Б.К. Зайцев в повести «Преподобный Сергий Радонежский»(1925) размышляет: «Как святой, Сергий одинаково велик для всякого. Подвиг его 65 всечеловечен. Но для русского в нем есть как раз нас волнующее; глубокое созвучие народу, великая типичность – сочетание в одном рассеянных черт русских» [6] (курсив мой. – В.З.). Для Зайцева важно было опоэтизировать в преп. Сергии лучшие национальные черты: «В народе, якобы лишь призванном к «ниспровержениям» и разинской разнузданности Сергий как раз пример – любимейший самим народом – ясности, света прозрачного и ровного Через пятьсот лет, всматриваясь в его образ, чувствуешь: да, велика Россия. Да, святая сила ей дана. Да, рядом с силой, истиной мы можем жить» [7].
Во-первых, конечно, привлекает фигура самого Сергия, духовный облик удивительного человека Святой Руси; какая-то неизъяснимая, но вечная тяга к нему есть в русском сердце, все, что связано с Сергием, неизменно влечет душу, наполняет ее высоким покоем, светом, несказанной радостью.
В очерке "Преподобный Сергий Радонежский" Борис Зайцев соединил черты как житийной, так и историографической литературы, но, оставаясь при этом, прежде всего, "православным человеком " и "русским художником", автор смог напомнить читателям о жизни и подвиге великого святого, призванного вновь разбудить в народе уснувшие духовные силы и указать путь к возрождению России.
Сергий был далек от интриг, заговоров и политики. Ему было по душе слушать музыку леса, размышлять, молиться. Но угроза со стороны орды Мамая поставила Сергия перед серьезным выбором. Ему предстояло благословлять воинов на битвы, кровопролитие. Благословил он на битву войско Димитрия. Несмотря на многочисленные жертвы, победой завершилось для полководца сражение.
