Данный вопрос важен тем, что отражает представления о положении эмоций в системе психического, главной особенностью и основой которого всегда рассматривались процессы познания.
В истории психологии доминировала традиция обособления эмоциональных процессов в отдельную сферу, противопоставляемую сфере познания в принципиальном различении, например, разума и сердца, чувств и познания, интеллекта и аффекта. Достаточно выраженной является также тенденция признавать при сопоставлении этих сфер первичность и преимущество процессов познания.
Крайняя в этом отношении позиция получила название интеллектуализма, различные направления которого рассматривали эмоции как свойство или разновидность ощущений, как результат взаимодействия представлений или особый вид познания.
Интеллектуалистическая трактовка эмоций занимает прочные позиции и в современной зарубежной психологии. Так, в работах Р.У. Липера развитие аргументов в пользу мотивирующей функции эмоций несколько неожиданно завершается утверждением, что эмоции — суть восприятие.
Очевидно, что взгляды, сводящие эмоции к процессам познания, и, с другой стороны — признающие в том или ином виде лишь вторичность эмоций, их зависимость от познавательного отражения — различаются принципиально.
Существуют различия и в степени обоснованности этих двух точек зрения: первая базируется главным образом на теоретических представлениях, тогда как вторая подтверждается еще и отчетливыми феноменологическими данными, констатируемыми в утверждениях, что эмоции сопровождают, «окрашивают» познавательно отражаемое содержание, оценивают и выражают субъективное его значение.
Действительно, мы восторгаемся или возмущаемся, опечалены или гордимся обязательно кем-то или чем-то, приятными или тягостными бывают наши ощущения, мысли, состояния, приключения и т.п. Можно думать, что именно из-за своей очевидности предметность эмоций признается в ряде теорий без особого акцентирования. Между тем есть основания утверждать, что именно эта их особенность является центральной для характеристики отношения эмоций к процессам познания.
Предметность эмоций исключает трактовку, рядополагающую их процессам познания, и требует представления об эмоциональной сфере как об отдельном пласте психического, как бы надстраивающемся над познавательным образом и занимающем положение между ним и внутренними психическими образованиями (потребностями, опытом и т.п.).
При такой «локализации» эмоции легко вписываются в строение образа как носитель субъективного отношения к тому, что в нем отражается (данная характеристика эмоций встречается весьма часто). Облегчается также понимание как упомянутой двойной обусловленности эмоций (потребностями и ситуацией), так и их сложных взаимоотношений с процессами познания.
Согласно ряду концепций, некоторое непосредственно эмоциогенное событие может вызвать формирование новых эмоциональных отношений к различным обстоятельствам, связанным с этим событием, причем основой для такого развития эмоционального процесса служит именно познавательный образ.
Так, сильные эмоции способны придать эмоциональную окраску практически всему, что так или иначе связано с ситуацией их возникновения (А.Р. Лурия, Я.М. Калашник). В более обычных случаях предметом новых эмоциональных отношений служат условия и сигналы непосредственно эмоциогенных воздействий.
Согласно одному из центральных определений Б. Спинозы, предметом любви-ненависти становится все, что познается субъектом как причина удовольствия-неудовольствия. Во всех такого рода случаях эмоциональный процесс как бы идет по путям, проложенным процессами познания, подчиняясь в своем развитии тем связям, которые усматриваются субъектом в объективной действительности. Однако важно подчеркнуть, что процессы познания здесь управляют лишь развитием эмоционального процесса, в изначальном порождении которого решающее значение имеет уже не само по себе познание, а соответствие того, что познается, потребностям индивида.
Но в отношении к познавательным процессам эмоции выступают не только в пассивной роли «ведомого» процесса. Существуют убедительные данные, свидетельствующие о том, что эмоции, в свою очередь, являются важнейшим фактором регуляции процессов познания.
Так, эмоциональная окрашенность является одним из условий, определяющих непроизвольное внимание и запоминание, этот же фактор способен существенно облегчить или затруднить произвольную регуляцию этих процессов; хорошо известно влияние эмоций на процессы воображения и фантазии; при неопределенном стимульном материале или при выраженной интенсивности эмоции могут исказить даже процессы восприятия; от эмоций зависит целый ряд характеристик речи, накапливаются данные о тонком регулирующем их влиянии на мыслительные процессы.
Следует отметить, что эти разнообразные и очень важные проявления эмоций изучаются, главным образом, в экспериментальной психологии, в теоретических же работах на них обращается меньшее внимание.
Таким образом, направляя эмоции на причины, сигналы и т.д. значимых событий, процессы познания тем самым определяют и свою судьбу, впоследствии сами направляясь эмоциями на эти причины и т.д. для лучшего ознакомления с ними и выяснения оптимального способа поведения. Только таким взаимодополняющим влиянием сфер интеллекта и аффекта, отвечающих соответственно за отражение объективных условий деятельности и субъективной значимости этих условий, обеспечивается достижение конечной цели деятельности — удовлетворение потребностей.
ДАРВИН
Выражение эмоций у человека и животных является Чарльз Дарвин «s третьей основной работой эволюционной теории, следуя О происхождении видов (1859 г.) и Происхождение человека (1871 г.). Задуманная первоначально как раздел Происхождения человека , она была опубликовано отдельно в 1872 году и относится к биологическим аспектам эмоциональной жизни . В этой книге Дарвин излагает некоторые ранние представления о генетике поведения , и исследует животного происхождения таких человеческих качествкак снятие бровей в моменты удивления и спутанность сознаниякоторый обычно сопровождает краснея . Немецкий перевод Выражения появился в 1872 году; Голландские и французские версии последовали в 1873 и 1874. Второе издание книги, лишь с незначительными изменениями, был опубликован в 1890 году.
До Дарвина, человек эмоциональной жизнь создают проблемы к западным философским категориям на ум и тело . Интерес Дарвина можно проследить его времени как студент - медик и 1824 перепечатки Сэр Чарльз Белл «s Anatomy и философии выражения , которые ратовали за духовное измерение к предмету. В противоположность этому , биологический подход Дарвина связывает психические состояния к координации движений , а также позволяет культурные факторы лишь вспомогательную роль в формировании выражения. Этот биологический акцент приводит к пониманию универсального характера экспрессии, с ее проявлением единого происхождения для всего человеческого рода; и Дарвин указывает на важность эмоционального общения с детьми в их психологическом развитии. Дарвин искал мнения некоторых ведущих британских психиатров, в частности Джеймс Крайтон-Браун , в подготовке книги , которая формирует свой главный вклад в психологию .
Среди нововведений с этой книги циркуляционный Дарвина в анкете (вероятно , вдохновленный его двоюродный брат, Фрэнсис Гальтон ) во время его подготовки к исследованиям; простые эксперименты по психологии на признание эмоций со своими друзьями и семьей; и (заимствование из Дюшенна де Булонь , врач в Сальпетриере ) использование фотографий в его представлении научной информации. Издатель Джон Мюррей предупредил Дарвина , что в том числе фотографий будет «совать отверстие в прибыли» книги; и Выражение эмоций является важной вехой в истории книжной иллюстрации .
Теория эмоций Джеймса-Ланге
Теория Джеймса-Ланге сформулирована в конце 19 века. Ее авторы - американский философ и психолог Вильям Джеймс и датский медик и анатом Карл Ланге не были знакомы друг с другом и пришли к одинаковым взглядам независимо друг от друга.
В 1884 г. в журнале Mind была опубликована статья Вильяма Джеймса «Что такое эмоция». В ней автор выдвинул неожиданную и парадоксальную гипотезу: если отсечь от эмоции ее внешнее проявление, то от нее вообще ничего не останется. Более того - наблюдаемые признаки есть не столько следствие эмоции, сколько ее причина. В ответ на изменение окружающих условий в организме безотчетно возникает рефлекторная физиологическая реакция - повышается секреция желез, сокращаются определенные группы мышц и т. п. Сигнал об этих изменениях в организме поступает в центральную нервную систему, тем самым порождая эмоциональное переживание. То есть мы плачем не потому, что опечалены, но впадаем в грусть, стоит лишь нам заплакать или даже нахмуриться.
Как использовать эту теорию
Чтобы вызвать приятное переживание, надо вести себя так, словно оно уже наступило. Если у вас плохое настроение - улыбайтесь! Приучайте себя улыбаться, и вы чаще на самом деле будете чувствовать себя жизнерадостным.
Своей улыбкой или хмуростью вы формируете окружение вокруг себя, а это окружение уже влияет и на вас. Люди безотчетно сторонятся хмурых лиц. У каждого хватает своих проблем, и не хочется сталкиваться еще и с чужими. А вот человек с оптимистичной улыбкой на лице всегда встречает отклик и взаимное расположение.
Сильные стороны этой теории
Многие эксперименты ее подтверждают. Например, испытуемых просили оценить предъявлявшиеся им анекдоты и карикатуры. При этом требовалось держать во рту карандаш. Но одни испытуемые должны были удерживать его зубами, невольно изображая подобие улыбки, а другие — губами, отчего лицо принимало хмуро-напряженное выражение. Первая группа сочла предъявлявшиеся им истории и картинки гораздо более смешными.
Немецким психологом Вера Биркенбил предлагала испытуемым в минуту озабоченности или огорчения ненадолго уединиться и попытаться придать лицу радостное выражение: сделайть над собой усилие, заставить уголки губ приподняться и удержать в этом положении 10-20 секунд. Биркенбил утверждает: не было случая, чтобы изначально натужная гримаса не переросла в настоящую улыбку.
Можно уверенно утверждать, что кинестетические ключи запуска эмоций являются действенными. См.→
Слабые стороны этой теории
Набор эмоциональных переживаний человека гораздо богаче и шире, чем спектр телесных реакций.
Одна и та же органическая реакция может сочетаться с самыми разными чувствами. Так, достоверно установлено, что выброс в кровь гормона адреналина вызывает возбуждение. Но это возбуждение может получить различную эмоциональную окраску в зависимости от внешних обстоятельств. В одном эксперименте испытуемым помимо их ведома искусственно повышали содержание адреналина в крови. При этом одна группа испытуемых находилась в обстановке непринужденного веселья, другая - в угнетающей и тревожной атмосфере. Соответственно и эмоциональные проявления оказались различны: в первом случае это была радость, во втором - гнев.
Человек может дрожать от страха (по Джемсу, «мы боимся, потому что дрожим»). Но известно и то, что дрожь может быть вызвана гневом или даже сексуальным возбуждением. Аналогично, слезы - символ горя и печали. Но бывают слезы от злости и даже слезы радости.
Эмоциональные проявления во многом определяются культурными нормами.
Например, в Японии проявление печали и боли в присутствии лиц более высокого положения рассматривается как демонстрация непочтительности. Поэтому японец, которому делается выговор, должен выслушать его с улыбкой (у нас это, наоборот, сочли бы дерзостью). В Китае издавна принято сообщать старшим и вышестоящим лицам о своем горе с улыбкой, дабы преуменьшить значение несчастья и не беспокоить им почтенное лицо. У жителей Андаманских островов принято плакать при встрече после долгой разлуки, а также при примирении враждующих сторон.
Теория эмоций Джеймса-Ланге (англ. James—Lange theory of emotion) - психологическая теория эмоций, выдвинутая одновременно и независимо друг от друга В. Джеймсом (1884) и датским анатомом Г. Ланге (1885).
Восприятие возбуждающего факта (печальное известие, опасность и т.п.) непосредственно, рефлекторным путем вызывает телесные изменения (кровообращения, дыхания, мимики), а наше чувствование (ощущение) этих изменений есть эмоция. Вместо выдвигавшейся обычно последовательности: причина (стимул) - чувствование - внешнее выражение, эта теория указывает иную последовательность: причина (стимул) - телесное изменение - чувствование; то, что принимается за причину (чувствование), оказывается само следствием (результат телесных изменений). «Мы огорчены, потому что плачем; разгневаны, потому что наносим удары; испуганы, потому что дрожим» (Джеймс). Ланге особенно выдвигал роль сосудодвигательной системы в возникновении эмоций и приписывал ей первостепенное значение, без нее мы не знали бы «ни радости, ни гнева, ни забот, ни страха».
Сформулированная как закон Джеймса-Ланге, эта теория говорит о возможности управления внутренними чувствами и эмоциями: совершая действия, характерные для того или иного внутреннего чувства, мы обычно начинаем вызывать и само чувство.
Критика Д.—Л. т. э. физиологами (Ч.С. Шеррингтон, У. Кеннон и др.) основана на данных, полученных в экспериментах с животными. Главные из них свидетельствуют о том, что одни и те же периферические изменения происходят при самых разных эмоциях, а также при состояниях, с эмоциями не связанных. Л.С. Выготский подверг эту теорию критике за противопоставление «низших», элементарных эмоций, как обусловленных сдвигами в организме, «высшим», истинно человеческим переживаниям (эстетическим, интеллектуальным, нравственным и др.), будто бы не имеющим никаких материальных оснований.
Подробнее
Джеймс был наделен необычайным даром самонаблюдения и удивительно точного описания его данных. Наблюдая за эмоциональными переживаниями, он обратил внимание на одно важное обстоятельство, основываясь на котором он сделал выводы, характерные для психологической мысли того времени, но совершенно непонятные и удивительные с точки зрения обычных, устоявшихся веками психологических представлений.
Джеймс обратил внимание на то, что, пытаясь описать какую-либо эмоцию, например эмоцию страха, не принимая во внимание и изымая из описания телесные процессы — сердцебиение, бледность, специфические изменения мышечной системы и пр., обычно сопутствующие переживанию страха, оказывается, что, собственно говоря, описывать нечего. Страх представлен в сознании в виде процессов, происходящих в организме испуганного человека: в сознании не подтверждается наличие чего-либо такого, что позволило бы отличить страх, как специфическое эмоциональное переживание, от этих процессов. То, что мы называет страхом, возникает примерно следующим образом: субъект воспринимает нечто опасное, скажем, встречается лицом к лицу со страшным зверем. Это восприятие тотчас же, рефлекторным путем, вызывает в организме изменения, которые принято считать проявлением страха — мышечное напряжение, сердцебиение, стоящие дыбом волосы... Эти телесные изменения, превращаясь во внутреннее раздражение, вызывают внутренние ощущения. Но они переживаются не в виде отдельных ощущений, а вместе, в комплексе; именно это переживание и называется страхом. Стало быть, страх — это комплекс внутренних ощущений, возникающих на почве исходящего из телесных изменений раздражения. Не будь этого раздражения, не появились бы соответствующие внутренние ощущения и, следовательно, не возник их комплекс, то есть страх. Таким образом, страх появился потому, что у субъекта участилось сердцебиение, волосы встали дыбом, он приготовился убежать.
Согласно Джеймсу, сказанное о страхе можно распространить на все остальные эмоции; исходя из этого, понятно, что имел в виду Джеймс, столь парадоксально формулируя свою теорию: Мы огорчены потому, что плачем, разгневаны потому, что наносим удар, испуганы потому, что дрожим, а не наоборот — мы плачем, наносим удар и дрожим потому, что огорчены, разгневаны или испуганы.
Следовательно, по мнению Джеймса, эмоция представляет собой отражение телесных процессов в сознании; эмоция — всего лишь комплекс внутренних ощущений и не более.
Принципиально так же рассуждает и Ланге. Он тоже убежден в том, что основу эмоций составляют чисто периферические соматические процессы, что эмоции, в сущности, следует считать психическим отражением этих процессов. Однако, по его мнению, в этом случае решающую роль выполняет расстройство иннервации кровеносных сосудов. Из-за аномального расширения или сужения кровеносных сосудов объем кровотока в тех или иных органах нашего тела ненормально увеличивается или уменьшается, и это следует считать первичной причиной так называемых эмоциональных переживаний. Возьмем, например, грусть: Устраните усталость и вялость мускулов, пусть кровь прильет к коже и мозгу, и вы увидите, что появится легкость в членах, а от грусти ничего не останется, — говорил Ланге.
Таким образом, согласно взглядам как Джеймса, так и Ланге, эмоция строится на основе чисто периферических телесных процессов, она по сути представляет собой определенный комплекс ощущений, поэтому нет никакой необходимости наряду с познавательными психическими процессами допускать существование принципиально отличных от них эмоциональных процессов.
В пользу теории Джеймса приводятся следующие соображения:
1. При отсутствии чувствительности внутренних органов — так называемой висцеральной анестезии человек становится эмоционально совершенно индифферентным. Помимо этого, обычный опыт также свидетельствует о влиянии задержки телесных проявлений эмоциональных переживаний на саму эмоцию — обычно в сторону ее ослабления.
2. Воздействие алкоголя или опиума улучшает настроение, а брома — ухудшает. Следовательно, в данном случае эмоциональное переживание возникает исключительно на основе телесных процессов.
3. Болезням вазомоторной системы обычно сопутствуют эмоциональные переживания без какой-либо иной причины: неврастеник переживает совершенно обычный страх, не имея на то абсолютно никаких оснований.
Но все эти аргументы опровергают данные, полученные в ходе экспериментальных исследований последних лет — прежде всего известными физиологами Шеррингтоном и Кенноном.
Шеррингтон перерезал собаке спинной мозг в шейной области и нерв вагус, почти полностью исключив возможность возникновения каких-либо внутренних ощущений. Следовательно, коль скоро теория правомерна, у такого животного не должны возникать какие-либо эмоциональные состояния. Но, как оказалось, животное на соответствующие условия отвечало привычными эмоциональными реакциями: на угрожающую ситуацию — страхом, а на приятную — удовольствием.
На основании этого Шеррингтон пришел к выводу, что эмоциональное переживание возникает без органических ощущений, постольку сущность эмоций никоим образом не может быть сведена к висцеральным процессам.
Аналогичный вывод был сделан и Кенноном. Оперативным путем он полностью вырезал у кошки часть нервной системы, ответственной за висцеральные реакции, сопутствующие эмоции страха или гнева, исключив тем самым возможность возникновения органических ощущений. Затем он поместил подопытное животное в ситуацию страха (показал собаку). Выяснилось, что в этих условиях кошка реагирует точно так же, как до операции — выявляет выраженную реакцию страха, то есть теория Джеймса—Ланге еще раз была опровергнута.
