Вся история политического поля постоянно представлена в двух формах: материализованной - в институциях (партии, профсоюзы, освобожденные работники партийного и профсоюзного аппаратов) и в инкорпорированной - диспозициях и представлениях, практическом чувстве политических деятелей, усилиями которых функционируют эти институты.
Классические политологические и социологические школы рассматривают институты как набор ролей, определяемых правилами, в согласии с которыми ведут себя участники [См.: Бергер П., Лукман Т. Указ. соч. С. 80]. В теории поля Институционализация рассматривается как результат действующих в поле эффектов объективации: предметы, существующие первоначально только в инкорпорированном состоянии (внутреннем, невыраженном) - в форме диспозиций, схем восприятия и классификаций (правый - левый, высокий низкий, массовый - элитарный) объективируются в позиции в поле и организуют (мобилизуют) коллективное действие. Прежде чем группа или партия возникнет в поле как институция, она предварительно существует в форме представления о группе, агенте, субъекте, партии. Отсюда и символическая борьба по поводу видения, представлений, схем восприятия в поле политики, поскольку именно признанное и легитимное представление имеет возможность институционализироваться в поле в качестве институции, агента. Отсюда и частичные недотерминированность, открытость и неопределенность политики, размытость ее границ.
Институционализация представляет собой выделение специализированных институций, доверенных лиц, задача которых заключается в производстве и воспроизводстве той или иной социальной группы как политической группы. Существование рабочего класса, "новых русских" и "новых украинцев", средних предпринимателей и т. д. как социологических категорий не означает автоматического их существования в качестве политических групп. Для этого необходимы специализированные институты - партии, аппарат освобожденных работников, представители в парламенте (депутаты), которые оформляют, производят эту группу, публично выступая от ее имени и обозначая ее присутствие, место и способы действия в политике. Политическая группа это пучок отношений, зафиксированных, ставших устойчивыми в результате определенной политической работы, осуществляемой институцией, представителями, аппаратом партий и партийной бюрократией, СМИ, идеологами, журналистами и др. Так, политические партии могут быть рассмотрены как организации по производству и навязыванию институционализированных политических интересов и созданию представлений о непрерывности класса, группы, всегда стоящих перед опасностью впасть в прерывность атомизированного существования или в ограниченность борьбы за сугубо частные цели. П.Бурдье считает, что партии - это институционализованные политические агенты, специально предназначенные вести символическую борьбу, постоянно мобилизуя путем обязующих предвидений максимальное количество агентов, которые имеют единое видение социального мира.
На процесс институционализации политического поля влияют эффекты владения/невладения политическим капиталом. Владельцам экономического капитала нет большой нужды организовываться в группу в поле политики, свои интересы они могут "продавить" путем инвестирования финансовых ресурсов в приобретение голосов, гюлитическую рекламу. Поэтому в лучшем случае бизнес ограничивается ассоциациями, группами давления, лоббистами, наконец, партиями-ассоциациями. В то же время агенты, лишенные экономического капитала, для отстаивания своих интересов вынуждены создавать массовые партии, ориентированные на завоевание власти и предлагающие своим активистам и избирателям доктрину и программу действий. Они способны также накапливать специфический партийный капитал (в виде аппарата освобожденных работников, постов и т. д.). В этом можно обнаружить действие своеобразного закона политической концентрации и централизации: чем меньшим объемом экономического капитала владеют агенты, тем более обнаруживает себя закон-тенденция к организационной концентрации и централизации их диспозиций и интересов в политическом поле и, таким образом, к институционализации и автономизации (с формированием собственных границ) политики в поле.
Действие законов концентрации капиталов в различных полях и у различных агентов влияет на тип политической партии и на свойства партий в качестве агентов и институций в политическом поле. Массовые партии, построенные по модели мобилизационных аппаратов и крупных организаций, возникают у агентов, занимающих подчиненное положение в полях экономики и власти. В то же время партии кадров, нотаблей, избирателей выступают в качестве институциональных средств имущих групп и слоев, не испытывающих большой нужды в концентрации и мобилизации организационных ресурсов партии. Это сказывается на организационном строении партий, поскольку именно партия, закон-тенденция которой состоит в функционировании по логике аппарата, мобилизует сторонников путем навязывания легитимного определения дисциплины. Мобилизованные в партию группы приобретают свойства стратегических акторов, поскольку именно партия как капитал-институция имеет свойства незамедлительно отвечать на стратегические требования, вписанные в логику политического поля. Закон концентрации объясняет также тенденцию бюрократизации рабочих партий и доминирования внутри партий логики аппарата, открытой и сформулированной в свое время Михельсом в качестве "железного закона олигархии". Концентрация и бюрократизация политического капитала пигде не бывает столь высокой, как в партиях, которые ставят своей целью борьбу против концентрации экокомического капитала. Обычные граждане и рядовые члены партии не обладают в достаточной мере мдгериальными и культурными инструментами, необходимыми для активного участия в политике - речь идет о свободном времени и культурном капитале. Чем в меньшей мере граждане владеют ими, тем меньшее сопротивление встречает концентрация политического капитала в руках небольшого числа людей (партийных лидеров и активистов, высших должностных лиц и государственных чиновников), и срабатывает эффект ценза при доступе в реальную политику.
В новейшее время в политическом поле появляются институции, ответственные за рационализацию политической компетенции, подготовку профессиональных участников политического поля, эксперты, консультанты, идеологи и другие профессиональные создатели схем, а также политические журналисты, телекомментаторы и т. д.
С институционализацией политического поля связана специфика политического капитала, имеющего хождение в том или ином политическом поле. Формирование мощного медиа-поля, способного к значительному накоплению и реинвестированию символических капиталов, подрывает значение классического (партийного) поля политики, делает границы политического поля более прозрачными и податливыми для обменов с экономическим (вложение финансов в производство печатной и телепродукции) и полями художественного, театрального и других производств (варианты теледемократии с доминированием всевозможных политических ток-шоу, о чем конкретнее будет сказано далее).
Политический капитал - это форма символического капитала, кредит, основанный на вере и признании и на бесчисленных кредитных операциях, с помощью которых агенты наделяют человека или институцию той самой властью, которую они за ним признают (М. Вебер, П. Бурдье).
Существует два основных вида политического капитала: личный (зависит от влиятельности "человека в политике" Либо от его личных качеств) и институциональный, существующий благодаря делегированию капитала политику как доверенному лицу организацией - партией, профсоюзом и т. д. Личный политический капитал, в свою очередь, подразделяется на капиталы: харизматический, способный проявлять свою эффективность и демонстрирующий поразительную способность к проявлению в ситуации кризиса и "молчания" институций; личный капитал "известности", "популярности" - капитал нотабля, ресурсы известного политика, высшего чиновника, популярного журналиста и т. п-, которые они инвестируют в воспроизводство своих позиций в политическом поле.
Институциональный политический капитал - это вид политического капитала, который институционализируется в постоянных институциях, организациях, материализуется в политических машинах, партийных бюрократиях, постах и средствах мобилизации, доходных политических должностях, в партийном и государственном аппарате и делегируется представителям институций. В отличие от личного капитала, который исчезает вместе с человеком - его носителем, делегированный капитал политического авторитета является, подобно капиталу священника (делегированного Церковью), преподавателя (делегированного Школой) результатом ограниченного и временного переноса капитала, принадлежащего институции и контролируемого ею. В качестве такой институции выступает прежде всего партия, в ходе борьбы накопившая капитал признания и преданности, имеющая организацию и аппарат. Приобретение делегированного капитала подчиняется специфической логике инвеституры, представляющей собой акт инвестирования, посредством которого партия официально выдвигает кандидатуру на выборы и который означает передачу ей части своего политического капитала.
Обладание тем или иным видом политического капитала обнаруживает соответствующие стратегии инвестирования капитала в политику со стороны агентов, в частности, стратегии личного инвестирования, присущие владельцам личного политического капитала, которые могут "платить" за себя. Так, на президентских выборах в России в 1996 году борьба кандидатов часто приобретала форму соревнования различных форм политических капиталов - капитала лидерского, личностного (А. Лебедь), капитала государственного аппарата (Б. Ельцин) и институционального капитала КПРФ, делегированного своему кандидату.
Что касается капитала институций, то в этом случае возникает сложная игра обменов между агентами и институциями, которая была отмечена в свое время еще Р. Михелъсом в его "железном законе олигархии". В частности, институциональный капитал партии, организации, профсоюза может делегироваться партийному функционеру, партийному кандидату на выборах в качестве компенсации дефицита личного капитала или экономического капитала (для выборов). Иначе говоря, закон, который регулирует обмен между законами и институциями, выражается в том, что все средства институции (финансовые, организационные, печатные) предоставляются агентам в обмен на преданность и служение партии, профсоюзу и т. п.
Таким образом, основной политический конфликт постсоветских демократий может быть выражен и описан в форме конфликта двух видов политического капитала и стратегии его инвестирования: между президентом как правило, харизматическим лидером (например, "ранний" Ельцин, Лукашенко), либо нотаблем (Кравчук, Кучма), инвестирующим свой личный политический капитал, и функциональным капиталом партий левой ориентации (КПРФ в России, СПУ и КПУ в Украине). Регулярно публикуемые рейтинги ведущих политиков России и Украины обнаруживают тенденцию слабого влияния партийных политиков и, очевидно, демонстрируют нехватку институционализированного политического капитала, производящегося и накапливающегося в поле. Ведущие роли принадлежат политикам, обладающим харизмой либо занимающим высшие должности в исполнительной власти. Они способны в силу должностного места присваивать институциональный капитал государства как организации бюрократического господства, что может быть показателем слабого влияния на политику собственно поля политики.
