Роберт шуман 1810 1856. В музыке Шумана воплотились самые характерные черты немецкого романтизма – психологизм, страстное стремление к идеалу, интимность тона, острота иронии и горечь от ощущения убожества мещанского духа (как он сам говорил, «кричащих диссонансов» жизни). Духовное формирование Шумана началось в 20-е годы 19 века, когда романтизм в Германии только что пережил свой блистательный расцвет в литературе; влияние литературы на творчество Шумана было очень сильным. Трудно найти композитора, у которого переплетение музыки и литературы было бы столь тесным, как у него (разве что у Вагнера). Он был убежден в том, что «эстетика одного искусства есть эстетика и другого, только материал различен». Именно в творчестве Шумана осуществилось глубинное проникновение литературных закономерностей в музыку, характерное для романтического синтеза искусств. Это:•прямое сочетание музыки с литературой в вокальных жанрах; •обращение к литературным образам и сюжетам («Бабочки»); •создание таких музыкальных жанров, как циклы-«рассказы» («Карнавал»), «Новеллетты», лирические миниатюры, подобные поэтическим афоризмам или стихотворениям («Листок из альбома» фа диез-минор, пьесы «Поэт говорит», «Warum?»). В своем увлечении литературой Шуман прошел путь от сентиментального романтизма Жан Поля (в юности) к острой критичности Гофмана и Гейне (в зрелые годы), а затем – к Гёте (в поздний период). Основное в шумановской музыке – сфера духовности. И в этом акценте на мире внутреннем, усилившемся даже по сравнению с Шубертом, Шуман отразил общую направленность эволюции романтизма. Главным содержанием его творчества стала самая личная из всех лирических тем – тема любви. Внутренний мир его героя более противоречив, чем у шубертовского странника из «Прекрасной мельничихи» и «Зимнего пути», его конфликт с окружающим миром острее, импульсивнее. Это усиление дисгармонии приближают шумановского героя к позднеромантическому. Сам язык, которым «говорит» Шуман, сложнее, ему присуща динамика неожиданных контрастов, порывистость. Если о Шуберте можно говорить как о романтике-классике, то Шуман в наиболее характерных своих сочинениях далек от уравновешенности, законченности форм классического искусства. Шуман – композитор, творивший очень непосредственно, спонтанно, по велению сердца. Его постижение мира – это не последовательный философский охват действительности, а мгновенная и обостренно чуткая фиксация всего, что затронуло душу художника. Эмоциональная шкала музыки Шумана отличается множеством градаций: нежность и ироническая шутка, бурный порыв, драматический накал и растворение в созерцании, поэтических грезах. Портреты-характеры, картины настроения, образы одухотворенной природы, легенды, народный юмор, веселые зарисовки, поэзия быта и сокровенные признания – все, что мог содержать дневник поэта или альбом художника, воплощено Шуманом языком музыки. Он особенно самобытно раскрывает себя в циклических формах, где целое создается из множества контрастов. Свободное чередование образов, частая и внезапная смена настроений, переключение из одного плана действия в другой, нередко противоположный, – весьма характерный для него метод, отразивший импульсивность его мироощущения. Немалую роль в формировании этого метода сыграла романтическая литературная новеллистика (Жан Поль, Гофман. Жизненный и творческий путь Шумана Роберт Шуман родился 8 июня 1810 года в саксонском городе Цвиккау, который в то время был типичной немецкой провинцией. Дом, в котором он родился, сохранился до наших дней, сейчас там музей композитора. Биографов композитора не случайно привлекает личность его отца, от которого Роберт Шуман очень многое унаследовал. Это был человек очень интеллигентный, незаурядный, страстно влюбленный в литературу. Вместе со своим братом он открыл в Цвиккау книжное издательство и книжный магазин «Братья Шуман». Роберт Шуман воспринял и эту отцовскую страсть к литературе, и выдающийся литературный дар, который так блестяще сказался позже в его критической деятельности. Интересы юного Шумана сосредотачивались главным образом в мире искусства. Он еще мальчиком сочиняет стихи, устраивает в доме театральные представления, очень много читает и с величайшим наслаждением импровизирует за фортепиано (сочинять он стал с 7 лет). Его первые слушатели восхищались удивительной способностью юного музыканта создавать в импровизациях музыкальные портреты знакомых людей. Этот дар портретиста впоследствии также проявится в его творчестве (портреты Шопена, Паганини, своей жены, автопортреты). Отец поощрял художественные склонности сына. Со всей серьезностью он отнесся к его музыкальному призванию – даже договорился о занятиях с Вебером. Однако из-за отъезда Вебера в Лондон эти занятия не состоялись. Первым учителем музыки Роберта Шумана стал местный органист и педагог Куншт, у которого он обучался с 7 до 15 лет. Со смертью отца (1826) страстное увлечение Шумана музыкой, литературой, философией вступило в очень напряженный конфликт с желанием его матери. Она категорически настаивала на том, чтобы он получил юридическое образование. По словам композитора, жизнь его превратилась «в борьбу между поэзией и прозой». В конце концов, он уступает, поступив на юридический факультет Лейпцигского университета. 1828–1830 – университетские годы (Лейпциг – Гейдельберг – Лейпциг). При широте интересов и любознательности Шумана занятия наукой не оставили его полностью равнодушным. И все же он с нарастающей силой чувствует, что юриспруденция – не для него. В это же самое время (1828 год) в Лейпциге он познакомился с человеком, которому суждено было сыграть в его жизни огромную и неоднозначную роль. Это Фридрих Вик, один из самых авторитетных и опытных фортепианных педагогов. Ярким доказательством эффективности фортепианной методики Вика служила игра его дочери и ученицы Клары, которой восхищались Мендельсон, Шопен, Паганини. Шуман становится учеником Вика, занимаясь музыкой параллельно с учебой в университете. С 30-го года он всецело посвящает свою жизнь искусству, бросив университет. Возможно, это решение возникло под впечатлением от игры Паганини, которого Шуман услышал в том же 1830 году. Оно было исключительным, совершенно особенным, возродив мечту об артистической карьере. Из других впечатлений этого периода нужно отметить поездки во Франкфурт и Мюнхен, где Шуман познакомился с Генрихом Гейне, а также летнее путешествие по Италии. Композиторский гений Шумана во всей полноте раскрылся в 30-е годы, в Лейпциге (с конца 1830 до 1844-го), наиболее плодотворны в творчестве Шумана. Он серьезно повредил руку, и это лишило его надежды на карьеру виртуозного исполнителя *. Шуман изобрел аппарат, позволяющий развивать четвертый палец. Работая много часов подряд, он безнадежно повредил правую руку. Тогда весь свой выдающийся талант, энергию и пропагандистский темперамент он обратил на композицию и музыкально-критическую деятельность. Быстрый расцвет его творческих сил изумителен. Смелый, самобытный, законченный стиль его первых произведений кажется почти неправдоподобным *. Ведь Только с 1831 года он начал систематически заниматься по композиции у Г. Дорна. «Бабочки» (1829—1831), вариация «Аbegg» (1830), «Симфонические этюды» (1834), «Карнавал» (1834—1835), «Фантазия» (1836), «Фантастические пьесы» (1837), «Крейслериана» (1838) и множество других произведений 30-х годов для фортепиано открыли новую страницу в истории музыкального искусства. Сам Шуман почти все, созданное им в 30-е годы, связывает с образом Клары Вик, с романтической историей их любви. Шуман познакомился с Кларой еще в 1828 году, когда ей шел девятый год. Когда дружеские отношения стали перерастать в нечто большее, на пути влюбленных возникла неодолимая преграда – фанатически упорное сопротивление Ф. Вика. «Забота о будущем дочери» приняла у него крайне жесткие формы. Он увез Клару в Дрезден, запретив Шуману поддерживать какие-либо связи с ней. Полтора года их разделяла глухая стена. Влюбленные прошли через тайную переписку, длительные разлуки, тайное обручение, наконец, открытый судебный процесс. Они поженились лишь в августе 1840 года. На этот ранний период приходится также почти вся замечательная публицистическая деятельность Шумана. В 1834 году при участии ряда своих друзей (Л. Шунке, Ю. Кнорр, Т. Ф. Вик) Шуман основал «Новый музыкальный журнал». Это было практическим 0осуществлением мечты Шумана о союзе передовых художников, названном им «Давидовым братством» («Давидсбунд») *. Это название соответствовало старинным национальным традициям Германии, где средневековые цехи нередко назывались «Давидовыми братствами». Основная цель журнала состояла в том, чтобы, как писал сам Шуман, «поднять упавшее значение искусства». Подчеркивая идейность и прогрессивный характер своего издания, Шуман снабдил его девизом «Молодость и движение». В центре шумановской публицистики, ее – борьба с мещанством, филистерством в жизни и искусством, а также защита передового искусства, воспитание вкуса публики. Замечательное качество Шумана-критика – это безупречный музыкальный вкус, острое чутье на все талантливое, передовое, независимо от того, кто автор сочинения – мировая знаменитость или начинающий, никому не известный композитор. Дебютом Шумана-критика была рецензия на шопеновские вариации на тему из «Дон Жуана» Моцарта. Эта статья, датированная 1831 годом, содержит знаменитую фразу: «Шляпы долой, господа, перед вами гений!». Так же безошибочно оценил Шуман талант молодого Брамса, предсказав никому не известному тогда музыканту роль крупнейшего композитора 19 века. Статья о Брамсе («Новые пути») была написана в 1853 году, после длительного перерыва в критической деятельности Шумана, еще раз подтвердив его пророческое чутье. Всего Шуманом создано около 200 удивительно интересных статей о музыке и музыкантах. Они часто изложены в форме занимательных рассказов или писем. Одни статьи напоминают дневниковые записи, другие – живые сценки с участием многих действующих лиц. Главные участники этих выдуманных Шуманом диалогов – это Фрорестан и Эвзебий, а также маэстро Раро. Флорестан и Эвзебий – это не только литературные персонажи, это олицетворение двух различных сторон личности самого композитора. Флорестана он наделил активным, страстным, порывистым темпераментом и иронией. Он горяч и вспыльчив, впечатлителен. Эвзебий, напротив, – молчаливый мечтатель, поэт. И то, и другое было в одинаковой степени присуще противоречивой натуре Шумана. В широком же смысле, в этих автобиографических образах воплотились 2 противоположных варианта романтического разлада с действительностью – бурный протест и умиротворение в мечте. Флорестан и Эвзебий стали наиболее активными участниками шумановского «Давидсбюнда» («Союза Давида»), названного так по имени легендарного библейского царя. Этот «более чем тайный союз» существовал только в голове своего создателя, который определил его как «духовное содружество» художников, объединившихся в борьбе с филистерством за подлинное искусство. В 1840 году в творческой биографии Шумана наметился рубеж. Это совпало с переломным моментом в жизни композитора — окончанием мучительной четырехлетней борьбы с Ф. Виком за право жениться на его дочери Кларе. Однако нельзя недооценивать и воздействие других сильных впечатлений этого периода. В 1839 году композитор посетил Вену, город, связанный со священными для него именами великих композиторов недавнего прошлого. значение этой поездки велико. Познакомившись с братом Шуберта Фердинандом, Шуман отыскал среди хранившихся у него рукописей до мажорную (последнюю) симфонию композитора и с помощью своего друга Мендельсона сделал ее всеобщим достоянием. Шубертовское творчество пробудило в нем желание испробовать силы в романсной и камерно-симфонической музыке. На художника шумановского склада не могло не повлиять и оживление общественной жизни накануне революции 1848 года. «Меня волнует все, что происходит на белом свете: политика, литература, люди; обо всем этом я размышляю на свой лад, и затем все это просится наружу, ищет выражения в музыке», — еще раньше говорил Шуман о своем отношении к жизни. Искусство Шумана начала 40-х годов характеризуется значительным расширением творческих интересов. Это выразилось, в частности, в последовательном увлечении различными музыкальными жанрами. К концу 1839 года Шуман как будто исчерпал область фортепианной музыки. Весь 1840 год он был поглощен вокальным творчеством. За короткое время Шуман создал более ста тридцати песен, в том числе все свои наиболее выдающиеся сборники и циклы («Круг песен» на тексты Гейне, «Мирты» на стихи разных поэтов, «Круг песен» на тексты Эйхендорфа, «Любовь и жизнь женщины» на стихи Шамиссо, «Любовь поэта» на тексты Гейне). После 1840 года интерес к песне надолго угасает, и следующий год проходит уже под знаком симфонизма. В 1841 году появилось четыре крупных симфонический произведения Шумана (Первая симфония, симфония ре-минор, известная как Четвертая, «Увертюра, скерцо и финал», первая часть фортепианного концерта). 1842 год дает ряд прекрасных произведений в камерно-инструментальной сфере (три струнных квартета, фортепианный квартет, фортепианный квинтет) И, наконец, сочинив в 1843 году ораторию «Рай и Пери», Шуман овладевает последней не затронутой им областью музыки — вокально-драматической. Большое разнообразие художественных замыслов характеризует и следующий период творчества Шумана (до конца 40-х годов). Среди произведений этих лет встречаем монументальные партитуры, произведения в контрапунктическом стиле под влиянием Баха, песенные и фортепианные миниатюры. Начиная с 1848 года он сочиняет хоровую музыку в немецком национальном духе. Однако именно в годы наибольшей зрелости композитора обнаружились противоречивые черты его художественного облика. Несомненно, на музыку позднего Шумана наложило отпечаток тяжелое психическое заболевание. Многие произведения этого периода (например, Вторая симфония) создавались в борьбе «творческого духа с разрушительной силой болезни» (как говорил сам композитор). И в самом деле, временное улучшение здоровья композитора в 1848—1849 годах сразу же проявилось в творческой продуктивности. Тогда он закончил свою единственную оперу «Геновева», сочинил лучшую из трех частей музыки к «Фаусту» Гёте (известную как первая часть) и создал одно из своих наиболее выдающихся произведений — увертюру и музыку к драматической поэме Байрона «Манфред». В эти же годы у него возродился интерес к фортепианным и вокальным миниатюрам, забытым в течение предшествующего десятилетия. Появилось поразительно много и других произведений. Но результаты бурной творческой деятельности позднего периода не были равноценными. Это объясняется не только недугом композитора. Именно в последнее десятилетие жизни Шуман стал тяготеть к обобщающим, монументальным жанрам. Об этом свидетельствуют «Геновева» и несколько неосуществленных оперных замыслов на сюжеты Шекспира, Шиллера и Гёте, музыка к «Фаусту» Гёте и к «Манфреду» Байрона, намерение создать ораторию о Лютере, Третья симфония («Рейнская»). Но, выдающийся психолог, с редким совершенством отразивший в музыке гибкую смену душевных состояний, он не умел с той же силой воплощать объективные образы. Шуман мечтал о создании искусства в классическом духе — уравновешенного, стройного, гармонического, — однако его творческая индивидуальность проявлялась гораздо ярче в изображении порыва, волнения, мечты. Ему удалось завершить только одну оперу, а от других театральных замыслов остались лишь увертюры. Определенный рубеж в творческом пути Шумана наметили революционные события 1848—1849 годов. Симпатии Шумана к революционным народным движениям неоднократно давали себя чувствовать в его музыке. Так, еще в 1839 году Шуман ввел в свой «Венский карнавал» тему «Марсельезы», ставшей гимном революционного студенчества, запрещенным венской полицией. Существует предположение, что включение темы «Марсельезы» в увертюру к «Герману и Доротее» представляло собой замаскированный протест против монархического переворота, осуществленного во Франции Луи-Наполеоном в 1851 году. Дрезденское восстание 1849 года вызвало у композитора непосредственный творческий отклик. Он сочинил на стихи революционных поэтов три вокальных ансамбля для мужских голосов в сопровождении духового оркестра («К оружию» на текст Т. Ульриха, «Черно-красно-золотое» — цвета демократов — на текст Ф. Фрейлиграта и «Песня свободы» на текст И. Фюрста) и четыре фортепианных марша ор. 76. «Я не смог найти лучшего выхода для своего возбуждения — они написаны буквально в пламенном порыве...» — говорил композитор об этих маршах, называя их «республиканскими». Поражение революции, повлекшее за собой разочарование многих деятелей шумановского поколения, отразилось и на его творческой эволюции. В годы наступившей реакции искусство Шумана стало клониться к упадку. Из произведений, созданных им в начале 50-х годов, лишь немногие находятся на уровне его прежних лучших сочинений. Сложной, противоречивой была и картина жизни композитора в последнее десятилетие. С одной стороны, это период завоевания славы, в чем несомненна заслуга и Клары Шуман. Много концертируя, она включала в свои программы произведения мужа. В 1844 году Шуман вместе с Кларой ездил в Россию, а в 1846 — в Прагу, Берлин, Вену, в 1851—1853 году — в Швейцарию, Бельгию. Широким успехом сопровождалось исполнение сцен к «Фаусту» во время празднования столетия со дня рождения Гёте (Дрезден, Лейпциг, Веймар). Однако в годы растущего признания (с середины 40-х годов) композитор все больше замыкался в себе. Прогрессирующее заболевание крайне затрудняло общение с людьми. От публицистической деятельности ему пришлось отказаться еще в 1844 году, когда в поисках уединенного места Шуманы переехали в Дрезден (1844—1849). Из-за болезненной молчаливости Шуман был вынужден прекратить свою педагогическую работу в Лейпцигской консерватории, где в 1843 году вел классы композиции и чтения партитур. Должность городского дирижера в Дюссельдорфе, куда Шуманы переселились в 1850 году, была для него мучительна, так как он не мог овладеть вниманием оркестра. В начале 1854 года душевная болезнь Шумана приняла угрожающие формы. Его поместили в частную лечебницу в городе Энденихе близ Бонна. Там он скончался 29 июня 1856 года.
