Третий том полного собрания сочинений вышел в 1842 году. Часть была опубликована в 1835 году под названием «Арабески». Название «Петербургские повести» обосновано только относительно текстов, посвященных Петербургу.
Важная роль Петербурга. Петербург – это новый вариант соотношения человеческого и потустороннего миров. Здесь эти два пространства полностью совмещены. Человеческое и демоническое сосуществуют вместе («демон зажигает фонари»). У человека не осталось автономного пространства. Символическое, будучи побежденным, восстает против человека. Это завершающий этап эволюции мира гоголевских повестей.
Во всех «Петербургских повестях» большую роль играет распавшаяся иерархия. В тексте выдвигается на передний план тема части и целого. Часть хочет стать целым, но не перестаёт быть частью, стать целым она не может. Например, в «Невском проспекте» проспект называется столицей Петербурга, а время с 3 до 4 – движущаяся столица Невского проспекта.
Скользящие отношения между частью и целым касаются и человека. Особенно последовательно это проявляется в «Носе». Человек предстает как часть целого («художник петербургский»). То, что воспринимается как целое, здесь всего лишь часть. Большую роль будут играть образы разрушения → мир распадается на части. Потом запускается новый цикл распада. Происходит смешение разнопорядковых разносторонних элементов; это мир, который постепенно утрачивает внутреннюю структурированность.
«Невский проспект» строится по известной логике – встреча с губительной красотой. Сюжет распадается на две линии. Линия поручика Пирогова пародийная. В линии Пискарева – логическое завершение образа красоты («воплощенный ангел»). Красота в мире, захваченном демоном, не может быть вне порока. В этом фатальность встречи с красотой.
Фамилия Пирогов – хлебная семантика, явно указывается, что принадлежит женскому семантическому полю. Фрагментация мира в этой повести зашла так далеко, что почти каждый содержит признаки двух полов («В этом обиталище порока женщина приобретает мужские черты» или «чтобы я сама лежала и трубку курила»).
Повесть «Невский проспект» совмещает в себе два полюса: хаос и мир культовых знаков. В повести неестественные бытия связываются с мотивами проблематики части и целого. Петербург из части превращается в целое. Как только из целого выделяются части, то части стремятся к автономизации. Гоголь прибегает к предметам одежды, которые автономизированы.
Текст повести «Портрет» существует в двух редакциях (1835 и 1842). Они сильно отличаются, даже фамилии главного героя разные (Чартков и Чертков)
Действие происходит в Коломенской части Петербурга. Отличительная черта коломенского мира – пыльность, дробность, «жалкий осадок человечества». Этот мир избирает для себя ростовщик. В ранней редакции его дом похож на дом Плюшкина, а в поздней – крепкий, напоминавший замок. Присутствует образ материального распада; это мир, состоящий из распадающегося свойства. В ранней редакции сквозь пыль, ветошь выходит зло. Он начинает стирать пыль и видит портрет. Само изображение – чрезвычайно натуралистический портрет, в нем отражается хаос, сумасшествие природы.
Этот образ беспорядка возникнет в рассказе художника-монаха. Антихрист (ростовщик) вошел в мир через портрет. Границы мира каждый год ветшают, через них может войти зло. Петербург захвачен демоном, так как возобладал принцип фрагментации. В монастыре тоже переходный элемент: осень. У Гоголя нет никаких средств в этих повестях, чтобы спасти мир от дьявола.
Эта линия связана с повестью «Нос». Он построен на нестабильных отношениях между лицом и его частью. Единица и целое уравниваются → сам человек – однородная часть какого-то целого (потерять нос = потерять всё). То есть человек исчезает как социальная единица. Лишившись носа, Ковалев становится посторонним («без носа ты не можешь видеть, и тебя не могут видеть»). Когда нос переходит в сферу публичности, то превращается в культовый знак человеческого бытия, приобретает свойство статуса. Нос отличается устремленностью к внешнему миру. Он телесный наглядный орган → идея внешнего человека. Сначала нос становится свободно-отделимым (что-то неорганическое). Две семантические линии (нос-деревяшка и нос-чиновник) соединяются. Ковалёв себя показывает майором, но он не военный (он коллежский асессор) → такой человек задирает нос и в социальном пространстве приобретает самостоятельное бытие. Он вытесненныйсоциальным знак.
Нос оказывается одним из вариантов Антихриста (как и ростовщик). Но значима другая логика: рождение телесного органа. Нос – ожившая плоть, антитеза духа. Для Гоголя важна ассоциация носа с деторождением. Отсутствие носа символическое. Восстание собственных частей тел против людей.
Повесть заключается в оппозиции части и целого, видимого и невидимого. Прообраз носа — сказочный герой Мальчик-с-пальчик (его тоже заворачивают в тряпочку), нос связан с сакральными образами, повесть открывается точной датой 25 марта — праздник Благовещения. Вся история носа связана с сакральной топикой: бросается в воду возле Исаакиевского собора, встречается в Казанском соборе.
Нос обретает упокоение на лице Ковалева 7 апреля. Это время между православием и католичеством. Традиционно разница календарей обыгрывалась в фольклоре – это время нечистого.
«Коляска» аналогична «Шпоньке» и «Двум Иванам», то есть это самопародия (или автокомментарий, метатекст). Сначала можно заметить сходство с Коломной. Затем - появление признаков и качеств Петербурга. Используется прием синекдохи (часть замещает целое). Мотив самостоятельного существования усов. Ещё один мотив - табачный дым, который наиболее интенсивно проявляет себя на празднике. Они играет роль петербургского тумана → создается атмосфера замороченности. Этот туман – пародийная версия тумана из «Носа». Также неопределенность отношений между частью и целым, постоянная неизвестность.
Зависимость человека от внешнего мира пародийно реализуется в мотиве бессознательного подчинения человека обстоятельствам. Сама история с коляской тайно выглядит как пародийный двойник рождения. Герой прячется в коляске, он подобен рождению. Человек как ребёнок, как беззащитной существо сталкивается с ситуацией, когда он оказывается в беспомощности.
В коляске проблематикой является субъектно-объектные отношения. В повести происходит агрессивное вторжение в персональное бытие человека; человек не может скрыться от мира.
«Рим» сильно отличается от всех остальных, как бы антитеза, хотя «часть – целое» тоже присутствует. Жанровая принадлежность – отрывок. Это отрывок недописанного Гоголем романа об Италии «Аннунциата». Вместо женского имени – название города. Постоянно будет проводиться параллель (ещё в Библии). Roma – женского рода. Для Гоголя город всегда в каком-то смысле женщина.
В Риме героиня может воплотиться в своей красоте. Образ физически воплощенного совершенства, воплощение небесного божества в земных образах. Совершенство это - в полноте (то есть в красоте, которая стремится выразить себя во внешнем мире) Это абсолютное воплощение красоты невозможно в Петербурге. Зловещая коннотация: встреча с красивой женщиной добром не кончится. Здесь обнаруживается ненадёжность всего привычного, постоянное сокрытие чего-либо от человека. С концентрацией внимания на внешнем проявлении бытия связано понятие художника. Художник может оказаться бессознательным сотрудником зла, потому что он не контролирует свой дар, так как не выходит за рамки внешнего.
Логика отрывка – блокирует привычный любовный сюжет, губительное соединение. Оборвать – единственный способ, чтобы красота не была гибельной.
Эта ситуация весьма знаменательна. Прекрасное потом у Гоголя начнет вызывать всё больше скепсиса. И оборванный «Рим», и вторая редакция «Портрета» знаменательны в этом плане.
