Лизавета Александровна Адуева является женой Петра Ивановича Адуева, одного из центральных героев романа. Елизавета Александровна - зрелый, думающий человек. Невостребованность ее души в отношениях с мужем. Дружба с племянником как заполнение душевного вакуума. Трагедия героини в финале романа: перерождение Александра как знак того, что ее порывы не нужны в мире преуспевающих людей.
Лизавета Александровна – жена и тетушка. К началу второй части расстановка персонажей и наше к ним отношение постепенно меняются. Причиной становится появление новой героини – молодой жены Петра Адуева, Лизаветы Александровны. Сочетая в своей натуре житейскую опытность и духовную тонкость, она становится олицетворением своего рода «золотой середины». Героиня смягчает противоречия племянника и дяди. «Она была свидетельницею двух страшных крайностей – в племяннике и муже. Один восторжен до сумасбродства, другой – ледян до ожесточения».
Обаятельная в своем сочувствии, тонкая, по-женски душевная, Лизавета Александровна готова помочь, поддержать каждого из близких ей людей. Появление ее в романе в заключительной главе первой части знаменует приход новой духовной силы, необходимой в тех случаях, когда даже житейский ум дядюшки вынужден капитулировать. Она становится спасительницей в сложных жизненных ситуациях, таких, как разрыв племянника с девушкой:
– Что мне делать с Александром? – сказал он жене, <…> я совсем измучился с ним… Я уж немало убеждал его.
– Только убеждал?
– И убедил: он согласился со мной <…>. Я не виноват, я сделал все, чтоб утешить его.
– Что ж ты сделал?
– Мало ли? (Оправдывается Петр Иваныч). И говорил битый час <…>, даже в горле пересохло <…>, всю теорию любви точно на ладони так и выложил, и денег предлагал <…> и ужином – и вином старался…
– А он все плачет?
Да, в жизни человека есть моменты, когда нужно просто выслушать, пожалеть, утешить. Строгая мужская логика мало чем может помочь. Здесь как никогда требуется любящая душевность женщины.
Но ей же автором доверена функция нравственного судьи, справедливого арбитра. Эту особенность можно считать традиционной для русского романа. Причину раскрывает в своей замечательной книге «Быт и нравы русского дворянства» Ю.М. Лотман. Отторгнутая от непосредственного участия в общественной жизни, русская женщина-дворянка была избавлена тем самым от погони за чинами и житейским преуспеянием, сохраняла «душу живу». Если прибавить к этому начитанность русской женщины, ее близость народу, ее стремление понять окружающий мир – мы не удивимся, почему автор доверил не герою, а героине произносить суд над окружающими. И в первую очередь судит она своего супруга.
Мы уже убедились, что способом жизни Петра Иваныча является труд, а целью – материальное преуспеяние. По его собственным словам, «дело доставляет деньги, а деньги комфорт». И частью этих бытовых удобств становится, как ни горько ей признаться, она сама, Лизавета Александровна: «Но, боже мой!… ужели он женился только для того, чтоб иметь хозяйку, чтоб придать своей холостой квартире полноту и достоинство семейного дома, чтоб иметь больше веса в обществе?» Вот почему у читателя возникает ассоциация с золотой клеткой: «Она взглянула на роскошную мебель и на все игрушки и дорогие безделки своего будуара – и весь этот комфорт, которым у других заботливая рука любящего человека окружает любимую женщину, показался ей холодной насмешкой над истинным счастьем».
Петр Адуев не глуп. Но он искренне убежден в том, что сделал все для своей жены. Ибо устроил ее жизнь и обставил ее, как все. Ну а как поступают «все» в Петербурге, мы тоже знаем – руководствуясь идеалом роскоши и комфорта. Если судить с этой точки зрения, Петр Иваныч – образец нежнейшей заботы и внимания:
– Петр Иваныч! – сказала она однажды ему ласково, – я к тебе с просьбой…
– Говори: ты знаешь, на твои просьбы отказа нет. Верно, о петергофской даче <…>
– Нет! – сказала Лизавета Александровна.
– Что же? Ты говорила, что боишься наших лошадей: хотела посмирнее…
– Нет!
– Ну, о новой мебели?..
– Воля твоя, не знаю, сказал Петр Иваныч, – вот возьми лучше ломбардный билет и распорядись, как тебе нужно <…>.
Немудрено, что заточенная в комфортабельной буржуазной клетке Лизавета Александровна всей душой расположена к племяннику мужа. Она видит в нем ошибающуюся, но живую душу. Неизменные победы дядюшки в спорах вызывают у нее протест. Само ее присутствие на страницах романа подводит читателя к вопросу: что же это за мир и что за люди здесь живут, если сухо-практические идеи Петра неизменно торжествуют? И Лизавета Александровна с ужасом видит, как последняя живая душа посреди ее окружения начинает стремительно черстветь.
