Елабуга – город детства и отрочества «кровного, русского, великого художника». Здесь он родился и вырос, здесь же получил силы для своего творческого подвига. Будучи человеком разносторонних увлечений, отец Шишкина, Иван Васильевич, мечтал дать сыну хорошее образование и в 12 лет отправил его в Первую казанскую гимназию. Однако молодой Шишкин уже тогда интересовался искусством больше, чем точными науками. В гимназии ему было скучно и, не закончив обучение, он вернулся в родительский дом со словами, что чиновником делаться не хочет. Тогда же начали формироваться его взгляды на искусство и призвание художника, которые он сохранил на протяжении всей жизни. Мать Шишкина, Дарью Александровну, расстраивала неспособность сына к учебе и домашним делам. Она не одобряла его увлечения рисованием и называла это занятие «пачкотней бумаги». Отец хоть и симпатизировал страсти Ивана к прекрасному, также не разделял его отстраненности от жизненных проблем. Шишкину приходилось прятаться от родных и рисовать при свечах по ночам.
Всерьез о профессии художника Шишкин задумался впервые, когда в Елабугу приехали московские живописцы, чтобы расписать иконостас местной церкви. Они и рассказали ему о Московском училище живописи и ваяния — и тогда Иван Иванович твердо решил следовать за своей мечтой. В 1850х И.А. Осокин вместе с другими художниками по приглашению отца Шишкина приехали расписывать иконостас Спасского собора. Осокин давал маленькому мальчику кисти, краски после того, как увидел черно-белые рисунки углем мальчика. Он начал учить его, рассказывать обо всем, что знал сам. Рассказав Шишкину о Московском училище живописи и ваяния, Осокин сделал цель И.И. более достижимой. С трудом, но он уговорил отца позволить ему уехать, и тот отправил художника в Москву, надеясь, что из сына однажды вырастет второй Карл Брюллов.
В 1852 году Шишкин поступил в Московское училище живописи и ваяния, где обучался под руководством художника-портретиста Аполлона Мокрицкого. Тогда в своих еще слабых работах он мечтал приблизиться к природе настолько, насколько возможно, и постоянно зарисовывал интересные ему виды и детали пейзажа. О его рисунках постепенно узнала вся школа. Сокурсники и даже учителя отмечали, что «Шишкин рисует такие виды, какие еще никто до него не рисовал: просто поле, лес, река, — а у него они выходят так красиво, как и швейцарские виды». К концу обучения стало ясно: у художника был несомненный — и действительно единственный в своем роде — талант.
Не останавливаясь на достигнутом, в 1856 году Шишкин поступил в Императорскую Академию художествв Санкт-Петербурге, где быстро зарекомендовал себя как блестящий студент с выдающимися способностями. Подлинной школой для художника стал Валаам, куда он отправился для летней работы на натуре. Он начал обретать собственный стиль и отношение к природе. С вниманием биолога он осматривал и ощупывал стволы деревьев, травы, мхи, мельчайшие листья. Его этюд «Сосна на Валааме» принес автору серебряную медаль и зафиксировал стремление Шишкина передать простую, не романтизированную красоту природы.
В 1860 году Шишкин окончил академию с большой золотой медалью, полученной им также за виды Валаама, и отправился за границу. После шести лет заграничных путешествий Шишкин вернулся в Россию. Первое время он жил в Петербурге, где встречался со старыми товарищами по академии, которые организовали к тому моменту Санкт-Петербургскую артель художников (позднее — Товарищество передвижных художественных выставок). В 1868 году Шишкин впервые женился. Его супругой стала сестра друга, пейзажиста Федора Васильева — Евгения Александровна. Художник любил ее и родившихся в браке детей, не мог надолго уезжать от них, так как считал, что без него дома обязательно произойдет что-то ужасное. Шишкин превратился в нежного отца, чуткого мужа и радушного хозяина, в доме которого постоянно гостили приятели. В 1870-х годах Шишкин еще сильнее сблизился с передвижниками, став одним из учредителей Товарищества передвижных художественных выставок. Его друзьями были Константин Савицкий, Архип Куинжди и Иван Крамской. Однако вторая половина этого десятилетия стала тяжелым временем в жизни Шишкина. В 1874 году умерла его жена, отчего он замкнулся, его характер — и работоспособность — стали портиться из-за частых запоев. Из-за постоянных ссор многие близкие и друзья перестали общаться с ним. Спасла его, видимо, привычка к труду: из-за своего самолюбия Шишкин не мог позволить себе упустить то место, которое он уже прочно занимал в художественных кругах, и продолжал писать картины, которые становились все популярнее благодаря передвижным выставкам. Его привлекала изменчивость состояний природы, он стремился поймать и запечатлеть ускользающую натуру. Он экспериментировал с сочетаниями разных кистей и мазков, оттачивал построение форм, передачу самых нежных цветовых оттенков. Эта кропотливая работа особенно заметна в работах конца 1880-х, например в пейзажах «Сосны, освещенные солнцем», «Дубы. Вечер», «Утро в сосновом лесу» и «У берегов Финского залива». Современников картины Шишкина поражали тем, как легко и свободно он экспериментировал, добиваясь при этом потрясающей реалистичности. В конце XIX века настал трудный для Товарищества передвижных художественных выставок период — у художников возникало все больше поколенческих разногласий. Шишкин же внимательно относился к молодым авторам, потому что старался в свое творчество вносить нечто новое и понимал, что прекращение развития означает упадок даже для именитого мастера. «В художественной деятельности, в изучении натуры, никогда нельзя поставить точку, нельзя сказать, что выучил это вполне, основательно, и что больше учиться не надо; изученное хорошо только до поры до времени, а после впечатления бледнеют, и, не справляясь постоянно с натурой, художник сам не заметит, как уйдет от правды». Иван Шишкин
В 1894 году Иван Иванович начал преподавать в Высшем художественном училище при Академии художеств. Ученики безмерно уважали Шишкина, несмотря на то, что он исповедовал иные эстетические принципы, придерживался иной художественной системы. Молодежь вдохновлялась его мастерством.
Кудинов описывает художника в разных периодах его жизни и творчества. В начале повести он описывается писателем как добрый мечтательный мальчик. К. рисует романтический образ талантливого художника с ярким темпераментом. Но при всем этом он был очень скромным, добрым человеком с большим кругозором и чутким сердцем. Крупная, спокойная фигура художника, широкие плечи, высокий лоб, большие ладони, непомещающиеся в карманах – его портрет напоминает вековую сосну. О нем говорили, что любая одежда ему была тесна, дом ему тесен и город тоже тесен. Зато как свободно он чувствует себя в лесу. Там он дома, там он хозяин.
