В настоящем Собрании сочинений впервые с достаточной полнотой представлены основные труды выдающегося советского психолога Льва Семеновича Выготского (1896 - 1934). Продуктивность Л.С. Выготского была исключительна, велика: за неполных 10 лет деятельности в качестве профессионального психолога он написал около 180 работ. Из них издано 135, ещё 45 произведений ждут публикации. Многие издания Л.С. Выготского стали библиографической редкостью.
Необходимость нового издания трудов Выготского отмечают не только психологи, но и представители целого комплекса гуманитарных наук - философы, лингвисты и т. д. Для всех этих учёных его труды - не история. Они обращаются к работам Выготского и сегодня, более того, сегодня чаще, чем когда-либо. Его идеи так прочно вошли в обиход научной психологии, что упоминаются как общеизвестные, без ссылок на соответствующие работы или вовсе без упоминания имени Выготского.
Такого положение не только в советской, но и в мировой психологии. За последние годы ряд работ Выготского переведен на английский, французский, немецкий, итальянский, японский и другие языки. И зарубежном он также выступает не как историческая фигура, но как живой, современный исследователь.
При всём разнообразии гуманитарных интересов молодого Выготского главное место для него в тот период занимало литературоведение (окончательно это определилось к 1915 г.) Он с детства страстно любил литературу и очень рано начал относиться к ней профессионально. Первые его литературоведческие работы (к сожалению, рукописи их потеряны) - разбор «Анны Карениной», анализ творчества Достоевского - прямо вырастали из его читательских интересов. Поэтому, кстати, Выготский и назвал свои работы «читательской критикой». Венцом этой линии его творчества стал знаменитый анализ «Гамлета» (существуют два варианта этой работы, написанные соответственно в 1915 и в 1916 годах; второй вариант опубликован в книге Выготского «Психология искусства» в 1968 году).
Для всех этих работ характерна психологическая направленность. К произведению искусства можно подходить с разных сторон. Можно выяснять вопрос о личности автора, пытаться понять его замысел, изучать объективную направленность произведения (например, его нравственный или социально-политический смысл). Выготского интересовало другое: как воспринимает художественное произведение читатель, что в тексте произведения вызывает у читателя те или иные эмоции, т.е. проблема анализа психологии читателя, проблема психологического воздействия искусства. Выготский пытался к этой сложной психологической проблеме с самого начала подойти объективно, предложить некоторые методы анализа объективного факта - текста художественного произведения и вслед за тем идти к его восприятию зрителем.
Данный период творчества Льва Семёновича получил завершение в его большой работе, законченной и защищённой в Москве в 1925 году, как диссертация на тему «Психология искусства». Идеи, которые в 1916 году при анализе «Гамлета» были высказаны ещё «вполголоса», теперь выступали как заявка на построение материалистической психологии искусства.
Л.С. Выготский решал две задачи - дать объективный анализ текста художественного произведения и объективно-материалистический анализ человеческих эмоций, возникающих при чтении этого произведения. Как центральный момент самого произведения он правомерно выделяет внутреннее противоречие, лежащее в его структуре. Но попытка объективного анализа эмоций, вызываемых подобным противоречием, успехом не увенчалась (и не могла увенчаться при том уровне развития психологической науки). Это предопределило некоторую незаконченность и односторонность «Психологии искусства» (по-видимому, её чувствовал и сам Выготский, который, имея возможность её опубликовать при жизни, однако, не сделал этого).
Проблемы, открывшиеся при работе в области психологии искусства, и невозможность их решения на уровне психологической науки 20-х годов делали неизбежным переход Выготского к занятию собственно научной психологией. Переход совершился постепенно в течение 1922 - 1924 годов. К концу указанного периода Выготский, продолжая в Гомеле работу над «Психологией искусства», уже начал исследования в области научной психологии. Этот период завершился его переездом в Москву в 1924 году.
Придя в психологию, Л.С. Выготский сразу оказался в особом положении по сравнению с большинством советских психологов. С одной стороны, он ясно понимал необходимость построения новой, объективной психологии, так как самостоятельно пришёл к этим мыслям, работая над психологией искусства. С другой стороны, именно для Выготского с его изначальным интересом к высшим человеческим эмоциям, вызываемым восприятием произведений искусства, особенно нетерпимы были недостатки реально существовавших объективных направлений в мировой и советской психологии 20-х годов (бихевиоризм, реактология, рефлексология). Главный их недостаток состоял в упрощенчестве психологических явлений, в тенденции к физиологическому редукционизму, неспособности адекватно описывать высшее проявление психики - сознание человека.
Л.С. Выготскому нужно было чётко выявить симптомы болезни, которой страдали объективные направления в психологии, а затем искать пути её лечения. Этим задачам посвящены ранее теоретические работы Выготского: доклад «Методика рефлексологического и психологического исследования», с которым он выступал на 2 психоневрологическом съезде (1924), статья «Сознание как проблема психологии поведения» (1925) и большая историко-теоретическая работа «Исторический смысл психологического кризиса» (1926 - 1927), впервые публикуемая в первом томе настоящего издания. Отдельные идеи, созвучные этим работам, встречаются и в других его трудах, в том числе и в позднейших. Многие мысли Выготского, являющиеся ключевыми как для его творчества, так во многом и для всей советской психологии, содержатся в его работах имплицитно или высказывались им устно.
Недостаток объективных направлений в психологии - их неспособность адекватно изучать явления сознания - видели многие психологи. Выготский выступал лишь как один из активных, но далеко не единственный участник борьбы за новое понимание сознания в советской психологии 20-х годов.
Необходимо отметить своеобразие позиции Выготского. Он был первым, кто уже в 1925 году в статье «Сознание как проблема психологии поведения» поставил вопрос о необходимости конкретно-психологического изучения сознания как конкретной психологической реальности. Он сделал смелое для того времени заявление, что не только «новая» психология - бихевиоризм, игнорировавший проблему сознания, но и «старая», субъективно-эмпирическая психология, объявлявшая себя наукой о сознании, по-настоящему его не изучала. Эта постановка вопроса казалась парадоксальной. Например, для К.Н. Корнилова изучение сознания означало возврат в какой-то смягчённой форме к субъективно-эмпирической психологии. Дальше он уже видел конкретную задачу - как соединить интроспективные методы «старой» психологии с субъективными методами «новой» психологии. Это он и называл словом «синтез».
«Новая» психология содержательно ничего, по сути дела, не могла добавить к анализу сознания в «старой» психологии. Разница была чисто оценочная. «Старая» психология видела важнейшую задачу в изучении сознания, и ей казалось, что она действительно изучает его. «Новая» психология, не видя никаких новых методов изучения сознания, отдавала эту проблему на откуп «старой» психологии. Представители «новой» психологии могли оценивать проблему сознания как несущественную и игнорировать её или оценивать её как важную, но идти на компромисс со «старой» психологией при её решении (позиция Корнилова).
Для Выготского проблема оборачивалась совершенно по-другому. Ни о каком возвращении к «старой» психологии не могло быть и речи. Изучать сознание надо по-другому, чем это делали (вернее - не делали, а декларировали) представители психологии сознания. Сознание надо рассматривать не как «сцену», на которой выступают психические функции, не как «общего хозяина психических функций» (точка зрения традиционной психологии), но как психологическую реальность, имеющую огромное значение во всей жизнедеятельности человека, которую надо конкретно изучать и анализировать. В отличие от других психологов 20-х годов Выготский сумел увидеть в проблеме сознания не только вопрос конкретных методик, но прежде всего философско-методологическую проблему колоссального значения, краеугольный камень будущего здания психологической науки.
Та объективная психология, перед которой выступает сложнейшие феномены психологической жизни человека, включая сознание, могла возникнуть только на основе марксизма. При таком подходе открывалась перспектива материалистической трактовки сознания, и намечались конкретные, а не декларативные задачи марксисткой психологии.
Говоря о построении марксисткой психологии, Выготский сумел увидеть главную ошибку большинства психологов 20-х гг., ставивших перед собой ту же задачу. Дело в том, что к этой задаче они подходили лишь как к методической, причем шли от какой-либо конкретной психологической теории, стремясь присоединить к ней с помощью союза “и” основные положения диалектического материализма. О принципиальной неверности такого подхода Выготский прямо писал в работе “Исторический смысл психологического кризиса”. Психология, указывал он, конечно, конкретная наука. Каждая психологическая теория имеет философскую основу, иногда явную, иногда скрытую. И в любом случае эта теория определяется своим философским фундаментом. Поэтому, не перестроив фундамент психологии, нельзя брать в готовом виде ее результаты и соединять с положениями диалектического материализма. Марксистскую психологию надо именно строить, т.е. начинать с ее философского фундамента.
Как же конкретно строить марксистскую психологию, исходя из общих положений диалектического материализма? Для ответа на этот вопрос Выготский предлагает обратиться к классическому примеру - марксистской экономики, изложенной в “Капитале”, где дан образец того, как на основе общих положений диалектического материализма может быть разработана методология конкретной науки. Лишь, после того как разработана методологическая основа науки, можно рассматривать конкретные факты, полученные исследователями, стоящими на разных теоретических позиций. Теперь есть возможность органически ассимилировать эти факты, а не плестись в их хвосте, не попасть в их плен, не превратить теорию в эклектический конгломерат различных методик, фактов и гипотез.
Итак, Выготский первым среди советских психологов выделил такой важный этап создания марксистской психологии, как разработка ее философско-методологической теории “среднего уровня”.
В тех же работах 1925-1927 гг. Выготский сделал попытку определить конкретный путь построения теоретико-методологической базы марксистской психологии. Так, эпиграфом к работе «исторический смысл психологического кризиса » он берёт известные слова из Евангелия: «Камень, который презрели строители, стал во главу угла». Далее он поясняет, что речь идёт о строителях психологической науки. «Камень» же этот двояк: с одной стороны, речь идет о философско-методологической теории «среднего уровня», а с другой - о практической деятельности человека.
Положение о чрезвычайном значении для психологии практической деятельности человека парадоксально для мировой и советской психологии 20-х гг. Тогда доминирующим направлением было изучение внешней двигательной активности человека путём раздробления её на отдельные элементарные поведенческие акты (бихевиоризм), двигательные реакции (реактология) или рефлексы (рефлексология) и т.д. Анализом практической деятельности во всей её сложности не занимался никто, если не считать специалистов по психологии труда. Но они сами и другие психологи трактовали эту область как чисто прикладную и полагали, что фундаментальные закономерности психической жизни человека при анализе его практической, трудовой деятельности выявлены быть не могут.
Л.С. Выготский придерживался диаметрально противоположного мнения. Он подчёркивал, что ведущая роль в развитии психологической науки принадлежит именно психологии труда, психотехнике. Правда, он добавлял, что дело тут не в самой психотехнике с её частными методиками, результатами и конкретными задачами, а в её общей проблематике, в том, что она первой вышла на психологический анализ практической, трудовой деятельности человека, хотя и не понимая еще всего значения этих проблем для психологической науки.
Мысль Выготского ясна - разработка теоретико-методологических основ марксистской психологии должна начинаться с психологического анализа практической, трудовой деятельности человека на основе марксистских позиций. Именно в этой сфере скрыты главные закономерности и исходные единицы психологической жизни человека.
