По существу говоря, этот витальный страх есть то, что в более развитой картине называется «бредовой настроенностью»— мучительное состояние напряженности, для которого оформление бредовой идеи уже есть облегчение.
Итак, даже такой простой симптом, как страх, может иметь различное диагностическое значение в зависимости от особенностей его генеза. Психологически понятные страхи, связанные с травмирующей ситуацией, исчезающие при перемене обстановки, всегда заставляют предположить реактивное состояние.
Однако далеко не всегда дело обстоит так просто. В очень большой части случаев знание генеза страха еще не решает диагностики, ибо в начальных формах шизофрении и при более грубых органических заболеваниях мы встречаем нередко травмирующие и конфликтные переживания, дающие почву для развития психологически понятных страхов. Психогенная симптоматика занимает большое место в начальных формах многих, даже грубо органических заболеваний мозга.
С другой стороны, и психологически непонятный страх, первично обусловленный болезненным процессом, имеет место не только при шизофрении, Так, эпилепсия нередко начинается у . детей периодически наступающими состояниями страха.
Я вспоминаю случай, который наблюдала в Харьковской детской психиатрической клинике: у девочки 12 лет в 6летнем возрасте было два спонтанно возникших судорожных припадка. За месяц до поступления в клинику у девочки без предвестников возникают особые состояния, во время которых она начинает пронзительно кричать, охваченная аффектом тяжелого страха. Лицо в это время гиперемировано, взгляд полный ужаса, девочка начинает пятиться назад, производя руками защитные движения; разрывает руками одежду и молит о помощи. Через 10— 15 минут это состояние обычно проходит, и девочка прерывающимся голосом рассказывает, что с нею было: «Какой-то маленький человечек впился руками в грудь и вырывал оттуда сердце». При этом она испытывала сильнейшую боль и чувство страха.
В течение месячного пребывания в клинике характер приступов стал меняться. Если вначале они протекали на фоне грубо неизмененного сознания, то в дальнейшем отмечалась полная потеря сознания с последующей амнезией..
Что касается характерологических особенностей девочки, то, по данным наблюдения клиники, это типичная эпилептическая психика, вязкая, приставучая, с тягучим, инертным аффектом. Грубой деменции не отмечается, но память заметно снижена. Из анамнестических данных можно заключить, что эти эпилептические изменения характера постепенно нарастали.
Диагностика эпилепсии в данном случае также не представляет больших сомнений. Приступы страха должны быть рассматриваемы как психические эквиваленты припадка (настоящие судорожные припадки у девочки были в б-летнем возрасте). Эти приступы связаны с какими-то сердечно-сосудистыми нарушениями, болями в сердце. Каждый приступ сопровождается яркими галлюцинаторными переживаниями на фоне грубо неизмененного сознания, что напоминает «особые состояния», описанные Гуревичем.
Что касается картины страха у нашей больной, то она резко отличалась от той, которую мы наблюдали у шизофреников. Если для шизофренического страха характерны беспредметность, диф-фузность, оторванность от реального, наклонность к символике, то для эпилептического страха наиболее типичны конкретность, яркость переживаний, стереотипное повторение одних и тех же картин (пожары, огонь, убийства).
