К церковнославянизмам обращались многие писатели. Такие слова придавали их произведениям особую окраску: оттенок архаичности и художественную выразительность. Использовал их и А.С.Пушкин. Исследователи отмечают, что по мере создания им новых произведений происходит расширение состава славянизмов. Этот процесс касался лирики, поэм, трагедий, но почти не затрагивал прозаический произведений. Художественные функции славянизмов в творчестве великого классика разнообразны.
Пушкин выступает преобразователем русской литературной речи. Тот синтез (собрание, сближение) разнородных элементов, который осуществляется в его творчестве, определяет стабилизацию литературного языка, столь бурно развивавшегося в XVIII — начале XIX вв. С Пушкина, в сущности, начинается тот литературный язык, который существует и по сей день.
В произведениях Пушкина за старославянизмами , не ушедшими из литературного языка, не перешедшими в разряд нейтральных или общеупотребительных книжных слов, окончательно закрепляются стилистические функции, сохранившиеся за ними в языке художественной литературы до сих пор. ЭТО создание исторического колорита, поэтических текстов, патетического слога, воссоздание библейского, античного, восточного колорита, пародирование, создание комического эффекта, употребление в целях характерологии.
Старославянизмы на протяжении всей творческой деятельности Пушкина являются неотъемлемой частью лирики поэта. Если в раннем творчестве Пушкина для создания поэтического образа славянизмы привлекались чаще других слов, то в зрелых произведениях, как и современной поэзии, художественный образ мог создаваться за счет особых поэтических слов, русских и старославянских по происхождению, и за счет нейтральной, общеупотребительной лексики. В обоих случаях мы имеем дело с пушкинскими стихами, не имеющими себе равных в русской поэзии. Большой удельный вес имеют старославянизмы в стихотворении «Погасло дневное светило…», «Черная шаль», «Гречанка», «К морю», «Ненастный день потух…», «Под небом голубым…», «Талисман». Я же исследовала уже знакомые мне произведения.
Давайте посмотрим, какие же фонетические признаки старославянизмов встречаются в поэзии А. С. Пушкина. Обратимся к балладе «Песнь о Вещем Олеге»:
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам;
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Читая “Песнь о вещем Олеге”, мы переносимся на много веков назад, в Древнюю Русь, слышим мелодичный, выразительный голос Баяна. Этому способствует большое количество старославянизмов: отмстить, хозарам (народ, живший некогда в южнорусских степях и нападавший на Древнюю Русь), набег, обрёк, кудесник,волхвы(у древних славян: кудесники, колдуны, чародеи), владыки, светлое чело(лоб), воитель, отрада, врат, пращ(древнее оружие для метания камней), хранитель, бранное поле, сеча(битва, сражение), чело и взор омрачилися, позлащённое стремя, отроки-други, попона(покрывало для лошадиминувшие дни, у брега,на тризне(поминки),прах,
В «Медном всаднике» также находим славянизмы: Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия,
Да умирится же с тобой
Непокорённая стихия.
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон Петра!
А также: бедный чёлн, отсель, полнощных стран, полнощная царица, вешни дни,из топи блат, пасынок природы, пехотных ратей, в зыблемом строю, осенний хлад, кров, лик державца полумира, хладный труп. Торжественность, связь с поэзией высокого стиля, историческую стилизацию характеризуют в “Медном всаднике” славянизмы.
В поэме “Руслан и Людмила” найдём следующие славянизмы: времён, не требуя, теребить, златая (цепь), до, брег, чредой, пленяет, тужит, бредё, преданья и др.
Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
Времён минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Примите ж вы мой труд игривый!
Ничьих не требуя похвал,
Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может, быть, украдкой
На песни грешные мои.
У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом;
Идет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынув волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою-Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух…там Русью пахнет!
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету…
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.
Фонетические функции славянизмов: Времён – ере//ре – веремя (уст.), требуя – ере//ре – теребить, надеждой – жд//ж – надежный, златая – оло//ла – золото, неведомых – суффикс –ом-, видений – суффикс –ений-.
В этой поэме старославянизмы играют особую роль: они придают тексту нежность, пластичность, мелодичность, служат средством создания оттенков юмора, иронии, выражают настроение.
Есть примеры славянизмов и в лирическом стихотворении “Я памятник себе воздвиг нерукотворный”.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит –
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца;
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспаривай глупца
Каковы же здесь фонетические функции славянизмов: главою- ла//оло голова, прах-ра//оро порох , тленье -ле//еле , доколь, венец, приемли и т.д.
Есть старославянизмы и в трагедии «Борис Годунов», Обратимся к сцене «Кремлёвские палаты». Присутствуют: Борис, патриарх, бояре
Борис: Ты, отче патриарх, вы все бояре,
Обнажена моя душа пред вами:
Вы видели, что я приемлю власть
Великую со страхом и смиреньем.
Сколь тяжела обязанность моя!
Наследую могущим Иоаннам –
Наследую и ангелу-царю!..
О праведник! о мой отец державый!
Воззри с небес на слезы верных слуг
И ниспошли тому, кого любил ты,
Кого ты здесь столь дивно возвеличил,
Священное на власть благословенье:
Да правлю я во славе свой народ,
Да буду благ и праведен, как ты.
От вас я жду содействия, бояре,
Служите мне, как вы ему служили,
Когда труды я ваши разделял,
Не избранный еще народной волей.
Бояре: Не изменим присяге, нами данной.
Борис: Теперь пойдем, поклонимся гробам
Почиющих властителей России,
А там – сзывать весь наш народ на пир,
Всех, от вельмож до нищего слепца;
Всем вольным вход, все гости дорогие
(Уходит, за ним бояре.)
Примеры славянизмов: отче- отец, приемлю, благ (добр)и праведен(честен).
Итак, старославянский язык – это язык церкви, получивший широкое распространение на Руси в конце X века после принятия христианства. Старославянизмы имеют фонетические, морфологические и семантико-стилистические признаки. В произведениях А.С.Пушкина церковнославянизмы воссоздают колорит эпохи, характеризуют героев, создают общую эмоциональную приподнятость, торжественность, а также придают тексту оттенки юмора, иронии, сатиры.
Однако стилистическое употребление славянизмов Пушкиным несравненно шире, чем у его предшественников. Если для писателей XVIII столетия славянизм — средство создания высокого стиля, то для Пушкина — это и создание исторического колорита, и поэтических текстов, и патетического слога, и воссоздание библейского, античного, восточного колорита, и пародирование, и создание комического эффекта, и употребление в целях создания речевого портрета героев.
Начиная с лицейских стихов до произведений 30-х гг., славя-низмы служат Пушкину для создания приподнятого, торжественного, патетического слога («Вольность», «Деревня», «Кинжал», «Наполеон», «Недвижный страж дремал на царственном пороге…», «Андрей Шенье», «Воспоминание», «Клеветникам России», «Бородинская годовщина», «Памятник»). Например: Cлавянизмы употреблялись Пушкиным и в их «традиционной» для русского литературного языка функции: для придания тексту оттенка торжественности, «возвышенности», особой эмоцио-нальной приподнятости. Такое употребление славянизмов можно наблюдать, например, в таких стихотворениях, как «Пророк», «Анчар». «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», в поэме «Медный всадник» и многих других поэтических произведениях. Однако традиционность такого употребления « славянизмов » у Пушкина относительна. В более или менее пространных стихотвор-ных текстах, а особенно в поэмах «возвышенные» контексты свободно чередуются и переплетаются с контекстами «бытовыми», характеризующимися употреблением разговорных и просторечных языковых средств. Приведем небольшой пример из «Медного всадника»:
Кругом подножия кумира
Безумец бедный обошел
И взоры дикие навел
На лик державца полумира.
Стеснилась грудь его. Чело
К решетке хладной прилегло,
Глаза подернулись туманом,
По сердцу пламень пробежал,
Вскипела кровь. Он мрачен стал
Пред горделивым истуканом
И, зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной,
«Добро, строитель чудотворный! —
Шепнул он, злобно задрожав, —
Ужо тебе!..» И вдруг стремглав
Бежать пустился…
И с той поры, когда случалось
Идти той площадью ему,
В его лице изображалось
Смятенье. К сердцу своему
Он прижимал поспешно руку,
Как бы его смиряя муку,
Картуз изношенный сымал,
Смущенных глаз не подымал
И шел сторонкой…
Необходимо отметить, что употребление « славянизмов », связанное с патетикой, эмоциональной приподнятостью выражения ограничивается поэтическим языком Пушкина. В его художественной прозе оно не встречается вовсе, а. в критико-публицистической прозе эмоциональная выразительность « славянизмов » хотя и проступает часто, как мы видели, довольно заметно, по все же она сильно приглушена, в значительной степени «нейтрализована» и, во всяком случае, никак не может равняться с эмоциональной выразительностью «славянизмов».
