В "Лесе" (1871) Островский впервые вывел на сцену в качестве центральных лиц провинциальных актеров – наиболее обездоленную часть странствующего племени служителей Мельпомены – и остался верен этой теме в последующих пьесах ("Таланты и поклонники" и "Без вины виноватые"). В комедии "Лес" в центре внимания два героя: подвизавшийся в амплуа комика Аркашка Счастливцев, который еще раньше любовников играл, теперь служит суфлером. "Образованные одолели, – сетует он, – из чиновников, из офицеров, из университетов – все на сцену лезут. Житья нет. Каково это для человека с возвышенной душой? В суфлеры!.." Но если Счастливцев человек без роду без племени, то Несчастливцев, актер-трагик, – дворянин, увлекшийся театром и отдавший ему всю свою жизнь. Он свысока смотрит на Аркашку: "Комики визитов не делают, потому что они шуты, а трагики – люди, братец". Это, впрочем, не мешает актерам быть близкими друзьями и в служении театру, и в общих несчастьях. "Руку, товарищ!" – гордо и торжественно звучит в финале пьесы последняя фраза трагика, и оба медленно удаляются, как всегда, в безденежье и пешком. Точно также символична встреча странствующих актеров. Они оказываются на перепутье: один идет из Вологды в Керчь (Счастливцев), другой – из Керчи в Вологду (Несчастливцев). Первый же обмен репликами, открывающий пьесу, со временем превратился в поговорку: "Из Вологды в Керчь. Из Керчи в Вологду". Однако путь у них один: кочуют по провинциальным группам, от одного антрепренера к другому, такому же мошеннику, как и первый, перебиваются с хлеба на воду, а когда в руках оказываются небольшие деньги, весело транжирят их, помогая друг другу, а часто и другим, оказавшимся в еще более плачевном положении.
Островский вводит в пьесу вместе с образами актеров остро звучащую социальную тему: неустроенность актерской судьбы, тяготы материального существования, пренебрежительное, если не сказать презрительное, отношение к ним обывателей, меценатов, да и самой публики.
Эта контрастная пара придает сюжету яркий комедийный эффект. Несчастливцев выдает себя за богатого помещика, Счастливцев – за его лакея: пьеса превращается в "театр в театре", с забавными ситуациями актерских импровизаций, вплоть до момента разоблачения мнимого помещика и его слуги.
Если первый персонажный план выдержан в духе веселого комизма, то второй, связанный с окружением, в которое попадают герои, оказавшись в имении тетки Геннадия Несчастливцева, все еще богатой, но катастрофически разоряющейся помещицы Гурмыжской, выдержан в иных, остро сатирических тонах. Усадьба, куда держат путь актеры, имеет символическое название "Пеньки". Все в хозяйстве Гурмыжской идет по пословице "через пень – колода": хозяйство не ладится, прекрасный лес продается за бесценок. Скупает его у Гурмыжской Восьмибратов, разбогатевший купец, которого она раньше и на порог не пустила бы. Скаредно экономя в малом, помещица теряет в большом. В финале престарелая дама, образец нравственности в уезде, выходит замуж за недоучившегося... гимназиста. "Взбрыкивающий" но каждому поводу Буланов (звучащая фамилия), тупой и тщеславный малый – избранник Гурмыжской, годящийся ей в сыновья, всегда доволен собой. Однако если гимназист проявляет свою чванливость по отношению к актеру, то он оказывается уничтоженным веселым каскадом безжалостных острот последнего, обрушивающихся на него: "Что, ты от рождения глуп, или сегодня вдруг с тобой сделалось?.. Вот что: ты надень сумку через плечо, прицепи на пуговицу грифельную доску и поди доучиваться... О, боже мой! Он разговаривает! Слушай ты, гимназист, школьник, ученик приходского училища!.. Молчи, таблица умножения! Корнелий Непот! Пифагоровы штаны!.. Да ты что такое? Оруженосец, паж. Менестрель? Ну, наконец, скороход, шут? Говорит... Прощай, грифель!"
Геннадий Несчастливцев не только остроумен, он умен, образован, в отличие от зарвавшегося юнца и ближайшего окружения Гурмыжской. Автор комедии в композиционном отношении отчетливо строит текст, создавая конкретные пары образов: Геннадий Несчастливцев и Аркадий Счастливцев (их актерские псевдонимы уже сами по себе характерны); прекраснодушный Милонов, словно повторивший в себе гоголевского Манилова; У ар Кирилыч Бодаев, как две капли воды похожий на Собакевича своей грубостью и старческим брюзжанием; прямодушный Даря и ключница Улита, соглядатай и шпион Гурмыжской.
Наконец, по принципу не сопоставления, а именно противоположения создается общая группировка персонажей: Несчастливцев – Счастливцев; Гурмыжская – Буланов – Улита; Милонов – Бодаев.
Актеры, бесспорно, выделены автором на этом фоне: талант, страстное влечение к искусству, преданность ему, пускай простодушные порой, несколько наивные чувства, но это высшие ценности для них, людей театра. Это дает им право на самоуважение, даже если к ним снисходительно, а то и с презрением относятся сытые обыватели. "Я нищий, жалкий бродяга, а на сцене я принц. Живу его жизнею, мучусь его думами, плачу его слезами над бедною Офелией и люблю ее, как сорок тысяч братьев любить нс могут". Даже если ты убит, уничтожен обстоятельствами, то "первые звуки оркестра воскресят тебя", – убеждает новообращенную актрису, Аксюшу, которой она, однако, так и не станет, трагик Несчастливцев.
Еще одно чувство подчеркнуто, выделено автором в его героях: чувство товарищества, дружбы, открытость души, стремление помочь людям. Именно бедный актер Несчастливцев устраивает судьбу Аксюши, хотя это должна была бы сделать богатая Гурмыжская.
В финале странствующие актеры, мистификация которых разоблачена, вновь оказываются в положении гонимых, но достойную отповедь получают не они, а Гурмыжская и ее гости в монологе Несчастливцева.
Несчастливцев. И в самом деле, брат Аркадий, зачем мы зашли, как мы попали в этот лес, в этот сыр-дремучий бор? Зачем мы, братец, спугнули этих сов и филинов? Что им мешать! Тут все в порядке, братец, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих родных: лес, братец.
Гурмыжская (пожимая плечами). Комедианты.
Несчастливцев. Комедианты? Нет, мы артисты, благородные артисты, а комедианты – вы. Мы, коли любим, так уж любим; коли не любим, так ссоримся или деремся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А вы? Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали? Кого накормили? Кого утешили? Вы тешите только самих себя, самих себя забавляете. Вы комедианты, шуты, а не мы.
В последней сцене пьесы автор возвращается к ее заглавию, придавая ему символическое, обличительное звучание.
