Очерки "Крестьянин и крестьянский труд" писались Успенским в период революционной ситуации и сыграли важную роль для развития передовой демократической мысли этого периода. Показывая (как и в предшествующих крестьянских циклах) объективные причины той неудачи, которой кончилось в 70-х годах "хождение в народ", - причины, заключавшиеся в незнании народниками подлинных интересов и настроений народа, - Успенский стремился проложить путь для иной, более реальной программы деятельности демократической интеллигенции. Он звал ее от отвлеченных идеалов, от утопической веры в социалистические инстинкты крестьянина-общинника к трезвому изучению объективных условий деревенской жизни. Успенский показал ту пропасть, которая отделяла народнические иллюзии от действительности, заставив своего героя-рассказчика с ужасом ощутить отсутствие взаимного понимания между ним и Иваном Ермолаевичем. Сознание бессилия народнической интеллигенции изменить что-либо в ходе народной жизни приводит героя Успенского к роковому для него выводу: "Не суйся!"
Несмотря на критическое отношение к народническим идеалам и реалистическое изображение многих сторон жизни пореформенной деревни, в очерках сказались и некоторые слабые стороны взглядов Успенского. Их отметил М Е. Салтыков-Щедрин, писавший Успенскому 11 ноября 1880 года, после получения рукописи очерков "Не суйся!", "Смягчающие вину обстоятельства" и "К чему пришел Иван Ермолаевич": "Статья Ваша произвела на меня тяжелое впечатление, и я серьезно начинаю думать, что Вы увлекаетесь идеалами Достоевского и Аксакова. К сожалению, статьи Ваши доходят до меня уже в корректурах и тогда, когда надобно уж выпускать книжку. Я до крайности уважаю Вашу литературную деятельность, и мне крайне прискорбно, что могут существовать недоумения. Главное: Вы сетуете на то, что, по Вашим же словам, неизбежно. Следовательно, это сетования, по малой мере, бесплодные. Может быть, Вы и сами удивитесь, что статья Ваша так понята мною, но, право, иначе ее нельзя понять. Мне кажется, что если б Вы повидались со мной, то я мог бы полнее выяснить Вам мою мысль". Исходя из высказанных им соображений, Щедрин просил Успенского "допустить те выпуски", которые он как редактор наметил в корректуре очерков (Н. Щедрин (М. Е. Салтыков). Полное собрание сочинений, т. XIX, М., 1939, стр. 178–179).
Как свидетельствует это письмо, Щедрин усмотрел в очерках Успенского ряд уступок реакционно-утопическим народническим взглядам, неприемлемым для самого Щедрина. Возражения Щедрина вызвала идеализация Успенским натурального крестьянского хозяйства и сетования его на неизбежное шествие цивилизации, разрушающей "стройность" земледельческих отношений и идеалов. Эти высказывания Успенского Щедрин иронически сопоставил с идеями славянофилов - Аксакова и Достоевского, - хотя ко взглядам последних Успенский относился так же отрицательно, как и Щедрин.
Сопоставление сохранившейся наборной рукописи очерков "Не суйся", "Смягчающие вину обстоятельства" и "К чему пришел Иван Ермолаевич" с журнальным текстом показывает, что Успенский согласился со сделанными Щедриным сокращениями и выбросил из журнального текста ряд романтических отрывков о гибельном влиянии цивилизации. При последующих переизданиях Успенский (писавший в одном из своих писем 1886 года, что указаниям Щедрина он подчиняется "безусловно") не восстанавливал выброшенных по совету Щедрина мест, печатая очерки с учетом его редакционных исправлений.
Наряду с сокращениями, вызванными идейными соображениями, М. Е. Салтыков-Щедрин сделал в журнальном тексте очерков несколько изменений цензурного порядка. По поводу первых трех очерков настоящего цикла он 30 сентября 1880 года писал Н. К. Михайловскому: "В статье Успенского я выбросил многое, в особенности в последних двух формах (реминиссансы по поводу Тэна и т, п.). Не весьма уместно, а главное совсем не цензурно" (там же, стр. 172). Так как рукопись этих очерков не сохранилась, первоначальный текст их остается неизвестным.
При первоначальной журнальной публикации очерки цикла "Крестьянин и крестьянский труд" печатались как продолжение (главы III–XII) серии "На родной ниве", которая открывалась статьей "Секрет" (о речи Достоевского на Пушкинском празднике 1880 года). Второе место в этой серии занимал очерк "Народная книга", впоследствии вошедший в цикл "Из деревенского дневника" (где он получил название "Лечебник от всех болезней"). Связь между этим началом и продолжением серии была чисто внешней, и уже в 1881 году, при подготовке к печати тома II сборника "Деревенская неурядица" Успенский отбросил прежнее начало серии и объединил очерки настоящего цикла под тем названием, под которым они получили известность. При перепечатке цикла в первом издании "Сочинений" (т. VII, СПБ., 1884) были изменены названия II и III очерков и проведена общая редакция всего цикла. Впоследствии цикл просматривался писателем также для двух последующих изданий "Сочинений", вышедших при его жиани, но значительных поправок в текст он уже не вносил. Для настоящего издания текст очерков IV–X сверен с сохранившимися рукописными источниками, и в нем устранены цензурные искажения.
Цикл "Крестьянин и крестьянский труд" вызвал при своем появлении лишь немногочисленные печатные отклики. Внимание критики 80-х годов привлек преимущественно следующий цикл "Власть земли", где Успенский дал дальнейшее развитие тех же взглядов. Очерки настоящего цикла затрагивались критикой обычно лишь попутно, в связи с оценкой очерков "Власть земли". Немногие отзывы либеральной критики, вызванные выходом в свет т. II сборника "Деревенская неурядица", были недружелюбными. Подлинно научный анализ очерков "Крестьянин и крестьянский груд", как и цикла "Власть земли", был дан лишь Г. В. Плехановым и другими русскими марксистами (см. об этом в примечаниях к циклу "Власть земли").
