СОЦИАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ ДЕЛИНКВЕНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ.
Одной из проблем современной России является бедность значительной части ее населения. Согласно официальной российской методике, к бедным относятся домохозяйства и люди, имеющие доходы ниже стоимости прожиточного минимума. Падение реальных доходов и рост неравенства спровоцировали рост численности бедного населения и глубины бедности в самом начале рыночных реформ, когда к бедным относилась треть населения страны. Следует отметить, что в 1992 году Россия отказалась от советских стандартов измерения бедности, а новый прожиточный минимум оказался на 50 % дешевле прежде рассчитанного. В 2000 году минимальная потребительская корзина была пересмотрена еще раз, и это привело к ее удорожанию в сопоставимых ценах на 20 %. Начиная с 2000 года мы наблюдали устойчивую тенденцию снижения уровня бедности, хотя с началом экономического кризиса, в который Россия вошла в конце 2008 года, возобновилась тенденция роста бедности. Росстат в последние годы давал весьма радужную картину снижения доли малоимущих в стране, однако реальное влияние инфляции на доходы этой категории населения явно недооценено. Это подтверждают данные опроса ВЦИОМ от 17—18 мая 2008 года (1600 чел. в 153 населенных пунктах 46 регионов РФ), согласно которым 41 % россиян тратило на питание до 74 % семейного бюджета, а 16 % почти все свои деньги (более 75 % бюджета), лишь 6 % — менее четверти бюджета, а экономический кризис, переживаемый Россией с конца 2008 года, усугубляет эту ситуацию. За первое полугодие 2008 года (т. е. еще до того, как Россия вошла в экономический кризис) цена минимального продуктового набора выросла на 20,8 %, потому-то 69 % россиян, как показали опросы ВЦИОМ, вынуждены изменить свой рацион [38] [39].
В первые годы рыночных реформ произошло двукратное падение реальных денежных доходов, заработной платы и пенсий. Обвальное падение производства и жесточайшая инфляция привели к тому, что по сравнению с 1989 годом в 1993 году количественный прирост бедных в РФ составил почти 51 млн. человек, причем работающих бедных, что является нашей специфической чертой. Несмотря на то что начиная с 1999 года наблюдается рост доходов населения, даже в лучшие годы экономического роста начала XXI века так и не удалось достичь предреформенного уровня. Реформы 90-х годов XX века негативно сказались не только на количественных характеристиках населения России, но и серьезно повлияли на ухудшение качества населения 15. Страдает репродуктивное здоровье населения обоих полов, стремительно растет количество генетических отклонений у детей (число врожденных аномалий практически удваиваются каждые 8—9 лет, по расчетам специалистов), растет алкоголизм и т. д. [40]
Пик хронической заболеваемости алкоголизмом приходится на возрастные группы от 20 до 26 лет, при этом в России каждый второй хронический алкоголик начал употреблять спиртное в 14 лет, около 10 % — до 19 лет. О значимости проблемы алкоголизма свидетельствует и тот факт, что в условиях экономического кризиса не только продолжена работа над проектом Концепции государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкоголем и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации, проектом федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части усиления мер по предотвращению продажи несовершеннолетним алкогольной продукции и пива» и др., но и Правительством РФ предложено внести изменения в целый ряд действующих законодательных актов, направленные на решение данного вопроса.
Бедность не только толкает людей на воровство продовольствия ради пропитания и пр., прежде всего, оно сужает круг удовлетворяемых и иных потребностей бедных: на второй, а то и третий план отходят образование, культурный досуг, занятия спортом, в результате чего постепенно происходит деградация личности. На фоне этого возрастает алкоголизм, наркомания (страдают ею в России от 3 до 6 млн., среди подростков в 13,6 раза за 10 лет) [41], токсикомания, которые, в свою очередь, толкают людей на преступления, в том числе и бытового характера; круг замыкается. Именно поэтому некоторые исследователи считают ситуацию, когда число сирот находится на уровне военного времени, а число разводов почти равно числу браков гуманитарной катастрофой и даже коллапсом [42].
О негативном влиянии бедности на устойчивости семьи говорят, в частности, данные ВЦИОМ, касающиеся основных причин разводов в стране: за период 1990—2007 годы значительно выросла доля тех, кто назвал среди них «невозможность прокормить семью» — с 8 до 29 %, а также «отсутствие собственного жилья» — с 21 до 41 % респондентов [43]. Особенно больно бедность ударяет по детям, в том числе поскольку они еще не прошли стадию социализации.
Проведенное Е. И. Цымбалом изучение личности несовершеннолетних правонарушителей на рубеже XX и XXI веков в России привело указанного автора к следующим выводам. Во-первых, глубокая депривированность и социальная запущенность осужденных свидетельствует о необходимости прежде всего социальной реабилитации. Значительная часть несовершеннолетних оказалась исключенной из традиционных институтов социализации. Так, в 2001 году (здесь и далее Е. И. Цым- балом используется статистика 2001 года) за совершение правонарушений в органы внутренних дел было доставлено несовершеннолетних: неработающих и неучащихся — 295190; имеющих только начальное образование — 367373; не имеющих образования — 45176; не имеющих родителей — 31758; не имеющих опекунов и попечителей — 15780; нуждающихся в помощи со стороны государства — 240780. Не работали и не учились 36 % осужденных; 13 % (6658) из них были нетрудоспособными. 70 % преступлений нетрудоспособных подростков приходилось на кражи. В абсолютных цифрах таких краж немного — 4725, но это преступления от безысходности. Чтобы восстановить таких правонарушителей, прежде всего, необходимо создать им элементарные условия существования.
Во-вторых, как показывает Е.
И. Цымбал, семья перестала выполнять социализирующую функцию. Только 6 % осужденных несовершеннолетних воспитывались вне семьи. Что представляет собой семья, в которой воспитывается несовершеннолетний правонарушитель, отражают некоторые данные формы 18 МВД (отчет о деятельности подразделений по делам несовершеннолетних): на учете в этих подразделениях состояли 177507 родителей, опекунов, попечителей; сотрудниками милиции было направлено 363393 материалов в отношении родителей и иных лиц, злостно не выполняющих обязанности по воспитанию и обучению детей.
Результаты выборочных исследований, проведенных Е. И. Цымбалом, свидетельствуют, что примерно у 56 % несовершеннолетних осужденных один или оба родителя злоупотребляли алкоголем, у 58 % — родители не занимались воспитанием детей, причем половина из них привлекалась в связи с этим к административной ответственности. Особо следует подчеркнуть, что в 2/3 семей несовершеннолетних преступников родители не хотели или не могли контролировать поведение своих детей. Отсутствие такого контроля существенно повышает риск рецидива. О слабости детско-родительских отношений в семьях несовершеннолетних правонарушителей говорит то обстоятельство, что к моменту освобождения из воспитательных колоний после двух лет (в среднем) отсутствия в семье более 50 % осужденных утрачивают связь с родителями [44].
Способствует росту преступности не только бедность как таковая, но большой разрыв в доходах между бедными и богатыми. Со ссылкой на данные Росстата в средствах массовой информации прозвучала оценка разницы в доходах богатых и бедных на 2007 год, составившей 20 раз, по данным независимых источников — 40 раз [45]. Децильный коэффициент считается критическим для социальной стабильности на уровне 1:10 (в Европе он составляет в зависимости от страны 1:6—8, в США — 1:9), у нас же он уже превысил, по официальным данным, 1:15, причем усугубляет положение, как уже отмечалось, плоская шкала налогообложения доходов населения [46]. Есть экспертные оценки на 2006 год 1:25,3, а по расчетам Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, разрыв составляет до 28 раз. В некоторых регионах этот показатель существенно выше (например, в Москве — в 50 раз). Как прозвучало на семинаре, организованном Фондом прикладных исследований и Институтом мировой экономики и международных отношений, из уст чл.-корр. А. А. Дынкина, за 10 лет разрыв в доходах богатых и бедных в стране вырос примерно в 5 раз, между 1 млн. самых богатых и 1 млн. самых бедных — почти стократный [47]. Академик Д. С. Львов неоднократно подчеркивал в своих выступлениях, что разрыв в доходах продолжает стремительно увеличиваться, 85 % населения продолжает нищать, а богатые становятся еще богаче (15 % населения владеют 92 % всех доходов от собственности) [48].
Все это существенно сужают возможности для социальной мобильности лиц из числа бедного населения. Среди получающих профессиональное образование в возрасте 15—35 лет в вузе учатся около 40 % бедного населения против почти 69 % небедного населения [49]. Особенно распространена бедность на селе. ВЦИОМ показал, что 50 % россиян не могут позволить себе платное образование, исследования Института социологии РАН подтверждают неравенство в доступе к качественному образованию — 24 % россиян, особенно молодежь, негативно оценивают возможность получения необходимого образования [50]. Отсутствие или существенное ограничение легальных путей вертикальной социальной мобильности для несовершеннолетних и молодежи из числа бедных толкает их на преступный путь с целью улучшить свое материальное положение и «выбиться в люди».
Усиливающаяся поляризация доходов населения происходит на фоне устоявшегося представления значительной части людей в России о том, что успех в жизни связан исключительно с количеством денег вне зависимости от того, каким способом они добыты (впрочем, при капитализме в такой иерархии ценностей нет ничего удивительного). И определенная (немалая) часть населения России стремиться добывать деньги любыми средствами, не гнушаясь и противозаконных. Все это способствует развитию коррупции в различных сферах, в том числе и в сфере образования. Например, сравнительно недавно в Москве в связи с незаконным сбором денег с родителей школьников Департаментом образования было уволено 13 директоров средних учебных заведений, а 15 их коллегам и 3 начальникам окружных управлений образования были объявлены выговоры. Тогда же районными судами было рассмотрено 7 уголовных дел о взятках и вымогательстве, и 6 руководителей школ были осуждены. Однако незаконные поборы с родителей учеников в полной мере не прекратились [51]. Естественно такой пример не может не повлиять на представления учащихся о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо».
Даже в докризисных условиях в России в начале XXI века, когда безработица была на сравнительно низком уровне, увеличивался внутренний валовой продукт, росли доходы населения, возрастали бюджетные расходы на различные социальные программы, развивалась благотворительность, тем не менее, наблюдался рост преступности, в том числе и среди несовершеннолетних, причем и прогнозы были неутешительными. Так, согласно прогнозу развития криминальной ситуации в России, составленному еще в первые годы XXI века коллективом Всероссийского научно-исследовательского института (ВНИИ) МВД РФ, следовало ожидать осложнения социально-криминологических характеристик преступности, прогнозировался рост криминализации среди социально незащищенных групп населения, ожидалось увеличение количества преступлений, совершаемых лицами, не достигшими 18 лет, уровень преступности которых по неблагоприятным прогнозам ожидается на уровне 215 тыс. преступлений (27,2 %) [52]. Экономический кризис, начавшийся в России в конце 2008 года, обострил социальные противоречия, что, в свою очередь, осложнило криминогенную ситуацию, в том числе среди несовершеннолетних. В 2008—2009 гг. во многих научных публикациях политологи (например, А. А. Галкин и др.) прогнозируют рост преступности на этнонациональной почве.
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ.
Для того чтобы лучше разобраться в социальных основах ювенальной юстиции в современной России, требуется принимать во внимание общественное мнение. Специально проведенный в январе 2007 года на основе общероссийской выборки опрос общественного мнения [53] показал, что наиболее серьезной причиной, по которой дети могут оказаться в группе риска, является наличие проблем в семье (материальные, жилищные, болезнь членов семьи и др.), что отметили 72,1 % опрошенных. Жители Москвы и Санкт-Петербурга особо выделяют среди других причин — недостаточное внимание родителей к своему ребенку и отсутствие развитой и доступной системы проведения досуга. С последним фактором с ними согласились жители всех участвовавших в обследовании крупных городов страны.
Большинство респондентов считают, что улучшить ситуацию с молодежью группы риска могут в первую очередь мероприятия, связанные с укреплением института семьи (63,3 %) и работой со всеми детьми, не разделяя их на «плохих» и «хороших» (52,3 %). При этом признается необходимость внедрять новые методы работы с молодежью группы риска, исключающие карательные меры (24,7 %).
Сдвиг общественного мнения в отношении молодежи группы риска от нетерпимости к пониманию и примирению приветствуют в большей степени жители Москвы, Санкт-Петербурга и других крупных городов, нежели жители малых городов и сельских населенных пунктов. В вопросе, кто должен заниматься судьбой «трудного» ребенка, если этого не хотят или не могут делать родители, респонденты примерно поровну оценили роль родственников (52,7 %) и органов опеки и попечительства (46,5 %). Мнение респондентов о том, что именно родственники должны участвовать в судьбе ребенка, оказавшегося в критической жизненной ситуации, дополняется ответами самих ребят. На вопрос, к кому они могли бы обратиться за помощью, подавляющее большинство опрошенных назвало родственников в следующей последовательности — родители, бабушки, дедушки, тети, дяди, братья и сестры. 37,1 % респондентов полагают, что судьбой трудного ребенка должны заниматься комиссии по делам несовершеннолетних, 28,1 % — учреждения образования, 22,1 % — общественные организации, 13,3 % — милиция.
Таким образом, согласно общественному мнению, наиболее актуальными являются укрепление института семьи, государственная поддержка семьи. Наличие развитой системы услуг для се-
мьи дает реальные возможности для того, чтобы семьи самостоятельно наилучшим образом могли справляться со своими проблемами. В тех регионах, где эта система слабо развита, имеются все основания считать, что рост числа несовершеннолетних правонарушителей и преступников обусловлен наличием значительного количества неблагополучных семей.
Другой актуальной проблемой является организация повседневной работы с детьми по месту жительства и развитие системы услуг для молодежи. Ответственность за данное направление работы несут в первую очередь органы местного самоуправления. Большую роль здесь могут и должны играть общественные организации, в том числе молодежные. Возможно привлечение предпринимательских структур, что должно компенсировать недостаток бюджетных средств. Одним из вариантов является развитие системы услуг на базе школы, где есть готовые кадры, профессионально подготовленные в области педагогики и психологии, тем более что уровень доверия населения к школе более высокий, чем к общественным организациям или правоохранительным органам.
