Главным героем комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» стал смех. Работу над своим произведением Гоголь начал в 1835 году. Чуть позже состоялись две премьеры комедии в Москве и Петербурге. А работа над текстом комедии продолжалась вплоть до 1842 года. Создавая комедию «Ревизор», Гоголь хотел не только обличить чиновничество с помощью смеха. Он мечтал, чтобы «Ревизор» заставил чиновников измениться. Именно для этой цели Гоголь изобразил всех чиновников в комическом виде. Писатель считал, что высмеивание отрицательных черт персонажей должно положительно повлиять на читателя и зрителя «Ревизора». "…нет человека, который бы за собою не имел каких‑нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено…" (городничий) Человек, обнаружив в себе эти пороки, должен был стремиться к их исправлению. Анализирую современную ему литературу, Гоголь пришёл к выводу, что необходима комедия нового типа. Он был убежден, что комедия, построенная на любовном конфликте, изжила себя. В 30-ые годы 19 века нужна была комедия общественная, в которой поднимались бы важные социальные вопросы. Поэтому в «Ревизоре» почти нет любовной линии. И поэтому в «Ревизоре» нет положительного героя. Гоголь считал, что положительный герой отвлечет внимание от главного и привлечет внимание к себе. И потому писатель назвал единственным положительным героем своего произведения смех. Он считал, что смех, смешное имеет очищающую функцию.
В «Ревизоре» почти все комично. Комична сама ситуация произведения: чиновники уездного города страшно боятся ревизора и принимают за него другого человека – Хлестакова. При этом они пытаются представить свой город в лучшем виде, скрыть совершённые преступления и злоупотребления. Все эти негативные явления раскрываются уже в первых сценах комедии. Городничий Антон Антонович Сквозник-Дмухановский даёт распоряжения чиновникам. Мы читаем о неубранном мусоре, о недостроенной церкви, о квартальном, спешно наводящем порядок в городе о том, что судья Тяпкин-Ляпкин берёт взятки борзыми щенками, о пьяных заседателях. Почтмейстер читает чужие письма, в больницах не хватает лекарств, приём ведёт немец, совершенно не знающий русского языка и т.д. Поэтому, боясь расправы, все чиновники проявляют в комедии чудеса изобретательности.
Гоголь по-новому подошел к развитию сюжета своей комедии. Особое значение в произведении он придал завязке, которая разом, в единый узел, должна была связать все события. Заканчивается комедия также необычно - немой сценой. Эта сцена помогает нам понять идейный смысл произведения. У Гоголя развязка не заканчивает комедию, а является одновременно и новой завязкой. Это означает, что действие возвращается на круги своя, торжество закона в России невозможно. Хотя в конце комедии на сцене появляется настоящий ревизор.
Новаторством Гоголя в «Ревизоре» явилось и то, что к нему были написаны «Замечание для господ актеров», которые помогали понять смысл героев комедии.
Гоголь считал, что комедия должна быть народной, затрагивать проблемы современности. Смысл «Ревизора» проясняет её эпиграф: «На зеркало нече пенять, коли рожа крива». Сам Гоголь замысел комедии объясняет так: «Я хотел собрать все дурное в одну кучу и разом посмеяться над всем». В своём произведении писателю удалось с помощью смеха обличить чиновничий произвол, затронуть проблемы государственной власти, судопроизводства, образования, медицины. Недаром Николай I после просмотра его комедии произнёс: «Всем досталось. А мне больше всего»
Спустя десять лет после первого представления «Ревизора», Гоголь, прошедший к этому времени уже значительный путь авторской эволюции, пишет «Развязку «Ревизора», где говорит (устами одного из актеров), что «Ревизор» не закончен, и из текста «Развязки» следует, что не закончен – в смысле, что никем не понят. Однако, предложенная автором в «Развязке» морализаторская и аллегорическая трактовка содержания комедии была отвергнута и актерами, и цензурой, и Гоголь, так много надежд возлагавший на выход «Развязки» на сцену, не решился даже печатать ее.
"Ну, а что, если это наш же душевный город и сидит он у всякого из нас? Нет, взглянем на себя не глазами светского человека, — ведь не светский человек произнесет над нами суд, — взглянем хоть сколько-нибудь на себя глазами Того, Кто позовет на очную ставку всех людей, перед которыми и наилучшие из нас, не позабудьте этого, потупят от стыда в землю глаза свои, да и посмотрим, достанет ли у кого-нибудь из нас тогда духу спросить.... Чтобы не испугался он так собственной кривизны своей, как не испугался кривизны всех этих чиновников, которых только что видел в пьесе!.. Те вещи, которые нам даны с тем, чтобы помнить их вечно, не должны быть старыми: их нужно принимать как новость, как бы в первый раз только их слышим, кто бы их ни произносил нам, — тут нечего глядеть на лицо того, кто говорит их. Нет… не о красоте нашей должна идти речь, но о том, чтобы в самом деле наша жизнь, которую привыкли мы почитать за комедию, да не кончилась бы такой трагедией, какою не кончилась эта комедия, которую только что сыграли мы. Что ни говори, но страшен тот ревизор, который ждет нас у дверей гроба. Будто не знаете, кто этот ревизор? Что прикидываться? Ревизор этот — наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя. Перед этим ревизором ничто не укроется, потому что по Именному Высшему повеленью он послан и возвестится о нем тогда, когда уже и шагу нельзя будет сделать назад. Вдруг откроется перед тобою, в тебе же, такое страшилище, что от ужаса подымется волос. Лучше ж сделать ревизовку всему, что ни есть в нас, в начале жизни, а не в конце ее. На место пустых разглагольствований о себе и похвальбы собой да побывать теперь же в безобразном душевном нашем городе, который в несколько раз хуже всякого другого города, — в котором бесчинствуют наши страсти, как безобразные чиновники, воруя казну собственной души нашей! В начале жизни взять ревизора и с ним об руку переглядеть все, что ни есть в нас, настоящего ревизора, не подложного, не Хлестакова! Хлестаков — щелкопер, Хлестаков — ветреная светская совесть, продажная, обманчивая совесть; Хлестакова подкупят как раз наши же, обитающие в душе нашей, страсти. ..............Не с Хлестаковым, но с настоящим ревизором оглянем себя! Клянусь, душевный город наш стоит того, чтобы подумать о нем, как думает добрый государь о своем государстве! Благородно и строго, как он изгоняет из земли своей лихоимцев, изгоним наших душевных лихоимцев! Есть средство, есть бич, которым можно выгнать их. Смехом, мои благородные соотечественники! Смехом, которого так боятся все низкие наши страсти! Смехом, который создан на то, чтобы смеяться над всем, что позорит истинную красоту человека. Возвратим смеху его настоящее значенье! Отнимем его у тех, которые обратили его в легкомысленное светское кощунство над всем, не разбирая ни хорошего, ни дурного!
