Изолированность, странность, склонность к абсурду (часто, и обращение всего в абсурд), особый подход к изображению реальности (и вместе с тем беззастенчивое превращение её в фантастику), стремительные полёты фантазии в сочетании с необыкновенной лаконичностью и рафинированной простотой – всё это сделало творчество Франца Кафки совершенно особой частью мировой литературы.
Ф. Кафка, возможно, самая странная фигура в европейской литературе начала ХХ столетия. Еврей по национальности, пражанин по месту рождения и жительства, немецкий писатель по языку и австриец по культурной традиции, он (из-за особенностей своего творчества и в силу обстоятельств от него самого не зависящих) стал объектом ожесточенных споров – эстетических, философских, идеологических.
Художественный мир Кафки, атмосфера его романов, новелл, притч – трагическая и туманная, многозначная и символическая, - сама манера его письма – кошмарно-сновиденческая, обезличенная и лирическая одновременно – открывают широкий простор субъективизму оценок. Со временем, после появления его работ, возникло множество «легенд о Кафке». Различные литераторы и мыслители интерпретировали его творчество, додумывая мировоззренческие границы, которых сам автор не устанавливал.
Одни связывали художественный мир писателя с фидеизмом (учением, ставящим веру над разумом), при этом не только иудейским, но и христианским. Другие, напротив, полагали, что произведения Кафки «в такой же мере являются религиозными аллегориями, в какой фотография черта может служить аллегорией зла». В соответствии с этим мнением, мир Кафки – это окружающий мир, однако, осознающий, что он навеки проклят; сознание «проклятия» - и есть все, что осталось у Кафки от веры.
Занимались изучением Кафки и психоаналитики, считающие его безумцем, «гениальным параноиком», видящим мир яснее, чем человек в самом здравом рассудке. Эти люди (Гельмут Кайзер, Чарльз Нейдер, Норберт Фюрст) уделяли преимущественное внимание фактам из его биографии. Действительно, обратившись к его «Дневнику», можно без труда увидеть, что он прожил нелегкую юность полную конфликтов с отцом (человеком, грубым, малообразованным, тираничным), жизнь его была полна лишений и тревог. Неизлечимый невроз, позднее развитие, недовольство своей внешностью (молодой человек считал себя слишком высоким и плохо сложенным), утомляющая бессонница – всё это делало его творческую деятельность особенной, обостряло и усиливало незаурядный ум и требовательное сознание. Это мнение психоаналитиков во многом разделяло большинство критиков.
Есть и другая точка зрения на художественный мир Кафки: он «непонятный реалист». При всем кажущемся метафоризме он как будто описывает лишь предметы, жесты, действия, действительно произнесенные слова, за которыми не кроется никакое «глубинное содержание». Действительно, у этого писателя, поражающего воображение смелостью художественных решений, почти нет фантастики в привычном значении этого слова (за исключением, безусловно, совершенно мистического преображения Грегора в «Превращении»). Просто знакомый всем мир вдруг преображается, становясь страшным и чужим.
Имел место и «метафизический» взгляд на произведения Кафки. В нем узревали пророка. Понадобился тяжкий и кровавый опыт второй мировой войны, чтобы в новом, необычайно резком свете предстали болезненность и призрачность художественного мира Кафки, чтобы произошел процесс узнавания – в вымышленном реального и в необычном повседневного. Неотвратимость и жестокость приговора, выносимого неизвестно за какую вину в «Процессе», могущество высших инстанций, недоступных для простого человека и непроницаемых для стороннего взгляда, формализация человеческих связей в «Замке» - не является ли это свойствами диктатуры, стремительно развивавшейся в середине века?
Существует такое понятие, как двоемирие: миру житейской прозаичности, пошлости, ординарности противостоит сфера прекрасного, высокой мечты, поэзии, идеала. У Кафки идея двоемирия редуцируется: перед нами один, настоящий мир, который не принадлежит ни нам, ни себе, а кому – неизвестно. Злое начало растворено в общем антураже, в поведении и образе мыслей людей, в самом устройстве жизни. А в чем заключается доброе, светлое, божественное начало – неизвестно. То ли оно сидит глубоко внутри человека, то ли вообще не существует…Об этом сделать вывод из произведений Кафки нельзя.
Трудно в ХХ веке назвать другого художника, который бы с такой пронзительной силой выразил мотив богооставленности.
Тот психологический комплекс, который запечатлел Кафка и который составил его художественный вклад в литературу ХХ века, пронизан двумя главными эмоциями – страхом и чувством вины. Однако это чувство страха без конкретного обозначения угрозы и чувство вины без определенного прегрешения.
Страх в произведениях Кафки – широкое психологическое состояние, в пределах которого возникают различные импульсы. Так, главный персонаж в «Процессе», или в «Замке», или в «Америке» все время ощущает какие-то угрозы, его все время что-то подстерегает; никогда нельзя быть уверенным, что сказанное адекватно понято или что сказано именно то, что хотелось сказать.
