ГЕ́НДЕРНАЯ ЛИНГВИ́СТИКА (лингвистическая гендерология), научное направление, изучающее, как проявляется в языке и речи процесс создания культурой и обществом различий между полами, а также результат этого процесса (см. Гендер). Исследованию в гендерном аспекте поддаются практически все области языка как системы и языка в его функционировании. В самом общем плане Г. л. изучает 2 группы явлений.
1. Г. л. описывает и объясняет половую дихотомию в языке, её лингвистич. механизмы. Выявлены гендерные асимметрии, свидетельствующие о доминировании в языке т. н. мужской картины мира, что позволяет констатировать ориентированность языка не столько на человека вообще, сколько на человека мужского пола (андроцентричность языка).
2. Г. л. конструирует гендер при помощи речевых и др. коммуникативных средств. Установлен вероятностный характер различий в мужской и женской речи, а также их зависимость от коммуникативной ситуации, жанра общения, уровня образования, профессии и др. параметров коммуникации.
Г. л. развивается в нескольких направлениях. Среди них – социо- и психолингвистич., лингвокультурологич. исследования, изучение межкультурной коммуникации (общения представителей разл. культур), идентификационная диагностика. Становление и интенсивное развитие Г. л. пришлось на последние десятилетия 20 в. в связи с распространением постмодернистской философии (см. Постмодернизм) и пересмотром науч. принципов изучения категорий этничности, возраста и пола, которые ранее рассматривались только как биологически предопределённые.
Существенную роль в становлении Г. л. сыграли возникновение социолингвистики и феминистское обществ. движение кон. 1960 – нач. 1970-х гг., принявшее наиболее широкий размах в США и Германии и выразившееся в языкознании в виде т. н. феминистской критики языка, обосновавшей гендерные асимметрии в языке и направленной на их устранение, что привело к реформированию офиц. языка в ряде стран – в США, Германии и др.
В России возникновение гендерных исследований в лингвистике относится к сер. 1990-х гг. Отеч. языкознание и ранее рассматривало проблему половой дихотомии в языке в рамках др. лингвистич. дисциплин. Отличительная черта ранних сов. исследований – имплицитное допущение социальной обусловленности многих явлений, отражающих взаимосвязь пола и языка. Полемики, типичной для зап. науч. традиции, не возникло; не получил распространения и феминистский дискурс, что может объясняться преобладанием марксистской теории в гуманитарных науках. Сов. период характеризуется также практич. направленностью: большое количество трудов связано с потребностями автороведческой криминалистич. экспертизы – с диагностикой и установлением идентификационных признаков мужской и женской речи.
Полученные в ряде исследований данные позволяют сделать вывод о неравной степени андроцентризма разл. языков и культур и о разл. степени эксплицитности выражения гендера. Предложены когнитивно-прагматич. и стилистич. модели описания гендера, установлены виды гендерных асимметрий в языке. Растёт число исследований, посвящённых гендерным аспектам коммуникации, однако эта проблематика всё ещё находится в стадии освоения. Перспективно изучение гендерного аспекта проф. коммуникации, взаимосвязи характерологич. особенностей языка и проявления в нём гендера.
В современной науке термин «стереотип» трактуется неоднозначно. Ю.Левада называет стереотипы готовыми шаблонами, «литейными формами, в которые отливаются потоки общественного мнения. Стереотипы отражают две особенности общественного мнения: существование предельно стандартизированных и упрощенных форм выражения и предзаданность, первичность этих форм по отношению к конкретным процессам или актам общения. …Стереотип не только выделяет статистически среднее мнение, но задает норму, упрощенный до предела образец социально-одобряемого или социально-допустимого поведения» (Левада,). Стереотипы общественного мнения задаются и обновляются средствами и средой самого общения, в том числе и масс-медиа. Социальные стереотипы действуют в тех ситуациях, когда сложное явление упрощается до знакомого и привычного образца, взятого из арсенала исторической памяти, прецедентной ситуации, вплоть до мифологических схем. Отнесение к известной схеме в таких процессах, очевидно, заменяет понимание. В то же время стереотип может выступать и в качестве руководства к действию: люди не только опознают привычные образы, но и стараются следовать им, чтобы быть понятыми другими и собой (Левада).
Краткий словарь когнитивных терминов интерпретирует стереотипы как форму обработки информации и состояния знаний (КСКТ 1996: 177), относя к общим свойствам стереотипов:
1. Признаки и атрибуты, содержащиеся в стереотипах, используются говорящими для оценки отнесенности предметов к тому или иному классу на основе семейного сходства.
2. Стереотипы имеют когнитивную функцию, состоящую в генерализации при упорядочивании информации; аффективную функцию (противопоставление «своего» и «чужого»); социальную функцию (разграничение «внутригруппового» и «внегруппового», что ведет к социальной категоризации и образованию структур, на которые люди ориентируются в обыденной жизни).
Часто под стереотипами понимают «устойчивые, регулярно повторяющиеся формы поведения» (Байбурин 1985: 3), видя в стереотипизации опыта ядро механизма традиции и этническое своеобразие культуры. Признавая знаковый характер стереотипов (что позволяет рассматривать их в качестве семиотических объектов и применять для их анализа методы, разработанные в семиотике), следует все же добавить, что стереотипы не обязательно должны быть вербализованы (Щепанская 1991). Ментальные стереотипы могут фиксироваться языком или иным семиотическим кодом (кинесикой, зрительными образами и т.п.).
Стереотипы – это социальные феномены. Они обусловлены социокультурными механизмами и закреплены в коллективных представлениях определенного лингвокультурного сообщества. Стандарты поведения соотносятся с реальной стратификацией общества. Это означает, что каждая из социальных страт имеет свои стереотипы поведения. Шаблоны, в том числе и вербальные, предшествуют самому действию: каждый индивид (группа, поколение), вступая в социальный мир, обязан выбирать из готового набора стереотипов.
Из всего многообразия стереотипов нас интересуют стереотипы гендерные. Понятие «гендер» основано прежде всего на разного рода различиях (культурных, социальных, языковых), проявляющихся в полоролевых стереотипах поведения мужчин и женщин. Гендерные стереотипы, возникающие над биологически-половой реальностью, отражают совокупность биологических признаков, социальных ролей, особенностей психики и поведения, присущих представителям данного пола в рамках данной культуры. С одной стороны, эти стереотипы являются культурно обусловленными, с другой стороны, они осознаются индивидом в соответствии с его личным опытом. Следовательно, по мнению А.А.Романова, гендерные стереотипы представляют собой «устойчивые, регулярно повторяющиеся формы поведения, отражающие культурные традиции и этническое своеобразие участников коммуникативного обмена» (Романов 2000б: 16). Стереотипы вообще и полоролевые, в частности, - это также особые формы хранения знаний и оценок, т.е. концепты «ориентирующего поведения» говорящей личности (Матурана 1995), взаимодействие с которой происходит на основе ее наблюдения, интерпретации событий и когнитивной и языковой репрезентации (Кравченко 2001).
Чтобы свести многообразный внешний мир к когнитивно воспринимаемой форме, вся поступающая информация распределяется в сознании по отдельным категориям. Таким образом формируются особые когнитивные структуры, называемые схемами. Гендерные стереотипы выступают в качестве гендерных схем. Гендерные схемы – это когнитивные категории гендера. Они управляют процессами обработки поступающей информации таким образом, что люди начинают воспринимать, запоминать и интерпретировать ее в соответствии с их ожиданиями и их представлениями о гендере. Более того, по мнению Ш.Берн, «гендерные стереотипы управляют обработкой поступающей к нам информации, вследствие этого мы склонны запоминать только ту информацию, которая служит подтверждением данных стереотипов» (Берн 2001: 216). Однако даже если человек и запомнит противоречащую схеме информацию, это еще не означает, что он изменит свои стереотипы. Природа схем такова, что они сохраняют свою прочность и при столкновении с доказательствами, их опровергающими. Подобное явление получило название «эффекта устойчивости» и заключается в следующем: при несогласовании воспринимаемой ситуации с имеющимся стереотипом создаются новые подкатегории или подтипы, которые позволяют сохранить общий стереотип, в то же время зная, что он подходит не для всех элементов данной категории (Taylor 1981).
Гендер как технология, гендер как дискурс прежде всего конструирует определенные половые идентичности через политику репрезентации во всех идейно-значимых и ценностно-контролирующих сферах: религии, языке, образовании и воспитании, искусстве, медиа, моде и т.д. Создание и репрезентация отдельных гендерных образов имеют целью закодировать их как гендерные стереотипы (стандартизированные представления о моделях поведения и чертах характера, соответствующих понятиям о «мужском» и «женском») и через показ, научение, повторение, контроль добиться их усвоения в процессе социализации личности. Гендерные стереотипы задают траектории и стандарты образа жизни, множат вокруг себя оценочно-ориентированные дихотомичные ассоциации (активное/пассивное, культурное/природное и др.).
Воплощая в своих действиях ожидания, связанные с их гендерным статусом, индивиды конституируют гендерные различия. Во многих обществах женщин и мужчин не только воспринимают, но и оценивают по-разному, обосновывая гендерными особенностями и разницей в их способностях различия в распределении власти между ними. «Выделение гендерного аспекта властных отношений обусловлено объективной неоднородностью мужчин и женщин в социуме, различиями их ролевых функций» (Грошев 2000). Главное предназначение женщины, по мнению Ж.-Ж.Руссо, подчиняться мужчине и сносить даже пусть несправедливое его отношение. «La femme est faite pour céder à l’homme et pour supporter même son injustice» (Rousseau, !!!!!!!!!). Этот факт является одним из видов социальных (гендерных) стереотипов, основанных на принятых в обществе представлениях о маскулинном и феминном.
Как было сказано выше, гендерные стереотипы непосредственно связаны с социальными ролями мужчин и женщин. Согласно теории социальных ролей Игли, многие гендерные различия являются продуктами разных социальных ролей, которые поддерживают или подавляют в мужчинах и женщинах определенные варианты поведения. Разные для двух полов виды опыта, проистекающие из гендерных ролей, приводят к тому, что навыки и восприятие у мужчин и женщин отчасти различаются, и именно на этом основываются различия в поведении (Eagly 1987). Распределение полов по разным социальным ролям приводит к неким социальным нормам, в соответствии с которыми женщины и мужчины ведут себя определенным образом. Проявление мужчинами и женщинами поло-стереотипного поведения зависит от особенностей ситуации и того поведения, которое считается в данной ситуации «правильным», т.е. социальные роли, как правило, являются регламентированными. Такая регламентация стереотипизируется, а затем функционирует в коллективном сознании по схеме «правильное /неправильное”. Например, ожидается, что женщины более чувственны, экспрессивны и эмоциональны, нежели мужчины, а мужчины мужественны, независимы, напористы. Следовательно, социальные роли нередко приводят к образованию социальных стереотипов.
Рассматривая понятие «социальной роли» как многоуровневой категории, включающей в себя такие элементы, как позиция, ролевые ожидания, ролевые партнеры, ролевые предписания (внутренний контроль за ролевой деятельностью), Е.М.Бакушева отмечает, что наиболее существенным элементом данной структуры являются ролевые ожидания, которые требуют от говорящего следования определенному стереотипу поведения (Бакушева 1995).
А.В.Кирилина считает обоснованной в связи с этим точку зрения на стереотипное поведение как на сущность двойственной природы:
первый тип – одним и тем же действиям в зависимости от пола придается различное содержание в разных культурах;
второй тип – когда одно и то же содержание находит различное выражение в поступках (Кирилина 1999б).
В научной литературе принято обращать внимание на еще один важный аспект изучения стереотипов: «следует различать стереотипы (модели) поведения и само поведение, т.е. конкретные действия, являющиеся объективацией стереотипа. В этом случае стереотип выполняет роль программы поведения, реализующейся в поведенческом тексте (в семиотическом понимании этого термина)» (Байбурин 1985: 14).
Полоролевой или гендерный стереотип институциализирован и ритуализирован, поэтому их изучение правомерно с учетом специфики речевого поведения говорящего субъекта и его манифестационных форм в языке: каждому из полов в конкретной культуре приписывается ряд обязательных норм и оценок, регламентирующих полоролевое поведение. В языке фиксируется гендерная стереотипизация, свойственная коллективному сознанию. Язык, использующий гендерный признак, связан с определенными стереотипами роли и восприятия женщин и мужчин, складывающимися на основе жизненного опыта, частой повторяемости ролевых признаков, характеризующих поведение, манеру говорить, одеваться и т.д. Недаром в русском языке существуют обороты: Оставь свой прокурорский тон; Кричит, как базарная баба; Говорит командирским тоном; тоном провинившегося школьника и т.п. (Крысин 1977: 92-93). Подобные обороты существуют и во французском языке. Так, чтобы отметить деликатность, мягкость, женственность, тактичность женщины, говорят: être très femme или femme-femme и, наоборот, чтобы охарактеризовать поведение женщины в общении не с лучшей стороны, достаточно сказать: femme-gendarme.
Н.Хенли указывает, что в английском языке есть обширный диапазон средств, которые позволяют по-разному описывать мужчин и женщин (Henley 1989). Например, в ряде европейских языков для замужней женщины существует специальная лексема: madame – во французском языке, missis – в английском, Frau – в немецком; для женатого же мужчины аналогичного названия нет. Использование для обозначения особей женского пола слов, относящихся к живым существам на более ранней стадии их развития (реtite, poussin, poupée; girls, babes, chicks; детка, малышка и др.), усиливает стереотипный взгляд на предубеждение, согласно которому разум женщины находится на менее продвинутой ступени формирования.
Стереотипы могут быть истинными (если в них отражены глубинные связи явлений) и ложными (если отражают лишь поверхностные связи явлений) (Трошина 1990). Французские авторы (V.Aebischer, M.Yaguello, J.Kristeva) опровергают, например, принятый обществом стереотип болтливости женщины. Дело в том, что «женские» темы воспринимаются мужчиной как несущественные, «пустые», в то время, как темы, обсуждаемые мужчинами – серьезны, их нельзя назвать «болтовней». И хотя существуют пословицы о чрезмерном желании женщины поговорить, чаще всего происходит наложение качественной характеристики разговора («болтливость», «пустые разговоры») на количественную («разговорчивость»).
Необходимо отметить, что какие-либо особенности невозможно рассматривать как абсолютные маркеры мужской или женской речи. Они отличаются только по частотности употребления, например, чрезмерно вежливые формы чаще встречаются в речи женщин, наиболее грубые, инвективные формы – в речи мужчин; для женской речи характерна гиперкоррекция языковых форм, сотрудничающий тип беседы, для мужской речи – нестрогое соблюдение языковых и речевых форм, категоричность суждений и т.д.
На наш взгляд, правомерно рассматривать гендерные стереотипы с двух позиций: в мужском и женском самосознании, с одной стороны, и в коллективном общественном сознании и индивидуальном, с другой. Как указывает А.В.Кравченко, коммуникация – есть вид когнитивной деятельности, суть которой состоит «в ориентирующем поведении одного организма на другой … и адаптивном взаимодействии человека с окружающим миром» (Кравченко 2000: 22), осмысление которого происходит опытным путем. Следовательно, в коммуникативном обмене с помощью имеющегося в данном языке набора гендерных стереотипов актуализируется индивидуальный опыт, основанный на осмыслении коллективного и адаптированный к данной культуре и языковой среде. А на основе опыта с помощью средств языка строятся знаковые модели, отражающие фрагменты его концептуальной системы (Каменская 1990).
Итак, гендерные стереотипы являются частным случаем стереотипа и обнаруживают все его свойства. Мы согласны с определением А.В.Кирилиной и под гендерными стереотипами мы понимаем культурно и социально обусловленные мнения и пресуппозиции о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их отражение в языке (Кирилина 1999в). Гендерная стереотипизация фиксируется в языке на всех его уровнях и тесно связана также с формами выражения оценки, что мы подробнее рассмотрим в п.3.3.1. нашей диссертации
В языке фиксируется весь инвентарь гендерных стереотипов, однако частота употребления их в речи неодинакова. Анализ коммуникации делает возможным определение наиболее частотных стереотипов. Согласно идее Б.Коннелла (Connell 1993), многообразие гендерных стереотипов позволяет манипулировать ими. Особенно это касается систем коммуникации, направленных на коллективного адресата, в первую очередь – средств массовой информации.
Исследования показали, что средства массовой информации очень важны в гендерно-ролевой социализации, а анализ информации, поступающей по различным каналам масс-медиа продемонстрировал, что они создают стереотипные, традиционные образы мужчин и женщин. В ряде исследований (Cobb 1982; Steeves 1987; Грошев 1998) обнаружилась положительная корреляция между тем, что человек подвергается воздействию средств массовой информации, насквозь пронизанных гендерными стереотипами, и появлением у него стереотипного восприятия и моделей поведения. Например, женщин на телевидении показывают в среднем моложе, чем мужчин; они обладают более привлекательной внешностью (чаще являются блондинками и провокационно одетыми) и мягким характером; их показывают в контексте романтических отношений, дома, семьи; они чаще оказываются в роли жертвы. Работающих женщин стараются значительно реже изображать принимающими решения и выполняющими социально и экономически результативную работу. Мужчин часто изображают жесткими, эгоцентричными, настроенными на агрессию и соперничество.
Таким образом, мы рассмотрели физиологические, социальные, психологические и лингвистические факторы, влияющие на определение и закрепление полоролевой стереотипизации маскулинного и феминного в обществе, и возможность ее объективации в коммуникации и языковой сфере.
В следующем параграфе нам кажется необходимым рассмотреть, какие факторы влияют на гендерную самоидентификацию индивида, как они соотносятся между собой и какую языковую экспликацию они получают на гендерном уровне.
