Широко известный писатель Сомерсет Моэм выступал как драматург, романист, новеллист и критик. В своем творчестве Моэм придерживался в основном реалистических принципов, однако его художественный метод складывался также под влиянием натурализма, неоромантизма и модернизма. Творческий путь Моэма неровен: наряду с высокохудожественными произведениями он создавал и довольно слабые. Сам Моэм называл себя «одним из ведущих писателей второго ряда». Моэм достиг большой популярности и признания за присущее ему мастерство рассказчика, правдивость, отточенность литературной формы, основанной на принципе простоты, ясности и благозвучия.
Моэм родился в семье юриста Британского посольства в Париже. Говорить по-французски он начал раньше, чем овладел английским. Он был намного младше своих трех братьев, и когда те были отправлены учиться в Англию, он оставался единственным ребенком в доме родителей, почти никогда не расставаясь с матерью, к которой был страстно привязан. В восемь лет он осиротел: от туберкулеза умерла мать. С ее утратой связаны самые сильные переживания в жизни Моэма. Именно в это время он стал заикаться.
Через два года внезапно умер отец. Это произошло в то самое время, когда в предместье Парижа был достроен дом, в котором должна была жить вся семья. Но семьи больше не было. Старшие братья учились в Кембридже, готовясь стать юристами, а Уилли был отправлен в Англию на попечение дяди-священника Генри Моэма. В унылом и холодном пасторском доме прошли его школьные годы. Он рос одиноко и замкнуто. В школе чувствовал себя аутсайдером, отличаясь от мальчиков, выросших в Англии. Они смеялись над заикой, над тем, как он говорит по-английски. Болезненная застенчивость мучила его, преодолеть ее он был не в состоянии.
Близких друзей не оказалось. «Я никогда не забуду страданий этих лет», - говорил Моэм, избегавший вспоминать свое детство. Навсегда остался осадок горечи, постоянной настороженности, боязни быть униженным. Выработалась привычка наблюдать за всем с определенной дистанции. Книги и пристрастие к чтению помогали Моэму укрыться от окружающего. Уилли жил в мире книг, среди которых любимыми стали сказки «Тысячи и одной ночи», «Алиса в стране чудес» Кэрролла, «Уэверли» В. Скотта и приключенческие романы капитана -Марриета. Моэм хорошо рисовал, любил музыку, был среди сильных учеников и мог претендовать на место в Кембридже, но глубокой заинтересованности в этом не испытывал. Светлые воспоминания остались только об одном учителе - Томасе Филде, которого под именем Тома Перкинса Моэм описал в романе «Бремя страстей человеческих». Но и радость общения с Филдом не могла перевесить то жесткое и темное, что пришлось познать Уилли в классных и спальных комнатах школы-интерната для мальчиков.
В пятнадцать лет детство кончилось. Боль и раны остались на всю жизнь, но укрепилась сила сопротивляемости, внутренней независимости, что и помогло добиться согласия дяди отправить его в Германию изучать немецкий язык. Моэм едет в Гейдельберг, где впервые чувствует себя свободным, занимается тем, к чему испытывает интерес. Его увлекает философия, он слушает лекции Куно Фишера о Шопенгауэре, штудирует труды Спинозы. Открывает для себя Ибсена и Зудермана, проникается особой атмосферой театра. Потрясающее впечатление на Моэма производит музыка Вагнера, а чтение гётевского «Фауста» открывает для него новый мир. В это время прочитаны романы Мередита, стихи Суинберна, Шелли, Верлена, «Божественная комедия» Данте. Размышляя над «Жизнью Иисуса» Ренана, Моэм впервые отдает себе отчет в том, что он утратил веру и стал агностиком. Как утверждал впоследствии близкий Моэму Алан Сирл, Моэм хотел, но не мог верить; душа его тяготела к вере, разум отрицал ее.
Моэм вернулся в Англию, когда ему было восемнадцать. Жизнь в Гейдельберге содействовала его интеллектуальному пробуждению. Теперь надо было избрать профессию. Дядя хотел видеть его священником и склонял к изучению богословия, но он сделал свой выбор самостоятельно: едет в Лондон и в 1892 г. становится студентом медицинской школы при больнице св. Томаса.
Годы, проведенные в больнице и в бедных кварталах одного из районов Лондона - Ламбете, где он лечил своих пациентов, сделали из Моэма не только дипломированного врача, но и писателя. Все эти годы он напряженно работал. Врачебная практика многое дала Моэму как писателю. Он увидел жизнь в неприкрашенном виде, научился понимать людей. «За эти три года, - писал Моэм в своей автобиографической книге "Подводя итоги" (The Summing Up, 1938), - я был свидетелем всех эмоций, на какие способен человек. Это разжигало мой инстинкт драматурга, волновало во мне писателя... Я видел, как люди умирали. Видел, как они переносили боль. Видел, как выглядят надежда, страх, облегчение; видел черные тени, какие кладет на лица отчаяние; видел мужество и стойкость».
Занятия медициной сказались на особенностях творческой манеры Моэма. Как и у других писателей-врачей (Синклер Льюис, Джон О'Хара), его проза не метафорична, лишена аффекции и преувеличений. Средства на жизнь были, но не было близких друзей, никого, кто мог бы направить в литературном труде, которому Моэм отдавал теперь все свободное время. Жесткий режим - с девяти до шести больница - оставлял свободными только вечера. Он проводил их, поглощая книги, и учился писать. Перевел «Привидения» Ибсена, стремясь изучить технику драматурга, сам пишет пьесы и рассказы. Рукописи двух рассказов Моэм отправил издателю Фишеру Анвину. Один из них получил благосклонный отзыв Э. Гарнета - известного авторитета в литературных кругах. Гарнет советовал безвестному автору продолжать писать, а издатель ответил: нужны не рассказы, а роман. Прочитав ответ Анвина, Моэм тут же приступил к созданию «Лизы из Ламбета». В сентябре 1897 г. этот роман был опубликован. С этого времени Моэм стал профессиональным писателем.
Моэм писал в разных жанрах: выступал как драматург - «Леди Фредерик» (Lady Frederick, 1907), «Невидимый» (The Unknown, 1920), «Круг» (The Circle, 1921), «За боевые заслуги» (For Services Rendered, 1932), «Шеппи» (Sheppey, 1933) и др., романист - «Лиза из Ламбета» (Liza of Lambeth, 1897), «Миссис Крэддок» (Mrs. Craddock, 1900), «Бремя страстей человеческих» (Of Human Bondage, 1915), «Луна и грош» (The Moon and Sixpence, 1919), «Узорный покров» (The Painted Veil, 1925), «Пироги и пиво» (Cakes and Ale, 1930), «Театр» (The Theatre, 1937), «На острие бритвы» (The Razor's Edge, 1945) и др., новеллист (сборники «Трепет листа» - The Trembling of a Leaf, 1921, «От первого лица, - First Person Singular, 1931, «Игрушки судьбы» - Creatures of Circumstances, 1947 и др.). Моэм является автором многих статей о писательском ремесле, об искусстве рассказчика, о романистах (Филдинг, Остен, Диккенс, Флобер, Достоевский). Моэм живо откликался на запросы времени и вкусы публики. Его путь к успеху не был легким; он работал регулярно, упорно, целеустремленно, сумел добиться признания и материального благополучия, став одним из самых читаемых авторов. Тиражи его книг расходились с удивительной быстротой и приносили большие доходы.
Моэм всегда подчеркивал, что сфера его интересов как писателя была связана с характерами и судьбами людей, внешне, казалось бы, ничем особенно не примечательных. Он тяготел к исключительному, полагая, что самое интересное и неожиданное заключено в повседневном. Из боли и страданий, с которыми жизнь столкнула его в Ламбете, родился его первый роман, написанный в традициях натурализма и посвященный судьбе молодой женщины, становящейся жертвой среды. «В "Лизе из Ламбета", - писал Моэм, - я, ничего не добавляя и не преувеличивая, изобразил людей, встречавшихся мне в районе, который я обслуживал как практикант-акушер, и случаи, поразившие меня, когда по долгу службы я заходил в дома или в свободное время бродил по улицам... По недостатку воображения я просто вносил в книгу то, - что видел своими глазами и слышал своими ушами»[21]. Принципу достоверного описания обыденного Моэм остался верен и впоследствии.
Если в «Лизе из Ламбета» ощущается влияние Золя, то роман «Миссис Крэддок» написан в традициях мопассановской прозы. Здесь впервые у Моэма прозвучал вопрос о том, что такое жизнь и любовь. Очевидна близость «Миссис Крэддок» к роману Мопассана «Жизнь». Моэм высоко ценил Мопассана. «Он предельно ясен и четок, отлично чувствует форму и умеет выжать из своих сюжетов максимум драматизма», - писал Моэм. К тому же стремился и он сам.
Сенсационный успех имели пьесы Моэма, они же принесли ему материальное благосостояние. День премьеры «Леди Фредерик» - 26 октября 1907 года - стал знаменательным в его жизни: он был признан как драматург. Моэм продолжает традиции театра Реставрации и комедий Уайлда, изображает нравы, сумасбродства и пороки светского общества. В блестящих диалогах раскрываются лицемерие и ханжество персонажей. Пьесы Моэма делятся на комические и серьезные. В первых он преследует чисто развлекательные цели, противопоставляя их драме идей Шоу. В серьезных пьесах обращается к важным социальным проблемам. В пьесах «Невидимый», «За боевые заслуги», «Шеппи» сильно критическое начало, показаны последствия первой мировой войны, сломавшей судьбы многих людей.
Моэм был участником первой и второй мировых войн, выступал против кайзеровской, а затем фашистской Германии в качестве агента британской разведки. Вместе с тем он считал политику преходящей, а потому не существенной для художественного произведения, долговечность которого определяется красотой. Однако Моэм не обходит своим вниманием насущные проблемы войны и мира, колониальной политики, трактуя их в духе гуманизма («За боевые заслуги», «На острие бритвы», «Дождь», «Макинтош» и др.).
Когда началась первая мировая война, Моэм завербовался в автосанитарную часть и попал во Францию. Затем работал в разведке, находясь год в Швейцарии, а в 1917 г. был направлен с секретной миссией в Петроград с целью воспрепятствовать приходу большевиков к власти. «... Я не прошу мне верить, что, если бы меня послали в Россию на полгода раньше, я бы, может быть, имел шансы добиться успеха. Через три месяца после моего приезда в Петроград грянул гром, и все мои планы пошли прахом»[22]. Но Моэм был рад возможности «пожить в стране Толстого, Достоевского и Чехова». В конце войны Моэм лечится в туберкулезном санатории в Шотландии. Выйдя оттуда, всецело посвящает себя литературной деятельности и путешествиям. Его влекли далекие страны, экзотические уголки мира, «окраины империи». Он плавал по разным морям на пароходах-люкси и на грузовых суденышках, на парусных шхунах и рыбачьих лодках; передвигался на поездах, автомобилях, верхом на лошади, ходил пешком. Путешествия давали ему ощущение свободы, знакомили с героями будущих книг, местом действия которых становились страны Европы, Азии, Африки, острова Тихого океана, портовые города и затерянные где-нибудь в глуши селения. «Меня интересовали люди и их биографии», - говорил Моэм. Деревянную хижину на сваях он предпочитал музею, разговор с матросом - беседе с парламентарием.
Моэм называл себя писателем-самоучкой. Он много трудился, чтобы достичь высот профессионального мастерства; и он преуспел: у него появилось ощущение, что он «стал чувствителен, как фотопленка» и с помощью воображения мог каждого, с кем его свела судьба, «отлить в достоверный образ». Его не увлекало экспериментирование в литературе. Он стремился писать без всяких ухищрений, вполне укладывался в традиционные формы и, будучи великолепным рассказчиком, умел «мыслить сюжетом». Ему было о чем рассказать, и ему было интересно рассказывать. А поскольку людям всегда доставляет удовольствие слушать интересные истории, то он стремился эту потребность удовлетворить.
Его интересуют контрасты, которые он обнаруживает в людях, в их характерах и действиях. Изучая человеческую природу на протяжении всей жизни, писатель признавался, что и на склоне лет воспринимал человека как загадку и всегда остерегался судить о людях по первому впечатлению. Он был терпим и относился к окружающим с юмором. «Нет ничего прекраснее, чем доброта», - утверждал Моэм и вместе с тем он считал, что «не надо ждать от людей слишком многого».
Оптимистом Моэм не был. Он называл себя воинствующим пессимистом, живущем в мире, который «катится в пропасть». И это многое объясняет в его творчестве. Трагизм мироощущения присутствует во многих его произведениях, однако герои Моэма находят в себе силы противостоять судьбе, ищут выход из состояния «человеческого рабства», косности бытия. Проблема трагизма человеческого существования рассматривается Моэмом в нескольких аспектах: он трактует ее в космическом плане («Земля - всего лишь комочек грязи, который носится в пространстве вокруг второстепенной звезды, мало-помалу остывающей»); рассматривает в плане антропологическом, развивая мысль о том, что люди -«игрушки в руках природы»; связывает трагизм бытия с социальными условиями жизни людей. Мировоззренческие и эстетические принципы Моэма, вполне сложившиеся к началу первой мировой войны, не претерпели сколько-нибудь существенных изменений в последующие годы, когд он, преуспевающий писатель и один из самых богатых людей, жил на своей великолепной вилле на юге Франции, имея полную возможность жить так, как он хотел. Он был стоек в своих взглядах на жизнь, людей и искусство. Тем более значительной является его запись 1949 г. в «Записной книжке писателя»: «Искусство, если оно не способствует правильному действию, не больше как опиум для интеллигенции... Я думаю, что в героическом мужестве, с которым человек встречает безумства мира, есть красота более великая, чем красота искусства»[23].
Глубина драматических конфликтов определяет структуру романов Моэма, составляющих значительную часть его литературного наследия. Жизнь его героев складывается нелегко, она наполнена страданиями, утратой иллюзий; они одиноки, не поняты близкими, мучительно ищут свой путь и место в жизни. Безрадостна жизнь с тупым и черствым мужем миссис Крэддок. Глубоко страдает герой «Бремени страстей человеческих» Филип Кэри. Рано осиротев, он лишился любви, заботы и ласки. Не сбывается его мечта стать художником, глубоко мучительны отношения с Милдред.
В буквальном переводе название этого во многом автобиографического романа - «О человеческом рабстве». Так называется и одна из глав труда философа XVII в. Спинозы «Этика», в котором человек и все его действия рассматриваются как часть мировой детерминированной во всех своих элементах системы. Учение Спинозы близко Моэму. Особенно сильное влияние произвело на него определение аффектов как причины человеческого рабства. Человек - раб своих страстей, своих аффектов, но ему неведомы причины испытываемых им влечений. И поскольку они скрыты от него, его страдания усугубляются. Только разум, только обращение к полезной для людей деятельности может освободить человека от рабства. Тяжкий путь познания проходит герой романа «Бремя страстей человеческих». Став врачом и помогая людям, он обретает долгожданную свободу. Но освобождение от рабства происходит не только по этой причине. Моэм считает, что почувствовать себя счастливым можно тогда, когда поймешь: «узор человеческой жизни» очень прост - «человек рождается, трудится, женится, рожает детей и умирает». Осознание этой истины освобождает человека от многих иллюзий, а тем самым и помогает ему жить.
По своему характеру «Бремя страстей человеческих» - это «роман воспитания», вхождение героя в жизнь. В нем передано движение от детства к отрочеству, а затем - к юности и зрелости. Этот путь отмечен важными событиями, многими открытиями, преодолением трудностей. Герой познает себя, людей, жизнь. Ему приходится делать выбор, решать все новые и новые проблемы. Наиболее сложная ситуация возникает в жизни Филипа Кэри с появлением Милдред. История его любви к этой женщине описана обстоятельно, полно, детально. Передана вся глубина переживаемого им горя, боли, отчаяния, унижения, бессилия, показаны взлеты надежд и отчаяние. «Жизнь его казалась ужасной, пока мерилом было счастье, но теперь, когда он решил, что к ней можно подойти и с другой меркой, у него снова прибавилось сил. Счастье имело так же мало значения, как и горе. И то и другое вместе с прочими мелкими событиями его жизни вплеталось в ее узор». Все, что с ним случится дальше, только вплетет новую нить в сложный узор его жизни, а когда наступит ее конец, он будет радоваться тому, что рисунок близок к завершению. Это будет произведение искусства, и оно не станет менее прекрасным от того, что он один знает о его существовании, а с его смертью оно исчезнет. Филип был счастлив.
В контексте литературы Англии начала века роман Моэма тематически близок таким произведениям, как «Самое длинное путешествие» (1907) Э. М. Форстера, «Сыновья и любовники» (1913) Д. Г. Лоуренса, «Портрет художника в юности» (1916) Д. Джойса. Эти романы написаны писателями разной эстетической ориентации, но в каждом из них рассказано о вступлении героя в жизнь, о поисках своего призвания. В романе «Луна и грош» речь идет о трагедии художника. Тема судьбы ученого звучит в романе «Цветной покров». О судьбе актрисы рассказано в романе «Театр». Герои этих произведений - люди, преданные своему призванию, противостоящие обывательской стихии ради служения живописи, науке, сцене. Обретая себя, человек вплетает нить в свою судьбу.
С особой силой талант Моэма проявился в жанре рассказа. Особенность рассказов Моэма состоит в соединении остро-сюжетности с психологизмом. «Изучение характера - моя специальность», - говорил Моэм. Вместе с тем он отмечал свою склонность к драматизации действия и остроте развития конфликта. В рассказе «Нечто человеческое» Моэм писал: «Я люблю рассказы, у которых есть начало, середина и конец. Мне непременно нужны «соль», какой-то смысл. Настроение -это прекрасно, но одно только настроение - это рама без картины». Моэм следовал принципу: быть занимательным без причудливо-фантастического, создавать увлекательные истории, оставаясь верным жизни. И еще одна особенность: присутствие в рассказе самого автора, от лица которого чаще всего и ведется повествование. Иногда это сам Сомерсет Моэм - проницательный, не стремящийся к поучениям и морализированию, несколько отчужденный от происходящего; иногда это кто-то другой - «рассказчик», чей образ, не сливаясь с образом автора, остается в чем-то ему близок; иногда повествователь выступает под именем Эшендена, чей образ и облик напоминают Моэма. Кто бы ни рассказывал историю, она всегда держит читателя и слушателя в напряжении, а развязка производит впечатление своей неожиданностью.
Жизненные ситуации, которые передает Моэм, могут казаться неожиданными, поведение человека -непредсказуемым, его поступки - непредвиденными, но за всем этим - нечто вполне объяснимое, «нечто человеческое», как определяет сам писатель. Многие рассказы Моэма стали классикой новеллистического жанра («Дождь», «За час до файф-о-клока», «Санатор» и др.).
В критико-биографической литературе интерпретация творчества и личности Моэма противоречива, неоднозначна. Один из первых биографов писателя (Т. Морган, 1980) акцентирует внимание на негативных сторонах натуры и характера Моэма. Он пишет о нем как о цинике, женоненавистнике, человеке, болезненно реагирующем на всякую критику и легко идущем на компромисс. Р. Колдер (1989) создает иной образ: не мизантроп и не циник, не ожесточенный и озлобленный человек, а остроумный и ироничный, отзывчивый и терпимый, неизменно трудолюбивый и твердый, самостоятельно и решительно прокладывающий себе путь в литературе. Нет единства и в оценках художественных достоинств произведений писателя: для одних Моэм - автор произведений, рассчитанных на невзыскательного читателя, на вкусы которого он и ориентируется, для других - создатель романов и рассказов, по достоинству занявших видное место в литературе новейшего времени. Читатель сделал свой выбор самостоятельно, уже давно проявив интерес к произведениям Моэма.
