Согласно эволюционной теории Уильяма Джеймса, «вновь возникающие существа – это всего лишь перераспределение первичных и неизменных материалов… эволюция сознания, правильно понятая, - это история о том, каким образом удалось захватить атомы и расставить их по местам».
Человеку очень сложно осознать, что он не является центром Вселенной, мы считали и считаем себя «мерой всех вещей». Однако иногда полезно отойти на расстояние и посмотреть на человека со стороны. Вспомните историю рибозим – молекул РНК, которые способны были и хранить информацию, необходимую для самовоспроизводства, и совершать необходимую для поддержания собственного существования работу. Развивая с течением времени, они приобрели два новых полезных приспособления, облегчающих их существование и, главное, устойчивость, выживание. Во-первых, они научились синтезировать белки – условно говоря, создавать новые орудия труда и новые материалы, которые существенно повысили их устойчивость к воздействиям внешней среды. Во-вторых, обзавелись надежным хранилищем информации – ДНК, позволившим передавать накопленный опыт, развиваться с учетом прошлого, а не изобретать способы выживания заново. И вот уже РНК, занимавшая когда-то центральное место в этой биосистеме, оказалась всего лишь посредником между ДНК и белками. Мы говорим, что жизнь – это особая форма организации белковых тел, а белки синтезируются на основе информации, закодированной в ДНК.
А теперь посмотрите на человека и человеческое общество. Из школьного курса истории мы помним, что «любые изменения в жизни общества начинаются с изменений орудий труда». Человек разумный научился отесывать камни, обжигать глину, выплавлять металлы, а сейчас в его распоряжении огромный выбор сверхлегких, сверхпрочных, жароустойчивых, теплоизоляционных, дышащих и каких угодно еще материалов, из которых он делает орудия труда, одежду, дома, транспорт и все, что угодно для облегчения жизни. А еще человек разумный изобрел письменность и книги, а потом компьютеры и Интернет, чтобы надежно хранить огромный массив накопленной информации. Когда-то человеку, как и рибозиме, хватало собственного мозга и собственных рук, чтобы поддерживать свое существование. Не превращаемся ли мы постепенно в посредников между компьютерами и высокотехнологичными материалами? Не случайно вопрос о том, что человек постепенно эволюционирует в робота, занимает умы стольких фантастов. Искусство – это всегда предчувствие и взгляд в будущее.
Мы говорили о роботах на другой планете, и о том, как нам понять, живые они или нет, и сошлись на мнении, что самый надежный способ – посмотреть, из чего они сделаны: если из аминокислот, нуклеиновых кислот и сахаров, значит, перед нами живые организмы; если таких молекул нет, значит – машины. Такой подход означает, что материал, из которого состоит нечто, определяет саму сущность этого нечто.
Есть ли еще подобные примеры, когда то, из чего состоит предмет, определяло бы его сущность? Например, водород – это водород, потому что состоит из атомов водорода. То же самое касается любого химического вещества, по крайней мере, неорганического. С органическими веществами уже сложнее: здесь не только состав определяет химические и физические свойства соединения, но и пространственное расположение молекул. Так, C4H10 может означать как бутан, так и изобутан – вещества, с разными свойствами, например, бутан кипит при температуре +0,6°С, а изобутан – при температуре -11,7° C. А если мы возьмем не какое-то химическое вещество, а, например, лопату, то нам вообще не важно, из чего конкретно она сделана, главное, чтобы материал был достаточно прочным, чтобы копать – осуществлять основную функцию лопаты, которая-то и определяет ее сущность. Можно нарисовать лопату, и всем будет понятно, что это, но не из чего сделано.
Так что же главное в определении жизни – наличие аминокислот, нуклеиновых кислот и сахаров или осуществление определенных функций? Если мы согласимся со вторым, то робот, как вершина эволюции – не такая уж безумная идея. А если не согласимся, то это все равно никак не повлияет на облик Вселенной через сто, тысячу или миллион лет. Наследственность, изменчивость и естественный отбор определят ее облик. И не важно, как мы будем называть то, что останется в этой Вселенной.
Пусть так, скажете вы, пусть эволюция в конце концов приведет к тому, что привычные белковые формы жизни будут вытеснены машинами. Но робот в любом случае не человек. Только человек обладает человеческими эмоциями и чувствами. Безусловно так, но разберемся, что такое «человеческие эмоции и чувства».
Эмоциональный процесс, эмоциональный феномен, эмоциональное состояние, эмоция (от лат. emoveo — потрясаю, волную), — психофизиологический процесс, мотивирующий и регулирующий деятельность (поведение, восприятие, мышление), отражающий субъективное значение объектов и ситуаций, и представленный в сознании в форме переживания. А если вспомнить пять классических признаков жизни, то эмоции и чувства у человека – всего лишь форма раздражимости, которая есть у всего живого, и даже у некоторых систем, которые традиционно к живым не относят.
Мы не говорим, что крапива испытывает гнев или ярость, когда задевают ее стрекательные клетки, или что инфузория испытывает страх, когда в каплю воды попадает кристаллик соли. Они просто «реагируют на раздражитель». Чем отличаются от них человеческие эмоции и соответствующие им реакции?
Как сказал Э. Фромм, «человек – единственное живое существо, для которого собственное существование является проблемой». И проблема эта заключается в сознании. Согласно одному из определений, сознание — это один из способов, которым объективная действительность отражается в психике человека. Однако определений сознания огромное множество. В прошлом сознание отождествляли с памятью, мышлением, целью или намерением, средоточием мыслей, воли и чувств, страстью или желанием, с бестелесным носителем психических свойств, с душой. С развитием физиологии мозга и психофизиологии, сознание стали связывать с раздражением, поведением и мозгом. По мнению Х. Дельгадо, без раздражения или без мозга сознание существовать не может, а без поведения его нельзя распознать.
Поскольку сознание с момента рождения и на протяжении всей жизни человека всецело зависит от притока сенсорной информации, его можно определить как переработку в мозгу поступающей информации. При этом центр тяжести переносится на выяснение происхождения, приема, передачи, хранения, мобилизации и последствий этой информации. При этом, сознание по своей природе не индивидуально, а обусловлено культурой. Согласно культурно-историческому подходу, характерной особенностью сознания является то, что промежуточным звеном между объективной реальностью и сознанием являются элементы общественно-исторической практики, позволяющие строить объективные (общепринятые) картины мира.
Как соотносятся между собой понятия мозг, сознание, свобода воли, поведение - вот один из самых насущных для наук, изучающих человека.
По сравнению с определением сознания, дать определения мозгу гораздо проще. Мозг – это материальный объект, расположенный внутри черепа, который можно осмотреть, потрогать, взвесить, измерить. Он состоит из различных химических соединений, которые можно исследовать. Его структурными элементами служат нейроны, проводящие пути и синапсы, которые при соответствующем увеличении можно изучать непосредственно, - в отличие от сознания.
ФИЛЬМЫ:
- Как работает мозг. Общие сведения (3 мин).
- Как устроен мозг и где находятся мысли (4 мин).
Данные об анатомии, физиологии и биохимии нейронов могут облегчить понимание свойств сознания, так как они зависят от функций мозга. Однако эти сведения не могут полностью объяснить динамику психических процессов, ибо сознание связано не только со структурой нейронов, но и с их пространственно-временными отношениями и с важными экстрацеребральными факторами. Сердце можно вынуть из организма и остановить для того, чтобы изучить его клапаны, толщину стенок, клеточное строение. Но мы не можем вынуть мозг, чтобы изучить сознание, так как оно исчезнет; мы не можем законсервировать в формалине интеллект.
Многие ученые, и Х. Дельгадо – один из первых, изучали вопрос о том, как раздражение тех или иных участков мозга влияет на поведение животного. Кошкам, обезьянам, быкам и другим животным вживляли в те или иные участки мозга электроды, и следили, как будет меняться их поведение вследствие раздражения. Таким способом можно заставить животное вести себя агрессивно или, наоборот, пассивно, при этом, после снятия раздражения, поведение возвращается в норму: ласковая кошка, которую заставили бросаться на хозяина, вновь становится ласковым, а альфа-самец шимпанзе, только что потерявший контроль над стаей из-за своей пассивности, вновь обретает лидерские позиции. Один из ярких примеров управления поведением животного напрямую с помощью вживленного в мозг электрода – эксперимент Х. Дельгадо с быком и матадором, где поведением огромного животного управляют с помощью «пульта от мозга», как радиоуправляемой машинкой.
ФИЛЬМ:
Эксперимент с быком (35 сек).
Подобные эксперименты проводились не только над животными, но и над людьми. Раздражая те или иные участки мозга, у пациентов вызывали приступы агрессии, так, что они вскакивали со своего места и начинали крушить мебель вокруг. Тем же способом можно заставить человека чувствовать страх, удовольствие или, наоборот, снизить уровень тревоги и переживаний.
Так, с помощью дозированной электрокоагуляции, производимой через вживленные в лобные доли электроды, пациентов удавалось излечить от патологической тревоги и навязчивых идей. Методом электрораздражения можно не только убрать чувство страха, но и вызвать его. Один из больных так описывал свои переживания от раздражения: «Такое ощущение, как будто я чудом не попал под машину, отскочил на тротуар и пошел. Бр-р-р!». Более радикальный метод – не простое экспериментальное раздражение, а разрушение определенных участков мозга, например, при лоботомии. Известно, что после фронтальной лоботомии больные, страдающие раком, отмечали, что боль оставалась прежней, но их субъективные переживания значительно уменьшались, они переставали жаловаться, и потребность в обезболивающих средствах становилась меньше, чем до операции.
Люди упорно не желают признавать, что столь индивидуальные и утонченные восприятия реальности, как страх или любовь, связаны с деполяризацией мембран определяющих групп нейронов; однако это один из аспектов эмоциональных состояний, о которых не стоит забывать. Наши эмоции и чувства – это реакции на раздражитель, вполне конкретный физико-химический процесс, которым можно управлять с помощью механического или химического воздействия. Говоря о химическом воздействии, мы имеем в виду как лекарственные препараты (антидепрессанты и транквилизаторы), так и «подручные средства» - алкоголь, табак, сладости и т.д.
Но раздражитель может быть и иного рода: хорошо известно, что при отсутствии каких-либо физических повреждений особая переработка информации в сознании может вызывать тяжелейшие страдания или, наоборот, удовольствие. Разрыв с обществом, чувство вины и другие личные трагедии могут привести к более серьезным вегетативным, соматическим и психическим нарушениям, чем настоящая физическая травма. Точно также доброе слово, похвала, удовлетворение от хорошо сделанной работы может улучшить наше физическое состояние. Таким образом, чтобы изменить наше эмоциональное состояние, а вслед за ним и физическое, не обязательно применять электрический ток или химические препараты. Аналогичных эффектов можно добиться и с помощью информации – внушения или гипноза.
Одним из первых исследовать воздействие внушение и гипноза на физическое и психическое состояние человека стал В.М. Бехтерев. Он успешно использовал гипноз для излечения психосоматических заболеваний, и истории выздоровления его пациентов похожи на чудеса, описанные в Библии:
«…Пролежавшим полтора месяца в клинике больной, не имевший возможности вследствии внезапно развившегося вслед за истерическим припадком паралича передвигаться на ногах в течение более 9 месяцев, однажды был привезен в тележке для осмотра ко мне в аудиторию. Здесь достаточно было закрыть ему глаза, внушить ему, что он спит, затем, путем внушения же, поставить его на ноги и провести по комнате, сказав, что паралича больше уже нет и он может ходить свободно и по пробуждении. Пробужденный от гипноза больной в восторге пошел в свою палату, чем привел в изумление всех соседей-больных, наполнявших данное отделение клиники и признавших в факте его выздоровления совершившееся «чудо». Тому же больному в другой раз в совершенно бодрственном состоянии было произведено внушение о прекращении бывавших с ним еще судорожных истерических приступов, после чего он от них окончательно освободился.
Другой случай — девушка, бегавшая во время игры по комнате, случайно наткнулась боковой частью живота на рояль, и с тех пор у нее развилось сведение соответствующей ноги с параличом ног. Это состояние держалось несколько месяцев без перемен, несмотря на применяемые врачебные меры (электризация, лекарственное лечение и др.). Но достаточно было эту девушку подвергнуть гипнозу, заставить в последнем встать на ноги, провести по комнате, внушив, что паралич ее исчез, и затем разбудить, чтобы девушка стала совершенно здоровой.
Далее, у больной крестьянки было длительное сведение руки (так называемая контратура). Когда же в гипнозе я выправил руку, эта «сухорукая» крестьянка по пробуждении, перебегая от одних лиц к другим, показывала всем поднимаемую ею вверх руку с неудержимыми от радости возгласами: «А ведь здоровая, глядите, глядите, совсем здоровая!»
Наконец, укажу еще на недавно происшедший факт излечения внушением наследственной слепоты. Случай этот, бывший в моей практике, поразил даже опытных врачей по глазным болезням, не допускавших возможности устранения слепоты в этом случае какими-либо лекарственными средствами…»
Однако при механическом или химическом воздействии на мозг лицо утрачивает возможность сопротивляться. Так, одна из больных, у которой с помощью электрического тока вызывали агрессивное поведение, после снятия раздражения пояснила: «Я знаю это глупо – то, что я делаю. Мне хотелось вскочить со стула и убежать, хотелось что-нибудь стукнуть и разорвать, неважно что. Не вас, просто что-нибудь. Мне просто хотелось вскочить с места и рвать. Я не могла себя сдержать».
В случае с гипнозом или внушением в бодрствующем состоянии сигнал раздражения не действует напрямую, а обрабатывается сознанием. В этом случае личность может противостоять внушению. Вот еще два примера. описанных В.М. Бехтеревым:
«…Это обычно замечается в слабых степенях гипноза, когда личность еще относится с критикой ко всему окружающему, и в том числе к внушению. Одному лицу я внушаю в гипнозе, что по пробуждении он должен взять со стола фотографическую карточку, которую он увидит. Когда он проснулся, он почти тотчас же осматривает поверхность стола и останавливает свой взор на определенном месте. "Вы что-нибудь видите?" - спрашиваю я. "Вижу карточку". Я прощаюсь с ним, намереваясь уйти; но он все еще обращает свой взор на стол. "Не нужно ли вам что-нибудь сделать?" - спрашиваю я. "Мне хотелось взять эту карточку, но мне ее не надо!" - отвечает он и уходит, не выполнив внушения и, очевидно, борясь с ним. Очень хороший тому пример мы находим также у Б. С и д и с а. Человеку, находящемуся в слабой степени гипноза, делается внушение, что он, услышав стук, возьмет сигаретку и зажжет ее. Пробудившись, он помнил все. Я быстро стукнул несколько раз. Он встал со стула, но сейчас же сел опять и, смеясь, воскликнул: "Нет, я не стану этого делать!" - "Что делать?" - спросил я. "Зажечь сигаретку, это бессмыслица!" "А вам очень хотелось это сделать?" - спросил я, представляя желание прошедшим, хотя было ясно, что он теперь с ним борется. Он не ответил. Я снова спросил: "Вы очень желали это сделать?" - "Не очень", - отвечал он коротко и уклончиво"».
И вот эта грань – возможность личности, сознания сопротивляться тем желаниям, которые вызывает у нас наше эмоциональное состояние, очень важна, когда речь заходит об ответственности и вине. В некоторых случаях патологические процессы в нервной системе могут стать причиной бессмысленной и неконтролируемой агрессии. Такие больные способны покалечить или даже убить совершенно незнакомого человека или близкого родственника, к которому они относятся с любовью. Как определить, могли ли они остановиться, противостоять своим желаниям? Если речь идет о физиологическом повреждении мозга, вопрос решается довольно просто. Однако не всегда психиатры способны определить физиологическую основу психического заболевания, в т.ч. исключающего вменяемость.
Не ограничиваясь исследованиями индивидуального внушения, В.М. Бехтерев, как и многие другие ученые, изучали явления массового внушения, в т.ч. взаимного внушения. Сюда можно отнести и проблему конформного поведения в группе, и проблему управления толпой и, например, модное направление исследований на стыке экономики и нейрофизиологии – нейроэкономику.
Коротко эту науку можно охарактеризовать следующим образом. В целом, нейроэкономика изучает механизмы принятия решения на разных уровнях сложности: генном, нейрональном, структурно-анатомическом, функциональном, организменном и социальном. Отправной концепцией нейроэкономики послужила модель принятия простейших перцептивных решений: ученые М. Шадлен и В. Ньюсам смогли выявить и зарегистрировать с помощью приборов как происходит процесс принятия решения на уровне физиологии.
Классическая экономическая теория предполагает, что принятие решения о выборе той или иной альтернативы происходит рационально и зависит от уровня субъективной ценности/полезности (utility). Теория максимизации ожидаемой полезности предполагает, что каждый индивид стремится максимизировать выгоду, выбирая альтернативу с наибольшей ожидаемой полезностью. Традиционно, на построение моделей принятия решения накладывается ограничение трудности выразить полезность в абсолютных единицах. Нейроэкономика пытается преодолеть данное ограничение, постулируя, что полезность (субъективная ценность) может быть объективно описана значением усредненной активности специализированных популяций нейронов.
Результаты нейроэкономических исследований повлияли на возникновение нейромаркетинга — области нейроэкономики, сфокусированной на механизмах принятия решений потребителями и изучении влияния маркетинга.
Одной из ключевых тем нейроэкономики является изучение роли эмоций в процессах принятия решений. Антуан Бешара и Антонио Дамацио исследовали пациентов с разрушенными областями мозга, вовлеченных в формирование эмоциональных реакций. Исследования показали, что такие пациенты, несмотря на относительно высокий коэффициент интеллекта, страдают серьёзными нарушениями принятия решений. Более того, данные исследования показали, что осознание лучшей альтернативы не означает её принятия: пациенты с нарушением эмоций, осознавая наличие оптимального решения, выбирали худшее решение из-за отсутствия эмоциональной реакции на собственные предыдущие ошибки. Нейроэкономика активно исследует взаимодействие эмоциональных и рациональных нейробиологических механизмов принятия решений в рамках теории «Дуализма принятия решения». В целом рациональная система мозга дает возможность принять оптимальные решения, при условии наличия достаточного времени, а эмоциональная система позволяет принимать более быстрые и обычно вполне адекватные решения.
Одной из важных задач нейроэкономики является изучение нейробиологических основ социального и экономического взаимодействия с помощью т. н. стратегических игр, моделирующих социальные взаимоотношения и способы принятия индивидуальных решений при взаимодействии двух и более индивидов. Среди наиболее популярных стратегических игр, используемых в нейроэкономике, стоит отметить «Игру в Ультиматум», «Дилемму заключенного», «Доверие», «Повторяющаюся дилемму заключенного».
Нейроэкономика активно использует сравнительные эволюционные подходы, исследуя сходства и различия механизмов принятия решения у человека и животных. Экономическое поведение человека может быть упрощенно рассмотрено как форма кормодобывательного поведения. Поэтому вполне логично исследовать сходство экономики человека и кормодобывательного поведения животных, попытавшись объяснить некоторые закономерности экономического поведения человека эволюционными адаптациями вида Homo sapiens.
Нейроэкономические исследования представляют большой интерес и являются одним из самых ярких примеров интеграции естественнонаучного и гуманитарного знания. Интересные лекции по нейроэкономике можно увидеть здесь: http://neurobiotech.ru/ru/node/1035.
Что касается традиционных исследований в области массового и взаимного внушения, то здесь стоит вспомнить эксперименты Милграма (http://www.youtube.com/watch?v=NhZdy1i_7mw) и Зимбарде (http://www.youtube.com/watch?v=L_LKzEqlPto&list=PLwC_SG0BvVuTdctxth0Z0434qWpkQC7DT). Одной из ярких иллюстраций на эту тему может послужить фильм «Я и другие», в котором демонстрируется как поведение группы влияет на поведение личности.
ФИЛЬМ: Я и другие (15 мин).
Приведенные примеры демонстрируют возвращают нас к основному вопросу: что же такое сознание, насколько оно индивидуально и когда оно возникает у человека. Рождается ли человек tabula rasa или его сознание развивается еще в утробе матери?
Исследования проведенные на детях и обезьянах, не позволили обнаружить никаких данных о том, что у людей, как и у обезьян, имеются врожденные способности, помогающие решать инструментальные задачи. Животные, человекообразные обезьяны и люди должны научиться думать. Мышление не развивается само по себе как проявление врожденных способностей; это конечный результат длительного процесса познания. Мозг необходим для мышления, но необученный мозг недостаточен для осуществления этой функции, как бы хорош сам по себе он ни был.
В качестве примера возьмем человеческую речь. Ни одно животное не способно говорить, только человеческий детеныш обладает потенциальной способностью научиться речи. Но эту потенциальную способность можно сравнить с прекрасной шоссейной дорогой, удобной для транспорта. Эта дорога, какой бы совершенной она ни была, не способна создать автомобили и организовать дорожное движение. Дорога необходима для выполнения определенных функций, но сама по себе, без этих функций, представляет собой лишь бесполезное полотно асфальта. Потенциальная способность к словесному общению недостаточна для того, чтобы научиться говорить; необходимо постоянно находиться под воздействием притока сенсорной информации из внешней среды, в которую входят семья и друзья. Мозг ребенка не изобретает язык; он даже не выбирает, какой язык выучить, а целиком завит от информации, поступающей извне.
Генетическая структура индивидуума определяет формирование механизмов, воспринимающих и перерабатывающих поступающую информацию, и в частном случае языка от нее могут также зависеть вариации несущественных особенностей речи, таких, как высота голоса, интонации и относительная легкость запоминания слов и образования понятий. Но если ребенок не находится в соответствующей языковой среде и не получает необходимого материала, то эти зависящие от генетических факторов детали уже не имеют значения и его потенциальные возможности останутся неиспользованными. Все сказанное относится и ко многим другим интеллектуальным функциям, которые в отсутствие соответствующей сенсорной информации не развиваются.
Признание того, что внешняя среда образует структурный элемент личности – одна из важных идей философии и психологии 20 века. Мы должны ясно представлять себе, что психические функции возможны лишь благодаря поступающей извне сенсорной информации - и что они нарушаются при изоляции от окружающего мира. Этот факт нашел отражение в словах Ортеги-и-Гассета: «У человека нет природы, у него есть история» и «Я – это я и моя судьба».
Если уничтожить все прошлое индивидуума, все обстоятельства его жизни и опыт, останется ли при этом что-нибудь от личности? останется мозг и, возможно, будет продолжаться спайковая активность нейронов, но без прошлого, без накопленного опыта и знаний, не может быть психической деятельности. Кирпичики для построения нашей личности поступают извне. Конечно, нельзя забывать о типе нервной системе и наследственных заболеваниях, которые также существенно влияют на формирование нашей личности. Однако роль церебральных механизмов, которые сами в значительной степени обусловлены прошлым опытом, заключаются, в первую очередь, в том, чтобы принимать, перерабатывать и хранить полученную информацию, а не в том, чтобы ее создавать. Оригинальность – это открытие новых связей в ранее полученной информации. Строение человеческого мозга не изменилось сколько-нибудь заметно за последние несколько тысячелетий. Изменилось только количество информации, получаемой мозгом, и умение с ней обращаться. основная разница между пещерным человеком и современным ученым не обусловлена генетически, а создается под влиянием окружающей среды и культуры (Пример про Homo sapience и неандертальцев. Пример про Дали и классических художников.)
Представление о человеческом существе как о части общей культуры не отрицает того, что у индивидуумов имеются индивидуальные реакции и что их мозг – это уникальная комбинация элементов, а просто указывает на источник и свойства тех факторов, которые создают личность. дальнейшие исследования в области психофизиологии и психологии позволят нам получить представление о структуре личности и о ее взаимоотношениях с ноосферой.
