая его в исключительно познающее существо. В. Дильтей критиковал идеалистическое представление о человеческом субъекте, в котором вместо живой крови циркулирует «разжиженный сок разума».
Большой вклад в создание концепции целостного субъекта сделали философы-экзистенциалисты. Они подчеркивали, что человек - не только познающее существо, но и чувствующее, страдающее. В их поле зрения оказались в первую очередь не познавательные процессы, а другие стороны бытия человека: вера, надежда, тревога и т. п. Собственно, в таком подходе к человеку и заключался антропологический поворот в философии, В книге «Личностное знание» (1958) Полани разграничивает знание, имеющее четкую рациональную, понятийную форму, и неявное, которое выражается в практических навыках, телесной памяти. Неявное знание лишь частично может быть объяснено посредством языка, в основном накопление его и передача происходят в совместной экспериментальной деятельности учителя и ученика. Таким образом, представители философии и науки в XX в. в основном преодолевают сведение функций субъекта к чисто рациональному познанию. Сама субъективность рассматривается не как недостаток, подлежащий элиминации, а в качестве необходимого и неустранимого условия познавательного процесса. Формируется особая установка в отношении субъекта познания, которую Л. А. Микешина назвала «принципом доверия субъекту». Но очень важно стремление субъекта к истине, а не к заблуждению.
Субъектно-объектное мышление сформировалось в рамках европейской культурной традиции, и представления о субъекте познания менялись: от понимания его как обособленного индивида («гносеологическая робинзонада») до трансцендентального субъекта, конституирующего сам объект и определяющего общезначимость и истинность знания.
Понятие научного сообщества, введенное в широкий научный оборот Т. Куном, расширяет представление о субъекте познания. С этой точки зрения субъект познания может функционировать на индивидуальном уровне (отдельный исследователь), групповом (научный коллектив), специалисты в какой- либо отрасли знания («невидимый колледж»), человеческое сообщество в целом.
