В содержание методологической части входят три современные концепции, реализующие понятия о роли социально-биологической интеграции в развитии и нарушении ВПФ, о системно - деятельностном подходе к формированию, нарушению и восстановлению ВПФ:
1) современные представления о высших психических функциях;
2) учение о функциональных системах как психофизиологической основе психических функций и интегрированной единице работы мозга;
3) учение о динамической и системной локализации психических функций в головном мозге, которое основывается на представлениях о сложной структуре ВПФ, их социогенезе и хроногенности их развития.
Эти концепции и составляют методологическую основу нейропсихологии. Она разработана выдающимися отечественными учеными Л.С. Выготским А.Н Леонтьевым, А.Р. Лурией, П.Я. Гальпериным, А.В. Запорожцем, П.К. Анохиным и др.
Теоретическую основу составили новые научные представления, разработанные А.Р. Лурией. Это, прежде всего учение о факторе, новое представление о симптоме и его связи с мозгом и новое учение о синдроме. А.Р. Лурия пересмотрел классические представления о синдроме - как нарушении функции, локализующейся в месте поражения мозга. Им было пересмотрено и понятие синдрома, как суммы симптомов, и разработано новое учение — учение о факторе, важнейшей составной части симптома и синдрома. Ниже остановимся на кратком анализе каждой концепции.
Одним из важнейших достижений отечественной психологической науки, по мнению Л.С. Цветковой, является введение в психологию исторического метода и подход к психике человека как результату общественной жизни. Это положение об общественно-историческом происхождении психики человека позволяет подойти к психической деятельности человека с иных позиций, существенно отличающихся от современного позитивизма, и по-новому представить генезис, структуру и распад ВПФ.
Кратко остановимся на важнейших особенностях современных представлений в отечественной психологии о высших психических функциях. Прежде всего, отечественная психология убедительно показала, что психические процессы человека не являются результатом естественного развития элементарных форм поведения животных, а есть результат общественно-исторического развития человека, и что формируются ВПФ прижизненно путем усвоения социального опыта, и что само усвоение, или присвоение является особой формой психического развития, свойственного только человеку (Л.С. Выготский, 1956; А.Н. Леонтьев, 1931, 1960, А.Р. Лурия, 1947, 1959, 1975; П.Я. Гальперин, 1959; А.В. Запорожец, 1965; и др.). Это и есть первая особенность ВПФ.
Процесс присвоения реализует у человека главную сходимость и главный принцип развития — воспроизведение в свойствах и способностях индивида исторически сложившихся свойств и способностей человечества, в том числе и способностей языка и речи — говорить и понимать ее.
Есть два необходимых условия процесса присвоения (овладения) ВПФ — это предметная деятельность и общение, которое сначала возникает в форме внешней «непосредственной коллективности», сотрудничества, а позже—в форме внутренней, интериоризованной (16). Это — их вторая особенность.
Третьей особенностью является то, что общественный опыт формирует не только способы трудовой деятельности и действия с предметами внешнего мира, он создает и подвижные способы управления своим собственным поведением, и сложный мир образов и понятий, которые составляют содержание человеческого сознания. Исследования российских психологов показали, что в основе таких сложных форм психической деятельности как произвольное внимание и логическая память, смысловое восприятие и мышление лежит общение людей друг с другом в коллективе, и они могли сформироваться только в результате общественного разделения труда и предметной деятельности, связанной с общением людей между собой и с усвоением каждым человеком накопленного ранее общечеловеческого опыта.
Четвертой особенностью современных представлений о ВПФ является учет их формирования с момента появления человека на свет под влиянием окружающей среды — предметного мира и людей, с которыми он вступает в контакт, овладевая при этом объективно существующим языком и речью как средством сначала общения, а позже и познания. Овладение ВПФ и собственным поведением происходит в деятельности.
Пятой особенностью высших психических процессов, будь то процессы активного запоминания, формирования понятий, процессы письма или счета и др., является то, что в своем развитии они всегда проходят ряд этапов — от развернутой внешней материальной деятельности с предметами с опорой на речь — сначала внешнюю, а затем «про себя», до внутренних сокращенных действий «в уме». Эта прижизненная история поэтапного формирования ВПФ и постепенный их переход от внешней формы во внутреннее умственное действие путем интериоризации и последующей трансформации внутренней структуры ВПФ и приводит психическую деятельность к тому виду, какой мы ее наблюдаем у взрослого человека. Было бы неправильно думать, однако, что общественно-исторический генезис и сложное строение присуще лишь так называемым ВПФ (произвольное внимание, логическая память, отвлеченное мышление). Стало известно, что и такие, казалось бы, простые функции как тональный (звуковысотный) слух имеют социальную природу и прижизненный путь формирования.
Шестой особенностью ВПФ является их опосредованное строение, и главная роль здесь принадлежит речи, которая связывает все психические процессы и переводит их на более высокий уровень организации, речь может замещать предметы и явления в их отсутствии, опосредуя тем самым протекание любого психического процесса.
И, наконец, седьмой особенностью ВПФ является их системное строение и их сложная многоуровневая и многозначная структура.
Краткий анализ существенных характеристик ВПФ, представлений в современной психологии об их происхождении и структуре показывает сложность психической деятельности человека, ее высших психических функций как по их содержанию, происхождению, так и по структуре. Таким образом, современная отечественная психология рассматривает ВПФ как общественно исторические по происхождению, опосредствованные по структуре и произвольные по протеканию. Особую важность в этом процессе формирования ВПФ и их развития представляет тот процесс, в котором и благодаря которому и формируются ВПФ — процесс присвоения. Возникает вопрос, как такие сложные опосредствованные по структуре ВПФ соотнести с мозгом, как и где их можно (и можно ли) локализовать?
Вопрос о мозговых основах психической деятельности или, что - то же самое, — о локализации психических функций в мозге в течение столетий был и в настоящее время остается в центре внимания неврологии, физиологии и психологии. Проблема мозговых основ психической деятельности, связанная с основными вопросами психологии — что подлежит локализации (т. е. каковы природа и структура психических функций) и как именно надо локализовать психическую функцию, долгое время не получала решения, поскольку эти вопросы решались с других методологических позиций, бывших в свое время прогрессивными, и ставших в настоящее время тормозом на пути развития этого вопроса. Концепции психоморфологизма, эквипотенциальности мозга, механистического подхода приводили как к застою научного исследования этих вопросов, так и к застою в практике работы с этим контингентом больных.
Учение о мозговой локализации ВПФ (гнозиса, праксиса, речи, письма, чтения, счета и др.) чаще всего строилось на позициях примитивных психоморфологических концепций. В течение длительного времени психические процессы рассматривались в психологии как врожденные непосредственные переживания и первичные, далее неразложимые «свойства» душевной жизни, и большая часть научных попыток найти их материальный субстрат сводилась к поискам конкретных участков мозга, которые являлись бы прямыми носителями или «центрами» сложнейших форм психической деятельности человека. Именно эти исходные представления и лежали в основе учения об «узкой локализации психических функций», возникшего, на рубеже XVIII—XIX вв. В наиболее крайних формах эта концепция, в своих исходных позициях сохранившаяся в зарубежной психологии практически до настоящего времени, была выражена в представлениях, согласно которым мозг человека является агрегатом отдельных «морфологических центров», каждый из которых несет наследственно закрепленную психическую функцию. Таким образом, на извечный вопрос — что и как локализуется, эта научная концепция отвечала — локализуется целостная психическая функция и в отдельных узких участках мозга.
Эти взгляды неправильно ориентировали клиническую практику и приводили неврологов к ошибочным выводам. Опираясь на это положение, они не анализировали причину возникновения нарушения психической функции при поражениях мозга, не проводили тщательного качественного анализа структуры этих нарушений и, отвлекаясь от целого ряда побочных дефектов, обращали внимание лишь на отчетливо выступающие нарушения и констатировали их как единственный дефект. И делали неправильный вывод — нарушение той или иной функции, возникающее при поражении определенного участка мозга, означало локализацию функции в этой области мозга и, по мнению сторонников данного учения, поражение каждого такого участка («центра») приводило к полному и необратимому выпадению функции (речи, письма, счета, чтения и т.д.). Такое представление о психических процессах и их локализации привело к бурным поискам так называемых «центров» психической деятельности в мозге. Именно в этот период был открыт ряд «центров» психических процессов, «центр письма» (Экснер), «центр счета» (Геншен), «центр понятий» (Шарко, Бродбент) и др.
Однако было бы ошибочно считать, что попытки прямой локализации психических функций в строго ограниченных участках мозга представляют лишь исторический интерес. Они оказались настолько устойчивы, что в 1934 г. немецкий психиатр К. Клейст создал целую функциональную карту локализации психических процессов в мозге, в которой в узких участках мозга были размещены такие формы психической деятельности как числовые представления», «понимание фраз», «личное, социальное и религиозное Я», «активное мышление» и др. Эта же картина с незначительными изменениями не принципиального характера была воспроизведена им в 1959 г. В 1946 г. у американского невролога Нильсона можно встретить утверждение, что «восприятие одушевленных объектов» локализуется в одном, а восприятие неодушевленных объектов — в другом участке мозга. А в 1956 г. был «открыт» Экснером «центр письма» и т.д.
Сторонники учения об узкой локализации функций считали восстановление нарушенных ВПФ невозможным и предлагали для этих больных создавать упрощенную социальную среду, приспосабливать их к своим дефектам.
Кризис психоморфологизма возник в связи с развитием различных областей знания, который привел к необходимости пересмотра взглядов на взаимосвязь психики с мозгом. В результате появилось новое учение о локализации ВПФ, уже совсем отрицавшее всякую их локализацию и получившее название «антилокализационизма». Его сторонники считали, что в ограниченных участках мозга локализуются лишь элементарные психические процессы (зрение, слух, чувствительность), а сложные ВПФ являются результатом работы всего мозга в целом, части которого они рассматривали как эквипотенциальные (неспецифические, равноценные) (Флуранс, 1925; Лешли, 1929). Сторонники теории эквипотенциальности мозга считали, что если все психические функции осуществляются работой всего мозга в целом, части которого равноценны, то и нарушение, и восстановление психической деятельности зависит от «массы», а не от локализации поражения мозга, которое, по их мнению, вело не к специфическим нарушениям психических процессов, а лишь к общему, неспецифическому их «снижению».
Этот идеалистический подход к проблеме мозговой организации психики человека, сменивший механистический, естественно, не мог вывести эту проблему из кризиса.
Трудности, возникшие в методологии и теории этой проблемы, и вследствие этого появившиеся в клинической практике неправильные представления о нарушении психических процессов и их восстановлении, были преодолены благодаря бурному развитию неврологии, психологии, физиологии и др. и возникновению новой области знания — нейропсихологии, предметом которой стало изучение мозговых основ психических функций, изучение проблемы соотношения психики и мозга с естественнонаучных позиций. Ответ на этот вопрос лежал в новых представлениях в психологии о ВПФ, их генезе, структуре, психологическом их содержании, о чем мы уже писали выше, и в работах ведущих физиологов и психологов о способах связи ВПФ с мозгом.
Для ответа на этот вопрос исследования отечественных ученых, таких как П.К. Анохин, А.Р. Лурия, А.Н. Леонтьев и др., показали, что психофизиологической основой ВПФ являются функциональные системы. Ниже мы остановимся на кратком описании концепции функциональных систем (ФС).
ФС представляют собой избирательные динамические образования, состоящие из значительного числа анатомических и физиологических образований, часто территориально расположенных в различных частях центральной нервной системы и рабочей периферии. Однако эти церебральные образования всегда объединены функционально на основе выполнения одной задачи для получения конечного приспособительного эффекта. П.К. Анохин писал (1935, 1947), что ФС является избирательным интегративным образованием, подлинной единицей интеграции.
ФС имеет ряд характеристик, указывающих на её природу, структуру и способы работы:
1) ФС представляет собой, прежде всего рабочую констелляцию, союз отдельных участков головного мозга;
2) которые территориально независимы;
3) объединены на основе выполнения общей инвариантной задачи;
4) каждый участок мозга выполняет свою достаточно специфическую роль; однако благодаря целостному функционированию ФС не проявляет своей составной природы. Разнородный анатомический и физиологический состав обнаруживается лишь при распаде ФС, возникающем при локальных поражениях мозга.
Функциональные системы опираются на совместную работу отдельных, иногда территориально далеко расположенных участков мозга, каждый из которых выполняет свою специфическую роль, внося в работу всей ФС свой специфический вклад. Эти динамические структуры различных зон головного мозга, как показали исследования, могут меняться по мере формирования той или иной психической деятельности, могут перестраиваться при очаговых поражениях мозга, нарушающих целостность ФС.
Функциональные системы «не появляются в готовом виде к рождению ребенка... и не созревают самостоятельно, но формируются в процессе общения и предметной деятельности ребенка... и являются материальным субстратом психических функций». Они имеют несколько важнейших характеристик. Прежде всего, ФС гетерохронна в своем развитии, что означает, что разные ФС и одна и та же ФС созревают постепенно, и их состав меняется на разных возрастных этапах человека. Каждая функциональная система полирецепторна, т.е. она обладает определенным набором афферентных сигналов, идущих с различных участков мозга; и эти сигналы образуют афферентное (чувствительное) поле, которое и обеспечивает нормальную работу ФС. Афферентное поле закладывается в онтогенезе и его развитие идет по пути сужения афферентаций, выделения «ведущей» и ухода остальных в резервный фонд. Было показано, что они не исчезают, а переходят в латентное (скрытое) состояние, но при любом отклонении они могут вступить в действие.
Приведем пример. Процесс чтения включает в свою структуру, по меньшей мере, пять звеньев;
1) оптическое восприятие букв;
2) перешифровку букв в звуки;
3) перешифровку звуков в набор нужных движений артикуляторного аппарата;
4) объединение их в нужный серийный двигательный набор;
5) перешифровку звуков (слов, предложений т. д.) в значение (в смысл).
Психофизиологической основой такого процесса является, как стало известно теперь, совместная работа оптического, акустического, оптико-пространственного и двигательного анализаторов, подвижное образование которых и является функциональной системой, обеспечивающей реализацию процесса чтения. Такие «составные акты» вначале всегда имеют развернутые внешние двигательные компоненты, которые затем постепенно в процессе формирования функции затормаживаются, акт чтения, в целом меняет свою первоначальную структуру, все более сокращается и автоматизируется. В результате этих трансформаций и возникает устойчивая и в тоже время подвижная система, которая функционирует как, функциональный единый орган. При автоматизации процесса чтения у взрослого человека все афферентации уходят, в резерв и остается лишь одна, ведущая — оптическая афферентация.
По мере развития ВПФ функциональные системы превращаются в единые «функциональные органы», а кора головного мозга становится «органом, способным формировать новые функциональные органы». Что такое «физиологические органы мозга»? Это органы, которые функционируют так же, как и обычные морфологические постоянные органы; однако они отличаются от последних тем, что представляют собой новообразования, возникающие в процессе индивидуального (онтогенетического) развития. Они и являются материальным субстратом тех специфических человеческих способностей и функций, которые формируются у человека в ходе овладения миром. Связь ВПФ с функциональной системой как их психофизиологической основой отвечает на поставленные нами выше вопросы. Стало известно, что ВПФ связаны с церебральными структурами не непосредственно, а через соответствующую каждой психической функции функциональную систему.
Каким образом можно локализовать такие сложные ВПФ, в головном мозге? Учение о функциональных системах частично отвечает на этот вопрос, поскольку ФС выполняют как бы роль посредника между ВПФ и мозгом.
Эти новые данные науки о психических функциях и их психофизиологической основе и легли в основу нового учения о локализации психических процессов в мозге. Стало ясно, что ВПФ, представляющие собой системное строение и опирающиеся на подвижную функциональную мозговую систему, не могут быть локализованы в неких узких «мозговых центрах». В физиологии, неврологии и психологии появились идеи о динамической локализации ВПФ, о динамической связи структуры мозга и его функций. Так, И.П. Павлов писал, что для него «конструкция и динамика вовсе не представляется такой противоположностью, как это обыкновенно думают... Поэтому я понимаю: что раньше было динамическим, дальше делается конструктивным, потому что — это одно и то же».
Идеи о динамической локализации психики высказывались также и Ухтомским, Введенским и др. Новое учение о локализации ВПФ как динамической и системной возникло уже в результате новых представлений в отечественной психологии о ВПФ, в неврологии, в науке о морфологии мозга. Это учение показало, что головной мозг не располагает готовыми, биологически унаследованными органами, определяющими его психическую деятельность. Психические функции не содержатся в готовом виде в мозге, и они, формируясь прижизненно, опираются не на один какой-либо участок мозга, а на «динамические системы» совместно работающих зон мозга. Каждая психическая функция локализуется в той системе зон мозга, участие которых необходимо для ее осуществления, и не включает в свой состав другие зоны, несущие другие функции, т.е. это учение, предполагает, что ВПФ осуществляются системами совместно работающих, но функционально высоко дифференцированных зон мозга. Локализация ВПФ стала рассматриваться как системная и динамическая.
Приведем пример. Известно, что для осуществления функции понимания речи необходимы: 1) выделение звуков (фонем) из речевого потока; 2) удержание звуков и слов в оперативной памяти; 3) перешифровка логико-грамматических конструкций на единицы значения. Чтобы был понят смысл высказывания, его подтекст и мотивы, необходим другой (психологический) уровень организации процесса понимания и другие средства (интонация, модуляция голоса). Естественно, что такой сложный процесс не может быть локализован в одном узком «центре», участке мозга. Но он может быть размещен в ряде участков мозга — височных, обеспечивающих акустический анализ речи и удержание информации, нижнетеменных, обеспечивающих кинестетический анализ звуков, височно-теменно-затылочных, обеспечивающих анализ грамматических конструкций, лобных, обеспечивающих активность, регуляцию и контроль протекания процесса. Совместная работа акустического, кинестетического и пространственного анализаторов, расположенных в этих мозговых участках, и обеспечит реализацию функции понимания речи.
Такая функция как, например, письмо локализуется в ряде зон мозга — заднелобных, нижнетеменных, височных и затылочных отделах коры левого полушария, совместная работа которых и обеспечивает целостный акт письма, в который каждая зона мозга вносит свой специфический вклад. «Каждая функция, — писал Л.С. Выготский, — никогда не связана с деятельностью одного какого-либо центра, но всегда есть продукт интегральной деятельности строго дифференцированных, иерархически связанных между собой зон мозга».
Локализация ВПФ имеет ряд характеристик. Во-первых, ВПФ, как мы убедились, локализуются как системы. Это означает, что локализуется не высшая психическая функция, но ее составляющие, и целостная ВПФ локализуется как система. Во-вторых, в основе их локализации лежат соответствующие функциональные системы. В-третьих, рабочие объединения различных зон и уровней мозга, обеспечивающих ту или иную функцию, меняются по мере ее формирования, и ее локализация у ребенка и взрослого человека будет неодинаковой. Одна и та же функция не имеет постоянного «места» в мозге, не стабильна, а динамична; динамичность же зависит от возрастного этапа, на котором находится человек, упражняемости функции и ряда других условий. Локализация функций может меняться и при очаговых поражениях мозга, нарушающих целостность функциональной системы, и это обстоятельство стало важнейшим при разработке путей восстановления функций.
Итак, мы кратко описали методологические концепции нейропсихологии, представляющие содержание ее научного фундамента. Эти концепции дают нам современные представления о сложном происхождении в строении ВПФ и их не менее сложном взаимодействии с мозгом. Ниже перейдем к анализу теоретических концепций, относящихся к принципам нарушения ВПФ и взаимосвязи определенных нарушений с определенными зонами мозга.
