1. Своеобразие художественного стиля Ч.Диккенса. Роль метафоры, аллегории, символа
говорящего имени и т.п.
Заметим, какое повышенное внимание Диккенс уделяет одежде и предметам, окружающим героя. Часто человек будет отождествляться именно с его любимыми вещами, как, например, капитан Катль(домби и сын), охарактеризованный часто, как просто «человек с крючком» или «синий плащ». Деталь, заменяющая частью целое, называется синекдохой, и нам видится, что это основной приём гротеска Диккенса, наравне с метонимией. Вещи часто становятся символами душевного состояния героев. «Диккенсовские комические герои являются как бы функциями предметного мира, они сводимы к своим вещам, к размеру своих брюк и жилетов, к толщине своей шеи, к раскраске своего носа и своих щёк». Нельзя не вспомнить, например, о знаменитых зубах мистера Каркера, которые, казалось, зажили собственной жизнью по мере развития сюжета в романе «Домби и сын». Гротескные зубы становятся также олицетворённой метафорой зла. Диккенс так и называет их в одном месте романа – «орудие зла», но о психологических нюансах в юморе Диккенса будет подробнее написано в другой главе.
Но особого мастерства Диккенс достигает в речевой характеристике. Положительные и трагическиеперсонажи Диккенса лишены характерного стиля, их пафос бесцветен и отдает мелодрамой; но зато в речахкомических персонажей Диккенса раскрывается всё богатство социальных и отчасти местных (характерно, чтопервыми он владеет лучше, чем вторыми, в противоположность например Вальтер Скотту) диалектов английского языка, — и технические термины его «сословных типов», кокней его лондонских низов, воровской жаргон его преступников, так же как и индивидуальные речевые особенности отдельных .
В романе Диккенса «Крошка Доррит» имеются две говорящие фамилии, обычно переводящиеся на русский язык. Например персонаж повести Ч. Диккенса "Рождественская ночь" по имени ЭбенезерСкрудж, который является одним из самых ярких представителей скупердяйства в мировой литературе. “Scrooge” в переводе с английского – скряга, скупец."Оливер Твист" Диккенса - братья Чиребл (весельчаки)
Природные лейтмотивы Диккенса часто приобретают символическое значение. Река - время, море - вечность, сад - Эдем, птица - чистая душа, - это символика первой степени. Они не становятся порождающей моделью, как символы второй степени, но также обладают определенной возможностью организации художественного текста, создавая проекцию конкретных явлений на | христианские идеи о пути души, о победе добра или зла в человеке.
Для создания индивидуальных лейтмотивов все более важную роль играют вещи, детали внешности и обстановки (часы доктора Блимбера и мистера Домби, хронометр дяди Соля, капор Салли Брасс), на основе которых строится лейтмотив.
2. Тематика и проблематика, художественные особенности лирики Беранже. Народные мотивы. Своеобразие творческого метода Беранже.
Первыми значительными произведениями Беранже в этом роде являются его памфлеты на Наполеона I: «Король Ивето» (1808), «Политический трактат» (1815). Но расцвет сатиры Беранже падает на эпоху реставрации (1815–1830). Возвращение к власти Бурбонов, а с ними эмигрантов-аристократов, за годы революции ничему не научившихся и ничего не забывших, вызывает у Б. длинный ряд песен, памфлетов, в которых находит блестящее сатирическое отражение весь социальный и политический строй эпохи. Продолжением их являются песни-памфлеты, направленные против Луи-Филиппа (1830–1848) как представителя финансовой буржуазии на троне. В этих песнях, которые сам Беранже называл стрелами, пущенными в трон, церковь, бюрократию, буржуазию, поэт предстает политическим трибуном, посредством поэтического творчества отстаивающим интересы трудового мещанства, игравшего в эпоху Беранже революционную роль, впоследствии окончательно перешедшую к пролетариату. Эта направленность сатирического творчества Беранже заставляет определить его как представителя революционной в то время мелкой буржуазии в поэзии. Такая характеристика подтверждается и лирической линией его творчества. Здесь господствующим мотивом у Беранже вляется славословие труда, бедности и морального их превосходства над эксплоатацией и богатством. Через все творчество Беранже тянется нить чисто лирических песен-раздумий, проникнутых мотивом возвеличения труда и быта трудовых классов («Бог добрых людей», «Мой старый фрак», «Чердак», «Нет, это не Лизетта», «Портной и фея», «Фея рифмы» и др.). Следует однако отметить, что труд индустриального пролетариата в этих песнях не нашел отражения. Поэтом революционного мещанства выступает Беранже и в цикле песен, посвященных легенде о Наполеоне. Находясь в оппозиции к Наполеону во время его царствования, Б. утверждает культ его памяти во время Бурбонов и Луи-Филиппа. В песнях этого цикла Наполеон идеализируется как представитель власти революционной, связанной с народными массами. Чуждый сознанию подлинного пролетариата, этот мотив поэзии Беранже чутко отражал настроения трудового мещанства, болезненно реагировавшего на возвращение к власти дворянства и церкви при Бурбонах и на господство финансовой буржуазии при Луи-Филиппе. В этом ограниченном смысле революционность этого мотива не может быть отвергнута. Наконец положительные идеалы Беранже, раскрытые в ряде песен-утопий, опять характеризуют поэта как представителя революционной мелкой буржуазии. Главные мотивы этого цикла: вера в силу идей, свобода как некое отвлеченное благо, а не как реальный результат классовой борьбы, по необходимости связанной с насилием («Идея», «Мысль»). В одной из песен этого цикла Б. называет своих учителей: Оуэн, Ла Фонтен, Фурье
