надгосударственная власть. Например, ООН формирует всемирную систему международных властных отношений, а Евросоюз – региональную, в рамках которых отдельные государства несут определенную ответственность за выполнение межгосударственных договоренностей, за охрану природы и т.д.Соответствующие институты этих организаций контролируют исполнение отдельными государствами обязательных для них решений, применяя для этого систему санкций – от экономических до военных.
Первые две формы власти являются догосударственными и дополитическими, они свойственны первобытным обществам людей. Третья и четвертая – политическими.
Структура политической власти, как и других видов власти, включает три компонента:
1) субъекты власти;
2) объекты власти;
3) ресурсы власти.
Субъекты политической власти обычно классифицируют на первичные – индивид, класс, нация, большие и малые социальные группы и вторичные – общественно-политические организации и движения , партии, политические элиты и другие участники политической жизни. Первичные субъекты непосредственно генерируют политические интересы, а вторичные – проводят их в жизнь.
По другой классификации субъекты политической власти могут быть коллективными – политические партии, депутатские группы, другие объединения и индивидуальными – политические элиты и их лидеры.
Объекты политической власти – индивиды, социальные группы, население государства, на которых распространяется эта власть.
Различие между субъектом и объектом политической власти относительно и зависит от конкретной ситуации. В качестве примера можно привести двойственное положение российского народа, который в момент выборов в органы власти согласно ст. 3 Конституции РФ, является «единственным источником власти» и, следовательно, ее субъектом, тогда как в остальное время он объект власти
В статье рассмотрены подходы к определению сущности надгосударственной власти, а также условия формирования и развития институтов надгосударственной публичной власти. Проведен анализ институтов надгосударственной власти, а также принимаемых ими нормативно-правовых и правовых актов. Проанализированы подходы к определению характера и объема суверенитета государств через призму надгосударственных институтов. Поставлен вопрос об исчерпанности современных надгосударственных институтов, выраженной в неспособности их эффективного противостояния мировому финансовому кризису. Дан краткий прогноз развития современных надгосударственных институтов.
Ключевые слова: надгосударственная власть, публичная власть, интеграция, суверенные права, финансовый кризис, перспективы развития надгосударственной власти.
Для всестороннего анализа надгосударственной публичной власти необходимо определить ее основные характеристики и институты. Если иные виды публичной власти являются во многом традиционными видами, в своем развитии прошли достаточно длительный путь эволюции, то надгосударственная публичная власть находится только в начальной стадии своего формирования.
Предпосылкой формирования и развития надгосударственной публичной власти является развитие сотрудничества между государствами и другими субъектами международных отношений. Рост взаимозависимости в мире, возникновение и обострение глобальных проблем, решение которых объективно невозможно усилиями отдельных государств, необычайно увеличили объективные потребности в усилении многостороннего сотрудничества и способствовали расширению его сфер. И если первоначально это были в основном вопросы торговли, таможенных правил, пограничных урегулирований или военно-политических союзов, то теперь это и задачи, связанные с необходимостью нахождения адекватных ответов на экологические вызовы, освоением космоса, совместным использованием ресурсов общего пользования, развитием коммуникационных сетей, контролем вооружений и т.д. В то же время, как бы ни многообразны были эти сферы и направления и сколь бы велико ни было их значение, центральным и наиболее важным из них остаются политическое сотрудничество и политическая интеграция, от успешности которых во многом зависит решение задач взаимодействия и в других областях. Политическая интеграция представляет собой более высокую по сравнению с вышеназванными форму сотрудничества. Это создание единого политического сообщества на основе союза двух или более политических единиц <1>.
--------------------------------
<1> Braillard Ph. Theories des relations internationales. Paris, 1977. P. 135. Цит. по: Циганков П.А. Политическая социология международных отношений. М.: Радикс, 1994. С. 242.
В советской литературе осмысление интеграционных процессов было связано с развитием и институализацией западноевропейского сотрудничества, а также сотрудничества стран - членов СЭВ, и ограничивалось главным образом обсуждением экономических аспектов проблемы. При этом в основе такого осмысления лежала идеологическая установка, в соответствии с которой Соединенные Штаты Европы либо невозможны, либо реакционны <2>. "В рамках капитализма, - писал, например, в 1963 г. И. Иванов, - "интегрируются" не только экономические потенциалы разных стран, но и все пороки и противоречия их экономики, во много раз увеличиваемые "интеграцией". Именно поэтому капитализм не в состоянии обеспечить подлинного сближения наций" <3>. Такая возможность признавалась лишь за "социалистической интеграцией".
--------------------------------
<2> См., например: Циганков П.А. Политическая социология международных отношений. С. 241.
<3> Шишков Ю.В. Интеграция и дезинтеграция: корректировка концепции // Мировая экономика и международные отношения. 1993. N 10. С. 59.
История показала ущербность данного подхода, в связи с чем перед отечественной наукой вновь встала задача осмысления происходящих в мире интеграционных процессов. Нисколько не претендуя на полноту и всеобъемлемость освещения данного вопроса, попытаемся схематично обозначить основные подходы к данной проблематике.
Основными субъектами, деятельность которых выходит за рамки отдельных государств, возникновение и функционирование которых обусловлено растущей интеграцией, являются различные межправительственные организации, неправительственные организации, транснациональные корпорации.
История существования международных организаций в современном их понимании берет начало с Венского конгресса 1815 г., итогом которого стало создание Постоянной комиссии по судоходству по Рейну. В конце XIX - начале XX в. в мире существовало уже более десятка подобных организаций: Международный телеграфный союз (1865), Международное бюро мер и весов (1875), Всемирный почтовый союз (1878), Союз защиты промышленной собственности (1883), Международная организация уголовной полиции (Интерпол, 1923) и др.
Межправительственные организации непосредственно политического характера возникают после Первой мировой войны (Лига Наций, Международная организация труда), а также в ходе и особенно после Второй мировой войны, когда в 1945 г. в Сан-Франциско была образована Организация Объединенных Наций.
Параллельно создаются межправительственные организации межрегионального и регионального характера, направленные на расширение сотрудничества государств в различных областях. В настоящее время их существует более 400 <4>. Одновременно идет процесс увеличения численности аппарата указанных организаций. Так, аппарат Всемирного почтового союза первоначально состоял из семи человек, в то время как в ООН в настоящее время занято более 50 тыс. человек <5>.
--------------------------------
<4> Rasset B., Starr H. World politics. Menu for Choice. San Francisco, 1981. P. 71. Цит. по: Циганков П.А. Политическая социология... С. 169.
<5> Инф. по: Циганков П.А. Политическая социология... С. 169.
В современном мире еще более распространены неправительственные международные организации. В 1905 г. насчитывалось 134 таких организаций, в 1958 г. их было уже около тысячи, а конце 80-х годов - 4000 <6>. В качестве примера можно привести религиозные организации (Экуменический совет церквей), спортивные (ФИФА), профсоюзные (МФП), правовые (Международная амнистия), гуманитарные (Международный Красный Крест) и т.п.
--------------------------------
<6> Там же. С. 172.
Достаточно автономными по отношению к отдельным государствам выступают транснациональные корпорации. Речь идет о предприятиях, учреждениях и организациях, целью которых является получение прибыли и которые действуют через свои филиалы одновременно в нескольких государствах, в то время как центр управления той или иной ТНК находится в одном из них. В современном мире насчитывается не менее 7 тыс. ТНК, имеющих около 26 тыс. филиалов в различных странах на всех континентах <7>. Крупнейшие ТНК, обладая огромными экономическими ресурсами, могут оказывать (и оказывают) значительное воздействие не только на экономическую, но и на политическую сферу различных государств.
--------------------------------
<7> Там же. С. 176.
Все вышеперечисленные организации, обладая в той или иной степени автономией, несомненно, оказывают определенное воздействие на международные отношения. Однако в большинстве случаев это воздействие следует определять скорее в терминах влияния, нежели власти. Если рассмотреть деятельность большинства международных организаций сквозь призму признаков публичной власти, то нетрудно обнаружить отсутствие целого ряда последних. В первую очередь данная деятельность не носит строго обязательного характера. Акты, издаваемые большинством международных организаций, обретают силу только в случае последующей их ратификации соответствующими государствами. Тем самым их действие распространяется не на всех субъектов, находящихся на определенной территории, а только на заранее определенный круг субъектов, признавших данный акт в качестве общеобязательного, а равно давших свое согласие подчиниться юрисдикции той или иной организации.
Исходя из этого, органами и институтами, обладающими надгосударственной властью, будут являться только те, чьи решения являются обязательными для всех лиц, даже если последние с ними не согласны, будь то государства, граждане этих государств либо объединения граждан (юридические лица). Подобные полномочия международных организаций в силу суверенитета государств являются весьма редким явлением. Большинство органов международных организаций, действующих на основании того или иного международного договора, как правило, осуществляют лишь общую координацию деятельности государств - участников договора; решения таких органов носят рекомендательный характер и обеспечены в основном силой общественного мнения.
Не случайно международное публичное право рассматривает международные организации в качестве органа сотрудничества государств, а не органа надгосударственной власти. Генеральная Ассамблея ООН постоянно подчеркивает, что сила ООН "зависит от сотрудничества входящих в ее состав государств" <8>. Международный суд ООН в одном из своих решений определил, что ничто в характере международных организаций не дает оснований рассматривать их как некую форму "сверхгосударства" <9>.
--------------------------------
<8> Резолюция 1495 (XV) // Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на XV сессии. Т. I. Нью-Йорк, 1961. С. 74. Цит. по: Лукашук И.И. Международное право. Общая часть: Учебник. 2-е изд. М.: БЕК, 2000. С. 13.
<9> Консультативное заключение суда: Возмещение пострадавшему на службе ООН // International Court of Justice. Reports. 1949. P. 179.
В современном мире органы только двух организаций обладают, пожалуй, определенными надгосударственными полномочиями: Организации Объединенных Наций и Европейского союза.
Что касается ООН, то обязательными являются решения по конкретному делу Международного суда (в соответствии с Уставом ООН, Статутом Международного суда) и некоторые предписания Совета Безопасности ООН по вопросам международной безопасности (ст. 41, 42 и др. Устава ООН).
Если наделение ООН надгосударственными полномочиями - это пример надгосударственной публичной власти мирового (глобального) уровня, то примером надгосударственной публичной власти регионального уровня служит Европейский союз.
Одним из принципов формирования институциональной системы Европейского союза стал принцип, официально озвученный Министром иностранных дел Франции Р. Шуманом в Декларации 9 мая 1950 г.: "Важнейшим условием успешного продвижения к единой Европе является формирование правовой базы интеграции и системы общих институтов, имеющих отчасти межгосударственный, отчасти наднациональный характер, то есть наделенных правом принятия обязательных решений и правом контроля за исполнением государствами-участниками. Этим институтам делегируются некоторые полномочия, составляющие часть суверенных прав государств-членов". Факт наличия в Европейских сообществах "институтов, наделенных суверенными правами", был констатирован Европейским судом еще в 1962 г. (решение Европейского суда по делу "Фар Хент эн Лу") <10>.
--------------------------------
<10> Четвериков А.О. Основные органы Европейского союза (конституционно-правовой аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 16.
Если же обратиться к современной институциональной системе Европейского союза, то надгосударственными полномочиями будут обладать Комиссия, Совет министров, Суд (Суд европейских сообществ), Суд первой инстанции, Европарламент. Все они обладают правом принимать обязательные для исполнения государствами-членами решения в экономической, социальной и даже политической областях.
Степень "надгосударственности" органов Европейского союза значительно выше органов ООН, а тем более и других международных организаций. Если решения ООН адресованы всегда соответствующим государствам, то органы Европейского союза могут издавать различного рода властные предписания, адресованные не только государствам-членам, но и предприятиям, учреждениям, организациям (юридическим лицам) и физическим лицам, находящимся на территории государств-членов. Помимо этого, ст. 2 Договора об учреждении Европейского сообщества предусматривает осуществление общей политики и деятельности не государствами-членами, а Сообществом в целом через свои институты.
Наиболее ярко и характерно о надгосударственности говорят положение и компетенция Суда, существенно отличающие его от судов межправительственных организаций: Международного суда ООН в Гааге и Европейского суда по правам человека в Страсбурге. Если Международный суд ООН, как правило, принимает дело к своему рассмотрению только при явно выраженном согласии государств, являющихся сторонами спора, то Суд не связан такими ограничениями. О значительной роли Суда Европейских сообществ говорит и круг рассматриваемых им исков, в частности:
1) иски Комиссии к государствам-членам, уклоняющимся от выполнения каких-либо обязательств, возложенных на них учредительными договорами;
2) иски государств-членов к другим государствам-членам, которые, по их мнению, уклоняются от выполнения обязательств по учредительным договорам;
3) иски физических и юридических лиц, оспаривающих решения, которые приняты персонально в отношении их, а также решения, адресованные другому лицу, но тем не менее непосредственно затрагивающие первое лицо, и др. <11>.
--------------------------------
<11> См.: Топорнин Б.Н. Европейское право: Учебник. М.: Юристъ, 1999. С. 403 - 405.
Что касается других "атрибутов" надгосударственности органов Европейского союза, то можно отметить следующее. Во-первых, вопрос о соотношении права Европейских сообществ и национального права решается на основании принципов прямого действия и верховенства права Сообществ. Далее, органы Европейского союза обладают определенной финансовой независимостью от государств-членов: если до конца 1970 г. Сообщества финансировались путем взносов государств-членов, то с 1971 г. Сообщества обзавелись собственным бюджетом, покрывающим все их расходы <12>.
--------------------------------
<12> См.: Топорнин Б.Н. Указ. соч. С. 341.
Обладая достаточно широкими полномочиями, органы Европейского союза неизбежно составляют "конкуренцию" государствам-членам, ограничивают право последних принимать те или иные решения. В этой ситуации неизбежно встает вопрос о сохранении (утрате) государствами своего суверенитета. В первую очередь необходимо отметить, что вопрос о суверенитете в сложносоставных политико-правовых общностях (в первую очередь в федеративных государствах) различными учеными решается неодинаково.
Так, М.В. Баглай говорит о "делимости суверенитета с мировым сообществом", об "остаточном суверенитете" субъектов РФ <13>. К.В. Арановский говорит о "разделе суверенитета", о "долях суверенитета". При этом категорично заявляется, что "неделимость суверенитета существует только в теории, которая к тому же недостоверна, так как не соответствует действительности" <14>. Им же высказывается мнение, что "ни федерация, ни ее субъекты не обладают полным государственным суверенитетом" <15>. К числу сторонников данной точки зрения можно отнести и известного американского ученого Л. Фридмэна, считающего, что субъекты федерации "в определенной степени являются суверенными в своих правах" <16>.
--------------------------------
<13> Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. 2-е изд., изм. и доп. М.: Издательская группа "НОРМА-ИНФРА", 1999. С. 126 - 127, 129.
<14> Арановский К.В. Государственное право зарубежных стран. М., 1998. С. 195 - 199.
<15> Арановский К.В. Суверенитет в системе федеративных отношений // Право и политика. 2000. N 1. С. 14.
<16> Фридмэн Л. Введение в американское право. М., 1993. С. 105.
С другой стороны, не менее категорично утверждается, что "на одной и той же территории не может быть двух или более суверенных государств" <17>. Такую же позицию занимает и В.Е. Чиркин, считая, что субъекты федерации независимо от того, названы они в конституции государствами или нет, суверенитетом не обладают <18>.
--------------------------------
<17> Конституционное право / Под ред. А.Е. Козлова. М., 1996. С. 53.
<18> Чиркин В.Е. Государственная власть субъекта федерации // Государство и право. 2000. N 10. С. 9 - 10.
Заслуживает внимания и точка зрения Ж.-Л. Шабо. Ученый исходит из идеи "разделенного суверенитета": федерация обладает всей полнотой внешнего суверенитета и частью внутреннего суверенитета, субъект федерации имеет лишь часть внутреннего суверенитета <19>.
--------------------------------
<19> Шабо Ж.-Л. Государственная власть: конституционные пределы и порядок осуществления // Полис (Политические исследования). 1993. N 3. С. 7 - 9.
Данная теоретическая проблема отчетливо просматривается и в рамках Европейского союза. Встает вопрос о влиянии происходящих процессов интеграции на суверенитет государств - членов Союза. Данный вопрос в настоящее время не получил однозначного разрешения. Как отмечает А.О. Четвериков, наибольшее влияние приобрели три концепции: теория "делимого" суверенитета, теория "слияния" суверенитетов государств-членов и концепция утраты суверенитетом своего значения на современном этапе общественного развития <20>.
--------------------------------
<20> Четвериков А.О. Основные органы Европейского союза (конституционно-правовой аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 11.
Нам же представляется целесообразным придерживаться следующих позиций. Конституция РФ в ч. 1 ст. 3 предусматривает, что "носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ". Как правильно отмечает В.К. Самигуллин, Конституция исходит из принципа "единства и неделимости народного суверенитета" <21>. Подобные позиции отстаивает и Конституционный Суд РФ <22>. При таком подходе единственным субъектом, обладающим суверенитетом, является многонациональный народ государства.
--------------------------------
<21> Самигуллин В.К. Конституционное право России. 3-е изд., доп. и перераб. Уфа, 2004. С. 74.
<22> См., например: Определение Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. N 92-О по запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений Конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия - Алания и Республики Татарстан // СЗ РФ. 2000. N 29; Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. N 10-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" // Российская газета. 2000. 21 июня.
Еще более ярко данный подход выражен в международном праве. Принцип суверенитета является основополагающим во взаимоотношениях между государствами. Не случайно в Уставе ООН в статье 2 о принципах на первое место поставлен пункт, который гласит: "Организация основана на принципе суверенного равенства всех ее членов". Вся система международного права строится на основе признания и соблюдения "священного и неприкосновенного" суверенитета государств <23>. Тем не менее реалии международной жизни заставляют заново переосмысливать некоторые устоявшиеся положения международного права, в том числе и касающиеся суверенитета. Так, в одном из обзоров МИДа СССР говорилось об "эрозии государственного суверенитета в прежнем смысле этих слов" <24>. Тем не менее суверенитет продолжает оставаться качественной характеристикой и непременным атрибутом государств. Даже в условиях усиления взаимозависимости и значительной интеграции, когда принятие целого ряда решений "выводится" из сферы компетенции тех или иных государств, государства продолжают оставаться основным субъектом международного права, сохраняя свою суверенность и независимость. Что касается органов надгосударственной власти, то говорить об их суверенности представляется преждевременным. Теми или иными полномочиями они обладают только в силу того, что данные полномочия были переданы им непосредственно субъектами государственной власти.
--------------------------------
<23> См., например: Лукашук И.И. Указ. соч. С. 11, 29 - 30, 50, 221, 265.
<24> Международная жизнь. 1991. N 3. С. 185.
В продолжение дискуссии о надгосударственной власти хотелось бы сказать несколько слов о союзе России и Белоруссии.
Союзное государство России и Белоруссии было образовано на основании Договора "О создании Союзного государства", подписанного в Москве 8 декабря 1999 г. (ратифицирован Федеральным законом от 2 января 2000 г. N 25-ФЗ). Данный Договор предусматривает наделение органов создаваемого Союзного государства отдельными надгосударственными полномочиями. Так, ч. 2 ст. 54 Договора устанавливает, что решения Суда Союзного государства имеют обязательную юридическую силу; ч. 1 ст. 60 закрепляет, что законы и декреты, принятые по предметам исключительного ведения Союзного государства, предназначены для общего применения, являются обязательными во всех частях и после их официального опубликования подлежат прямому применению на территории каждого государства-участника. Однако на практике данные положения до сих пор не были реализованы, более того, в Договоре не предусматривается четких временных рамок реализации содержащихся в нем положений. Поэтому говорить о реальном существовании каких-либо органов с надгосударственными полномочиями в рамках Союзного государства не приходится. Тем не менее следует отметить факт принятия Государственной Думой РФ 20 сентября 2000 г. в первом чтении законопроекта N 90061147-3 "О выборах депутатов Палаты представителей Парламента Союзного государства первого созыва от Российской Федерации". (Второе чтение было запланировано на декабрь 2002 г., потом перенесено на март 2003 г. и до настоящего времени не прошло.)
Что касается Содружества Независимых Государств, то говорить о его надгосударственном характере тем более не приходится. Органы СНГ обладают межгосударственной, а не надгосударственной природой. В ст. 1 Устава СНГ прямо закреплено, что Содружество не является государством и не обладает наднациональными полномочиями <25>.
--------------------------------
<25> Российская газета. 1993. 12 февраля.
Надгосударственная власть, являясь особым видом публичной власти и находясь еще только в процессе формирования, представляет собой достаточно новый, в полной мере не изученный феномен общественно-политической жизни. Современному миропорядку известны только единичные случаи функционирования органов, наделенных надгосударственной властью. Тем не менее, анализируя имеющиеся тенденции в сфере международных отношений, можно сделать гипотетический вывод о дальнейшем усилении взаимозависимости государств, расширении сферы компетенции существующих и создании новых органов надгосударственной публичной власти, а соответственно и наполнении понятия "надгосударственная власть" новым, более емким содержанием.
Также невозможно обойти стороной одну из злободневнейших тем, обсуждаемых сегодня, - тему исчерпанности глобальных надгосударственных институтов. В первую очередь исчерпанность глобальных надгосударственных институтов проявляется в утрате доверия к их способности адекватно реагировать на вызовы времени. Ставится под сомнение способность ООН, МВФ, Мирового банка противостоять глобальному кризису. Самопровозглашенное независимое Косово - это окончательный приговор ООН. 17 февраля 2008 г. по своему влиянию на мировые общественно-политические процессы, безусловно, станет более важной вехой в истории человечества, чем трагедия 11 сентября 2001 г.
Трагизм ситуации заключается в неспособности МВФ и Всемирного банка предотвращать локальные финансово-экономические кризисы в различных странах мира. В течение уже достаточно длительного срока мы с вами наблюдаем исчезновение влияния ОПЕК на цену нефти, а "ипотечный" кризис 2007 г. заставил усомниться в способности ФРС влиять на мировую экономику. Необходимо признать, что само влияние надгосударственных институтов заменяло данным институтам легитимность.
"Мировой кризис все больше и больше отрицает, казалось бы, стабильные и практичные финансовые, экономические и политические теории. Все больше чувствуется беспомощность данных систем в урегулировании ситуации. Мир вступил в период глубокого дисбаланса, в котором ни одно государство не может противостоять силе мировых финансовых рынков и в котором почти не существует институтов, создающих международные нормы. Механизмов коллективного принятия решений в области мировой экономики просто-напросто не существует", - пишет В. Загорча <26>.
--------------------------------
<26> Маслов О. Глобальные надгосударственные институты и их легитимность в преддверии Первой глобальной Великой депрессии // URL: www.polit.nnov.ru/2008/02/20/globinstitutes/.
"Сейчас взаимодействие финансов и политики выходит на качественно новый, пока еще непонятный уровень" <27>, - считает известный российский интеллектуал С.А. Караганов. Поставленные выше вопросы и есть попытка выяснить новый уровень взаимодействия финансов и политики.
--------------------------------
<27> Там же.
Одна из главных проблем современности заключается в том, что действующие глобальные надгосударственные институты не способны предотвратить мировой кризис. В. Пантин убежден, что "мир в политически-институциональном плане не готов к резкому изменению ситуации" <28>. С. Лопатников отмечает, что "именно в годы депрессии была создана значительная часть институтов, определяющих сегодня лицо финансовой, промышленной и повседневной Америки, - от Службы социальной безопасности (Social Security Service), обеспечивающей государственное страхование и поддержку тем, кто провалился в этом непростом мире, до Комиссии по ценным бумагам, которая жестко регулирует правила игры на финансовых рынках, чтобы не допустить повторения катастрофы 1929 г. В эти годы в США была введена минимальная заработная плата и установлена максимальная продолжительность рабочего дня" <29>. А какие глобальные надгосударственные или межгосударственные институты будут созданы в ходе нового мирового кризиса? И есть ли соответствующие представления и концепции у глобальной интеллектуальной элиты в аспекте создания новых легитимных надгосударственных регулирующих органов?
--------------------------------
<28> Там же.
<29> Там же.
Одно из заявлений саммита G8 начинается словами: "Мы, главы государств и правительств восьми главных [major] промышленно развитых демократий..." <30>. Из истории известно следующее. До того как превратиться в "Восьмерку" с включением в состав России, данное неформальное сообщество прошло ряд этапов. "Большая шестерка" возникла на совещании глав государств и Правительств Франции, США, Великобритании, ФРГ, Италии и Японии в Рамбуйе 15 - 17 ноября 1975 г. (с начала 70-х годов подобные встречи проводились на уровне министров финансов). В 1976 г. "Шестерка" превратилась в "Семерку", приняв в свой состав Канаду. По отношению к сообществу ведущих государств мира сложился следующий стереотип восприятия: "Большая восьмерка" должна стать неким дирижером оркестра, который будет координировать мировые политические процессы" <31> (В. Ягья). Но оказывает ли G7 или G8 реальное влияние на мировые политические процессы?
--------------------------------
<30> Там же.
<31> Там же.
Необходимо признать, что это влияние с каждым годом становится все менее весомым. Обеспокоенность о потере контроля политических институтов над динамично изменяющимися финансово-экономическими процессами постоянно позиционируется политическими лидерами ведущих стран мира с конца XX в. Сегодня можно констатировать, что политическая элита большинства стран мира является заложницей глобальной финансовой элиты.
Представляется, что именно отсутствие у G7 рычагов влияния на сложные, динамично изменяющиеся процессы и привело к появлению следующей позиции. "Проблемы мировой экономики не решить, действуя сообща, здесь необходим индивидуальный подход" <32>, - отметил Марк Чандлер, глава отдела валютной стратегии из Brown Brothers Harriman Inc.
--------------------------------
<32> URL: www.impenya.by/politics3-1736.html.
Экономист В. Колташев считает: "О том, насколько крупномасштабными окажутся социально-экономические перемены в мире, нельзя сказать, пока глобальный хозяйственный кризис не войдет в полную силу" <33>. С этим высказыванием необходимо согласиться. Новая реальность демонстрирует, что ОПЕК теряет контроль над ценой нефти, МВФ и Всемирный банк не справляются с локальными кризисами. Более того, во многих странах крепнет недоверие к данным институтам. Рекомендации лидеров G7 игнорируются, а "рычаги влияния" ФРС на мировую экономику в ближайшей исторической перспективе будут исчерпаны.
--------------------------------
<33> URL: www.imperiya.by/politics3-1736.html.
Давосский экономический форум, Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия находятся в фокусе внимания лишь узкого круга интеллектуалов с конспирологическим мышлением. Иного они и не заслуживают. А мир и дальше будет цепляться за отжившие свой век институты, не вспоминая судьбу Лиги Наций и сотен других, известных ныне лишь историкам "субъектов мировой власти". Но мировой кризис потребует новые, легитимные в глазах всего человечества надгосударственные регулирующие институты. Иного выхода из Первой глобальной Великой депрессии просто не существует.
Таким образом, формирующаяся надгосударственная власть проходит в настоящее время самый сложный период в своей истории. Какой она будет после глобального кризиса, сказать сложно, но очевидно, что глобальная интеграция, столь необходимая в условиях кризисных явлений, усилит международные властные органы прежде всего в экономической сфере, что неминуемо приведет к усилению надгосударственной власти в длительной исторической перспективе.
