Во французской литературе XVII в. различались два типа комических поэм: бурлескная и герое-комическая.
Появление в России бурлескных и герое-комических поэм не было признаком разрушения классицизма. Этот жанр был узаконен Сумароковым в «Эпистоле о стихотворстве»
Сам Сумароков не написал ни одной комической поэмы, но это сделал его ученик — Василий Иванович, Майков.
«Елисей». Своеобразие поэмы — прежде всего в выборе главного героя. Это не мифологический персонаж, не крупный исторический деятель, а простой русский крестьянин, ямщик Елисей. Его похождения подчеркнуто грубы и даже скандальны. Они начинаются в кабаке, где Елисей разгромил весь питейный дом. Затем продолжаются в работном доме для развратных женщин, в котором он заводит «роман» с начальницей этого заведения. Последним приключением Елисея стало участие в драке ямщиков с купцами, после чего он был арестован как беглый крестьянин и сдан в солдаты.
Поэма испытала сильное влияние фольклора. В бытовой сказке издавна был популярен образ находчивого ремесленника, торжествующего над богатыми и именитыми обидчиками и вступающего в любовную связь с их женами. Из народной сказки перенесена знаменитая шапка-невидимка, помогающая герою в трудную минуту. В описании драк «стенка на стенку» слышится былина о Василии Буслаеве, Автор даже использовал ее язык: «Где с нею он пройдет, там улица явится, //А где повернется, там площадь становится».[2] Но Майков создавал не былину, не героический эпос, а смешную, забавную поэму. «Изнадорвать» «читателей кишки»[3] — так сам поэт формулировал свою задачу.
В многочисленных комических ситуациях автор проявил поистине неистощимую изобретательность: пребывание героя в работном доме, который он сначала принял за женский монастырь, любовное соперничество со старым капралом, появление Елисея в шапке-невидимке в доме откупщика и многое другое.
Комический эффект в описании драк и любовных героя усиливается использованием торжественного слога, почерпнутого из арсенала эпической Смех вызывает несоответствие «низкого» содержания поэмы и «высокой» эпической формы, в которую облекается. Здесь Майков — достойный продолжатель Буало. Так, первая песня начинается с традиционного «пою» и краткого изложения объекта воспевания. Само повествование, в духе гомеровских поэм, неоднократно прерывалось напоминанием о смене дня и ночи. Кулачные бои с расплющенными носами, откушенными ушами, оторванными рукавами, лопнувшими портами уподобляются древним битвам, а их участники — античным героям Аяксу, Диомеду и т. п.
Своеобразие поэмы Майкова состоит в том, что он унаследовал приемы не только Буало, но и Скаррона, имя которого неоднократно упоминается в «Елисее». От поэмы Скаррона идет другой тип комического контраста: изысканные герои совершают грубые, смехотворные поступки (Плутон вместе со жрецами пирует на поминках, Венера распутничает с Марсом, Аполлон рубит топором дрова, выдерживая при этом ритм то ямба, то хорея).
Созданная в эпоху классицизма, поэма Майкова воспринималась как обогащение этого направления еще одним жанром. Герое-комическая поэма расширила представление о художественных возможностях жанра поэмы и показала, что она допускает ее только историческое высокое, но и современное, даже комическое содержание.
В поэме «Елисей, или Раздраженный Вакх», Майков отходит и от поэтических заветов Буало, и от традиций Скаррона, создав новый вид шутливой, пародийной, бурлескной поэмы. Используя фамильярные, жаргонные, порою нарочито бранные обороты речи и слова, т. е. низкий стиль, Майков изображает «низкий» быт и «низкую» действительность, сделав героем своей поэмы пьяницу и драчуна ямщика Елисея.
Озорная поэма Майкова была рассчитана на то, чтобы эпатировать (от французского слова «epater» — поражать, скандализировать), ошарашить, ошеломить благопристойного и чопорного читателя обилием грубонатуралистических описаний и сцен, просторечной, вульгарной и весьма далекой от салонной изысканности лексикой.
«Елисея» с полным правом можно назвать не только комическим, но и сатирическим произведением, в котором Майков смело нападает на купцов-откупщиков, подьячих, полицейских. Объектом его аллегорической сатиры являются и не отличающиеся целомудрием нравы при дворе Екатерины II, и поведение самой императрицы, которую поэт пародийно изобразил в образе распутной начальницы Калинкина дома.
Простонародному языку и стилю поэмы Майкова в какой-то степени соответствует и ее фольклорный колорит: упоминание масленицы, широкое привлечение пословиц и поговорок (например, «Утро вечера всегда помудренее»), сказочных мотивов (посланец Зевса Ермий (Гермес) надевает на Елисея шапку-невидимку), явных и скрытых цитат из народных песен (например, наряд Вакха — «персидский кушак», «шапочка соболья», «черкесски чеботы» — взят из исторической песни петровского времени,«Вниз было по матушке Камышенке-реке»), других образов и мотивов устного народного творчества.
