32/Мексика на пути перемен в XXI в.

в июле 2000 г. стали поворотным событием в политической истории Мексики, положившим конец монополии центристской Институционно-революционной партии (PRI). Впервые за 70 лет победу одержал оппозиционный Альянс за перемены, в который вошли правая Партия национального действия (PAN) и Экологическая зеленая партия Мексики (PVEM). Президентом страны был избран его кандидат Висенте Фокс Кесада. PRI потеряла абсолютное большинство в палате депутатов и в сенате. Итоги тех выборов укрепили тенденцию к формированию трехпартийной системы, включившей наряду с PRI PAN и левоцентристскую Партию демократической революции (PRD), при том, что несколько небольших партий сохранили представительство в федеральном парламенте и в законодательных органах на местах. Новая расстановка сил изменила взаимоотношения между исполнительной и законодательной властью. Таким образом, в Мексике был плавно, с широким участием гражданского общества, демонтирован президентский конституционно-авторитарный режим, не имевший аналогов в Латинской Америке, и совершился переход от монополии одной партии к многопартийности. Президент взял курс на либеральные реформы на основе идеи "экономического гуманизма" - сочетания рыночных механизмов с государственным регулированием в социальной сфере. На первый план была выдвинута комплексная реформа государственных институтов (законодательной, судебной и исполнительной власти, системы федеральных и национально-этнических отношений, финансово-налоговой и социальной сфер и пр.). В.Фокс призвал общество к национальному согласию в целях успешной реали-зации этой реформы. • Сложным и неоднозначным оставалось хозяйственное положение. Неолиберальные реформы во многом раскрепостили экономику, открыли ее окружающему миру, а участие в NAFTA обеспечило беспре-цедентный рост внешней торговли (по этому показателю страна далеко обошла все другие государства региона). Но частичный демонтаж госсектора не привел к демонополизации национальной экономики. На смену госмонополиям пришли крупнейшие частные корпорации, установившие контроль над ключевыми отраслями. Например, на три частных банка приходилось около 62% рынка финансовых услуг. • В мексиканской экономике сформировался огромный неформальный сектор, который хватил свыше 60% экономически активного населения. На практике это означало следующее: большинство предпринима-телей находились вне контроля государства, систематически уклонялись от уплаты налогов и не участвова-ли в инновационной деятельности. Все это тормозило хозяйственное развитие, приводило к деформации общественной жизни. • В контексте неолиберального процесса произошло заметное социальное расслоение, в частности, сокращение доли работающих по найму в национальном богатстве. Так, если в 1980 г. этот показатель со-ставлял 39%, то в 2000-х гг. он упал до 30%. • ПНД не обладала всей полнотой законодательной и исполнительной власти в центре и на местах. ИРП, перейдя в оппозицию, продолжала удерживать сильные политические позиции и нередко «вставляла палки в колеса» правительственной политике, торпедировала в конгрессе вносимые правительством законо-проекты. • Непросто складывались взаимоотношения между президентом и ведущими предпринимательскими организациями, представлявшими интересы «большого бизнеса» и имевшими возможность сильного давле-ния на политическую власть. Существовали труднопреодолимые проблемы и в отношениях правительства с забюрократизированными профсоюзами, которые объединяли миллионы государственных служащих и по-прежнему находились под большим влиянием ИРП. • Зародившийся еще в 1994 г. острый конфликт с индейским населением, временами принимавший характер вооруженных столкновений, продолжал сотрясать южные районы страны (штат Чьяпас). • Интеграцией с США воспользовались не только мексиканские предприниматели, но и наркобароны, кратно увеличившие поставки на американский рынок своего смертоносного товара. Проблема наркотрафика заняла видное место в мексикано-американской повестке и стала «болевой точкой» в отношениях между двумя странами. Более того, организованная преступность превратилась в реальную угрозу национальной безопасности самой Мексики. (В 2008 г. жертвами криминальных войн стали 5,3 тыс. человек) [10]. • Другой крайне сложной проблемой во взаимодействии с Вашингтоном стала нелегальная эмиграция миллионов мексиканцев в США, также получившая мощный толчок в 1990-х гг. (Напомню, что в 2006 г. в целях ограничения нелегальной иммиграции правительство Дж. Буша санкционировало строительство вдоль мексикано-американской границы стены протяженностью 1125 км. По утверждению американского лидера, благодаря своему техническому оснащению новая стена станет «границей XXI века».) Администрации В. Фокса, несмотря на все усилия, не удалось решить эти проблемы или хотя бы су-щественно приблизиться к их решению, и они перешли по наследству к новому главе государства – Фелипе Кальдерону Инохосе, еще одному представителю ПНД, с минимальным перевесом победившему на выборах 2 июля 2006 г. кандидата левого толка Андреса Лопеса Обрадора (он выступал в роли противника неолиберальных реформ от левоцентристской Партии демократической революции – ПДР) [11]. Трудная победа Ф. Кальдерона говорила о многом. И прежде всего о том, что в политическую карти-ну Мексики добавились новые краски. Не только ИРП утратила монополию на власть, но и позиции ПНД оказались под угрозой. В стране явственно формировалась многопартийная система, в рамках которой ста-новились возможными любые электоральные сюрпризы. И главное – неолиберальная модель, утвердившая-ся в Мексике, отнюдь не пользовалась всеобщей поддержкой. Мексиканское общество оставалось расколо-тым по многим кардинальным вопросам национального развития. 33.