Изучение детской литературы в России: история и современный этап.

Сократила, насколько это было возможно, информацию из учебнка.

Российская наука о детском фольклоре и дет­ской литературе еще молода, она не насчитывает и двух веков. Культурологическое понимание детства в России началось с интереса к детскому фольклору.

С конца 1830-х годов образцы дет­ского фольклора собирали и публиковали И. П. Сахаров, В. И.Даль, П.В.Киреевский, П.А.Бессонов, П.В.Шейн, Е.А.Покровский.
К концу 1920-х годов О. И. Капица и Г. С. Виноградов дали нау­чное описание детского фольклора и определили академические принципы работы. Во второй половине XX века В.П.Аникин, М.Н.Мельников, С.М.Лойтер и другие дополнили имеющиеся данные и систематизировали их; они утвердили курс детского фольклора в программе подготовки педагогов. В начале 1980-х го­дов О.Н.Гречина и М.В.Осорина обратили внимание научного сообщества на современный фольклор детей.

Представление о связи детского фольклора и детской литерату­ры сложилось на рубеже XIX—XX веков, а в 1930-х годах оно было обосновано методистом-филологом М.А.Рыбниковой и фольклористом-литературоведом М. К. Азадовским. Собирали, переводили, изучали фольклор и писатели. В итоге дети получили богатейший свод фольклора раз­ных народов в лучших обработках.

Исследователи второй половины XX века В. Д. Разова, Е. М. Не­елов, а также ученые рубежа XX —XXI веков В.В.Головин, О. Ю. Трыкова развивают комплексный подход к фольклору и дет­ской литературе.

            Научный интерес к детской литературе впервые обозначился в 1820— 1830-х годах. Он рождался из потребностей воспитателей и книгопродАвцев. Каталоги книг вначале составлялись издателями, они классифицировали читателей по сословиям и возрастам. Издатели и книгопродАвцы XVIII—XIX веков часто объединяли книги для детей и книги для народа.

Начиная с того же времени, шло накопление каталого-библиографических данных и образование специального раздела критики, в котором главной проблемой долго оставалось выявление специфики этой литературы. В.Г.Белинский, первый теоретик и критик детской литературы, решал вопрос об отношении ее к Национальной культуре и современному сознанию.

На литературно-издательский процесс оказывали влияние пе­дагоги второй половины XIX века — П. Ф. Каптерев, М. В. Собо­лев и др. Время от времени вспыхивали «бунты» против диктата педаго­гов в детской литературе и критике. Так, в 1912 году JI. Г. Оршан­ский, методист и психолог, заявил, что «педагоги... были всегда помехой для свободного развития детской литературы». До сих пор два направления критики и науки — педагогическое и эстетическое — остаются в противо­борстве.

            Первые поколения рецензентов брали на себя общие задачи; элементы критики, теории и истории детской литературы в их работах не расчленялись. В.Г.Белинский, Н.Г.Чернышевский, Н. А.Добролюбов, И.А. Гончаров, М. Е. Салтыков-Щедрин, Д. И. Пи­сарев обращались к детским новинкам, редко интересуясь книга­ми прошлого. Они не выстраивали преемственных связей между литературными явлениями, поэтому детская литература не имела отдельной истории и прочного статуса в искусстве.

Вопрос о специфике этой литературы первым перешел из об­ласти критики в область науки, хотя до сих пор остается дискус­сионным. Дискуссия обусловлена двумя полюсами, обозначивши­мися в XIX веке: В. Г. Белинский настаивал на том, что детским писателем «надобно родиться», Д.И.Писарев категорически от­рицал специфику творчества для детей. От решения вопроса зави­село быть или не быть самостоятельной критике и исследованиям детской литературы. Дискуссии вели к осознанию потребности в объективных исследованиях. (Детские писатели заговорили в полный голос в XX веке.)           После отмены крепостного права, по мере распространения воскресных и земских школ и подъема народнического движения, интерес к народному и детскому чтению резко возрос. Земские учи­теля, которые сменили малограмотных крепостных, отставных сол­дат и дьячков, были воспитаны в традициях книжного образования. Они остро нуждались в современных изданиях, подходящих для учеников из низших сословий, и начали собирать школьные биб­лиотеки. Земские интеллигенты исповедовали идеалы народниче­ства и от литературы ожидали прежде всего их выражения, поэто­му поддержали литературу собственного идеологического направ­ления. Они распределяли произведения по оценочным ярусам — классика, новые достижения и низкосортная литература, руковод­ствуясь своими предпочтениями.

Большой вклад в науку о детской литературе внес педагог Фе­ликс Густавович Толль (1823—1867), составивший книгу «Наша детская литература. Опыт библиографии современной отечествен­ной детской литературы, преимущественно в воспитательном от­ношении» (1862). Он оценивал детские книжки с позиций пози­тивизма, еще не зараженного материализмом и атеизмом. Одна из целей его работы состояла в том, чтобы «указать детским писате­лям поприща, которые требуют их сил, в противоположность тем, на которые они вотще тратят свою деятельность». Тщетность за­ключалась в изображении писателями исключительно детского мира.

Благодаря Толлю наука м критика начали заметно влиять на литературный процесс. К изучению и пропаганде литературы для детей подключились писатели: прозаик В.М.Гаршин и педагог А.Я.Герд подготовили три «Обзора детской литературы», вышед­ших в 1880-х годах. Отличием этих изданий была переориентация детского чтения на идеи дарвинизма. Особое значение имели три выпуска указателя книг и статей «Что читать народу» (1884, 1889, 1906). Их подготовили учительницы женской воскресной школы в Харькове по инициативе и при активном участии Христины Да­ниловны Алчевской (1841 — 1920), активистки женского образо­вания. Здесь впервые были опубликованы отзывы учеников раз­ных возрастов о прочитанном. Многих писателей весьма заинтере­совали материалы указателя; впервые мнение малограмотных чи­тателей, в том числе детей и подростков, влияло на их позицию. По указателю Алчевской формировались библиотеки многих школ, и сегодня по нему можно представить круг чтения учеников, встре­тивших XX век.

К 1904 году список указателей книг для детского чтения и ру­ководств по составлению школьных библиотек превышал три де­сятка. Используя эти данные, методист-филолог Николай Влади­мирович Чехов (1871 — 1947) уверенно отделял детскую литерату­ру не только от общей, но и от народной литературы, избрав критерием степень «научной подготовки» читателя.

В серии указателей 1910-х годов «Что читать» библиограф И. В. Владиславлев впервые обратился к детям: он давал советы, как вести записи о книгах. Дети включались в процесс профессио­нального формирования круга детского чтения и критического осмысления литературы.

В 1860—1890-х годах распространением народной и детской книги занялись Петербургский и Московский комитеты грамотно­сти (литературные конкурсы, рекомен­дательная библиография и обзоры народно-учебной и детской литературы, массовыми тиражами выпускались книги и бесплат­но рассылались по школам). Работа этих центров послужила образцом для московского Музея детской книги, организованного в 1934 году Яковом Петро­вичем Мексиным (1886—1943, репрессирован).

В 1949 году началась работа в Московском Доме детской книги: здесь заседал Международный совет по детской книге, велась об­ширная переписка с писателями и специалистами в стране и за рубежом, собиралась уникальная библиотека (в том числе детских писем), составлялись подробные каталоги, рекомендации и обзо­ры, проходили встречи с писателями и художниками, устраива­лись выставки, конкурсы... Дома детской книги открылись в Ле­нинграде, Киеве, Тбилиси, а также в Софии. В постсоветских ус­ловиях один за другим они закрывались, последним завершил основную деятельность Московский Дом — летом 2002 года.

            В целом история русской детской литературы и ее научного освещения, начиная с 1870-х годов, довольно точно повторяет изломанную линию политической истории. Вопросы детской ли­тературы нередко ставились с партийных позиций.

            В пору подготовки революции лагерю «левых» специалистов противостояли «правые» силы. В 1897 году писатель-народник А. В. Круглов в очерке «Литература маленького народа» выступил против тех, кто дает в руки 15-летнему юноше «Что делать?» Чер­нышевского. Он поставил вопрос о сущности понятия «детская литература». С его точки зрения, детскую литературу отличают «на­чало хорошей нравственности» и уроки трудолюбия; традициона­листскую этику он противопоставил этике политического ради­кализма. Монархисты разоблачали «вред», наносимый юному по­колению чтением Карамзина, Жуковского, Льва Толстого, Не­красова. Государственному Совету было предложено изъять «вред­ные» хрестоматии, пропитанные революционным духом, из школь­ного обращения. С. Володимеров в книге «Школьная подготовка второй русской революции» (1913) писал: «...все, доступное по цене и рекомендованное гг. Владиславлевым(марксист-народник) и Рубакиным, со­ставляет в совокупности строго очерченный круг чтения, откры­то рассчитанный на воспитание будущих бомбометателей, не ви­дящих вокруг, сквозь мутно красные очки, надетые на них этим кругом чтения, быть может, всю жизнь, ничего, кроме "мести и печали", кроме "нужды и горя", кроме героизма "каторги"». В острой борьбе «левая» педагогическая общественность опреде­лила преобладающее развитие революционно-политических тен­денций в детской литературе и ее научно-критической оценке.

            Реальная исто­рия детской литературы полна не только примеров положитель­ной эволюции, но и примеров регресса, упадка, забвения ее до­стижений и целых пластов. Светел мир детских книг, но история их зачастую драматична.

В 1900-х годах обозначился очередной этап исследований — вы­членение и изучение собственно детской художественной литературы «в ее историческом развитии и современном состоянии — с одной стороны, как отрасли общей литературы, с нею тесно связанной, с другой — как известного орудия педагогического воздействия». Так сформулировал свои задачи Н. В. Чехов. Он рассматривал лите­ратуру как вид искусства, а не как книжную продукцию.

            В пору революций изучение детской литературы перешло из разряда общественных инициатив в разряд государственных задач. При этом возникли новые разногласия.

Курс детской литературы стал частью профессионального педаго­гического образования в середине 1910-х годов. В программе, разрабо­танной Н. В. Чеховым для Московских женских педагогических кур­сов, заявлено: «Значение детской литературы для народных учителей и учительниц. Определение детской литературы и ее отношение к общей литературе». Отдельно обозначено «Участие детей в детской литературе» — это был новаторский аспект в разработке теории.

В 1910-х годах выходили первые в России специализированные журналы: в Петербурге — «Что и как читать детям», в Москве — «Новости детской литературы», в которых проблемы чтения неред­ко включались в сферу эстетических оценок. С конца 1930-х годов (с перерывом на 1940—1950-е годы) выходит журнал «Детская литература», в котором освещение современного литературного процесса сочетается с изучением теории и истории. В 1960-х годах начался новый подъем всеобщего внимания к детской литературе и возобновились исследования.

В начале XX века в России развертывались библиотечные сети широкого демократического охвата и формировалась теоретико- методическая база библиотечного дела. Одним из моментов этого движения было создание детских публичных библиотек. В 1911 году открылось первое в стране детское отделение Городской бесплат­ной библиотеки-читальни им. А. С. Грибоедова в Москве. В детских библиотеках работали уникальные специалисты. Они развивали за­рубежный опыт: немецкие библиотеки служили образцами орга­низации, а от американских коллег была перенята методика рас­сказывания. Эта методика требовала знания психологии детского чтения, которая только разрабатывалась. К нашему времени, по­чти за сто лет, наработан огромный материал по психологии, методике и социологии детского чтения.

В 1920 году в Москве открылся Институт по детскому чтению под руководством Анны Константиновны Покровской (1878 — 1972), ученицы профессора Н.В.Чехова. Впервые пропагандой и изучением детского чтения стало заниматься специальное госу­дарственное учреждение. В первый же год работы одиннадцать со­трудников собрали для библиотеки Института десять тысяч рус­ских и иностранных, старинных и современных книг. Много сил уделялось организации детского чтения в стране с малограмот­ным населением. Работали литературно-издательская комиссия, различные курсы и семинарий для специалистов, была и научная программа. Однако в 1923 году Институт детского чтения был ре­организован в отдел Института методов внешкольной работы (ИМВР), а в 1930 году закрыт, лишившись поддержки, которую ранее оказывали ему А.В.Луначарский и Н.К.Крупская. Разгром института привел к долгой стагнации дела, забвению и даже ут­рате многих его результатов.

Старшее поколение исследователей — Н.В.Чехов, А.М.Калмы­кова, О.И.Капица, М.А.Рыбникова и др. — успели подготовить смену: в 1830 году была открыта первая в стране кафедра детской литературы в Московском библиотечном институте, ее возглавила А. П. Бабушкина — автор первого советского учебника.

В 1920-х годах обрела устойчивость классификация детской книжной продукции. В соподчинении у книжной классификации оказалась классификация литературных жанров. Это обстоятель­ство внесло немало сложностей в изучение поэтики и теории дет­ской литературы, поэтому современные ученые много занимают­ся именно жанровой системой детской литературы (например, Л. В. Овчинникова, Н. Е. Кутейникова).

 «Сталинская» концепция детской литературы, в которой не ос­тавалось места для свободных интересов ребенка, не связанных с дидактическими задачами, противоречила научным данным того времени. А. К. Покровская понимала развитие детской литературы как прогрессивное движение от узкодидактических книг к книж­ности «более или менее независимой от воспитательно-учебных целей». С точки зрения ее и других учеников Н. В.Чехова, проис­ходящее усиление дидактизма было регрессом, возвращением к XVIII столетию. Эти противоречия в принципе закономерны: не­совпадение между локально-временными воспитательными целя­ми и логикой развития было и остается причиной общеистори­ческой драмы детской литературы.

Первые советские исследователи детского чтения, как прави­ло, сохраняли со времен юности народно-демократические идеа­лы, поэтому в годы «великого перелома» и сталинского террора не зависимые от политического контроля научные работы в обла­сти детской литературы сошли на нет, энтузиазм специалистов был окончательно подорван.

            Ход изучения детской литературы замедляло то обстоятельство, что понятие «история детства» оформилось в науке намного позднее, чем понятие «история детской литературы». Историю детства и се­мьи замещала история воспитания и обучения (например, труды Л. И. Модзалевского конца XIX века). История детства как отдельная отрасль знания обозначилась в 1960 году в работе французского ис­следователя Ф.Арьеса, который утверждал: до Нового времени дет­ство не воспринималось как уникальный этап психоэмоционально­го развития человека, а современный семейный уклад и высокий социальный статус ребенка сложились недавно. Его периодизация истории детства совпадала с имевшимися историями детской лите­ратуры, которые охватывали именно Новое время. Детальные иссле­дования подвергли сомнению периодизацию Арьеса, что ничуть не умаляет его роли как первопроходца огромной научной темы.

Первые специалисты связывали существование детской лите­ратуры, с одной стороны, с движением педагогических идей, а с другой — с «общими» литературными направлениями, подчерки­вая приоритетность первой зависимости и вторичность другой, что приводило к выводу об отставании детской литературы от общей. Работы современных ученых показывают, что мощный фак­тор развития детской литературы — ее собственные традиции и бытующее в культуре представление о том, что такое детская книга.

            Государственное издательство детской литературы («Детгиз», или «Детская литература») выпускало в 1950—1980-х годах еже­годники «Вопросы детской литературы», «О литературе для де­тей», «Детская литература», здесь выходила серия «Жизнь и творчество», посвященная виднейшим советским писателям — Барто, Бианки, Гайдару, Маршаку, Носову, и др., а также был опубликован первый в стране словарь «Советские дет­ские писатели» (1961), подготовленный в Доме детской книги.

            К старым центрам изучения детского фольклора и детской ли­тературы — Петербургу, Москве, Киеву — добавился Петрозаводск. С 1976 года Петрозаводский государственный университет имени О. В. Куусинена выпускает сборник «Проблемы детской литерату­ры». Подобный сборник под разными названиями с 1992 года вы­ходит в Московском педагогическом государственном университе­те (ранее МГПИ имени В.И.Ленина). Научные центры складыва­ются в Арзамасе, Волгограде, Екатеринбурге, Казани, Ульяновске и других городах, где развивается вузовская наука. Еще один нау­чный центр сложился в Российской государственной библиотеке, в советский период там существовал отдел детского чтения.

            На рубеже XX—XXI веков возобновилась работа по составле­нию словарей детских писателей. Выходят издания словарного типа: «Русские детские писатели XX века», «Сто детских писателей», «Мир петербургской детской книги». Начинается осмысление дет­ской литературы в свете культурологии (в работах Б. М. Бим-Бада, А. М.Губергриц, О. Е. Кошелевой).

В 1960 — 1980-х годах развернулось изучение литератур народов СССР — белорусской, украинской, якутской, эстонской и др. Ныне возрождается интерес к литературам народов Российской Феде­рации, существующим на родных языках и в переводах.

Про современный этап ничего не нашла, но очевидно что с 21 века дет.лит переживает расцвет. Можно судить даже по многочисленным книжкам детских авторов, кот нам лекции Попова приносила. Авторы не скованы идеологией, а отделы дет.лит. в книжных просто бесконечны.