Научное, рациональное знание относится к области интеллекта, функции которого: различать, разделять, сравнивать, измерять и распределять по категориям. Динамика получения этого знания описана в работах историка и философа науки Т. Куна «Структура научных революций» и философа, социолога К. Поппера «Логика и рост научного знания», «Эволюционная эпистемология».
Слово парадигма по отношению к научной деятельности и ее результатам ввел в практику употребления Т. Кун. В традиционном употреблении понятие «парадигма» означает принятую модель или образец. В этом стандартном применении парадигма функционирует в качестве разрешения на копирование примеров, каждый из которых может в принципе ее заменить. В науке парадигма редко является объектом копирования. Вместо этого она представляет собой объект для дальнейшей разработки и конкретизации в новых или более трудных условиях. Парадигмы приобретают свой статус потому, что их использование приводит к успеху скорее, чем применение конкурирующих с ними способов решения некоторых проблем, которые исследовательская группа признает в качестве наиболее остро стоящих. Успех парадигмы вначале представляет собой в основном открывающуюся перспективу успеха в решении ряда проблем особого рода. «Нормальная наука состоит в реализации этой перспективы по мере расширения частично намеченного в рамках парадигмы знания о фактах. Реализация указанной перспективы достигается также благодаря все более широкому сопоставлению этих фактов с предсказаниями на основе парадигмы и благодаря дальнейшей разработке самой парадигмы».
Аномалия в развитии научных идей появляется только на фоне парадигмы. «Чем более точна и развита парадигма, тем более чувствительным индикатором она выступает для обнаружения аномалии, что тем самым приводит к изменению в парадигме». Если осознание аномалии имеет значение для возникновения нового вида явлений, нового знания, то подобное, но более глубокое осознание является предпосылкой для всех приемлемых изменений теории. Поскольку это требует пересмотра парадигмы в большом масштабе и значительного прогресса в проблемах и технических средствах нормальной науки, то возникновению новых теорий, как правило, предшествует период резко выраженной профессиональной неуверенности. «Банкротство существующих правил, — пишет Кун, — означает прелюдию к поиску новых».
Решение отказаться от парадигмы всегда одновременно есть решение принять другую парадигму, а приговор, приводящий к такому решению, включает в себя как сопоставление обеих парадигм с природой, так и сравнение парадигм друг с другом.
Возникновение новой теории порывает с одной традицией научной практики и вводит новую, осуществляемую посредством других правил и в другой области рассуждения. Однако в некоторых случаях (например, теории Коперника, Эйнштейна и современная теория атома) проходит значительное время между первым осознанием крушения старой и возникновением новой парадигмы.
Научные революции рассматриваются как такие некумулятивные эпизоды развития науки, во время которых старая парадигма замещается целиком или частично новой парадигмой, несовместимой со старой. Научные революции должны рассматриваться как действительно революционные преобразования только по отношению к той отрасли, чью парадигму они затрагивают. Но это не переход от невежества к знанию, это переход к новому знанию. Осваивая парадигму, ученый овладевает сразу теорией, методами и стандартами, которые обычно самым теснейшим образом переплетаются между собой. Поэтому, когда парадигма изменяется, обычно происходят значительные изменения в критериях, определяющих правильность как выбора проблем, так и предлагаемых решений. Новизна ради новизны не является целью науки, как это бывает во многих других творческих областях. В результате, хотя новые парадигмы редко обладают или никогда не обладают всеми возможностями своих предшественниц, они обычно сохраняют огромное количество наиболее конкретных элементов прошлых достижений и, кроме того, всегда допускают дополнительные конкретные решения проблем. Таковы мысли Т. Куна по поводу развития науки. Согласно К. Попперу, наука — это процесс «перманентной революции», а ее движущей силой является рациональная критика.
Эпистемология — английский термин, обозначающий теорию познания, прежде всего научного познания. Это теория, которая пытается объяснить статус науки и ее рост. Основными проблемами эволюционной эпистемологии являются:
1) эволюция человеческого языка и роль, которую он играл и продолжает играть в росте человеческого знания;
2) понятия (ideas) истинности и ложности;
3) описания положений дел (states of affaires) и способ, каким язык отбирает положения дел из комплексов фактов, составляющих мир, т. е. действительность.
Основные тезисы эволюционной эпистемологии:
— специфически человеческая способность познавать, как и способность производить научное знание, являются результатами естественного отбора, они тесно связаны с эволюцией специфически человеческого языка;
— эволюция научного знания представляет собой в основном эволюцию в направлении построения все лучших и лучших теорий. Это дарвинистский процесс. Теории становятся лучше приспособленными благодаря естественному отбору. Они дают нам все лучшую и лучшую информацию о действительности.
Работы Т. Куна и К. Поппера о динамике и характере научной мысли формируют важный для научно-познавательной журналистики методологический контекст, позволяющий осмыслить ценностные подходы к способам трансляции в СМИ научной информации. Главным образом, это касается отказа от некоторых традиций, свойственных вообще средствам массовой коммуникации. Среди них следует отметить, прежде всего, опору на сенсационность и мифологизированное воспроизведение действительности. Знания о тенденциях развития науки приводят нас к пониманию того, что сообщения о сенсационном научном открытии или внезапном озарении, снизошедшем на ученого, — в большинстве случаев лишь мифы, проникающие из сферы науки в общественное сознание не без помощи СМИ.
Критически осмысляя практику освещения вопросов науки в СМИ, итальянский ученый У. Эко отмечает, что «масс-медиа обречены на мистицизм не только в погоне за „аудиторией“, но и потому, что их обязанность — каждый день выстраивать связи между причинами и следствиями, и связи эти описываются сплошь и рядом как магические.
