Основу воинской повести составляет изображение исторического события, связанного с героической борьбой народа против внешних врагов. Патриотический пафос повествования сочетается с публицистической оценкой происходящего, эпичность с взволнованным лиризмом. Центральный герой воинской повести —реальная историческая личность, чаще всего князь, представленный в качестве идеального воина-христианина. Большое место отводится красочному описанию сражений («бысть сеча зла и ужасна»; «стрелы летяху, аки дождь»). Характерные черты воинской повести представлены в «Повести временных лет».
Центральной темой оригинальных воинских повестей XIII-XIV вв. становится борьба с татаро-монгольскими завоевателями; усиливаются религиозная трактовка событий и воздействие устного народно-поэтического творчества. К этому периоду канон воинской повести уже сформирован:
- рассказ о военном походе,
- описание сражения,
- главный герой – князь, дружина.
Нашествие татар на Русскую землю нашло отражение в ряде произведений повествовательного различных жанров.
В связи с опустошением Батыем в 1237 г. Рязанской земли создана была повесть о разорении Рязани Батыем, которой предшествует рассказ о перенесении попом Евстафием иконы Николы из Корсуня в Рязань.
В лето 6745 (т. е. в 1237 г. н. э.), в двенадцатое по перенесении чудотворного николина образа из Корсуня, пришёл безбожный царь Батый на Рязанскую земли. Рязанский князь Юрию Ингоревичу просил помощи у владимирского князя Георгия Всеволодовичу, но тот не помог. Начали рязанские князья совещаться, как утолить дарами безбожного Батыя. И послал князь Юрий Ингоревич сына своего князя Фёдора Юрьевича Рязанского к безбожному царю Батыю со многими дарами и великими молениями, чтобы не воевал он Рязанской земли.
Батый, приняв дары, лживо обещал не воевать Рязанской земли, но за это стал просить у рязанских князей дочерей или сестёр себе на ложе. Батый, лукавый и немилостивый в своём неверии, сказал князю Фёдору Юрьевичу: «Дай мне, князь, познать жены твоей красоту». Князь Фёдор Юрьевич Рязанский отказал, и Батые его и его воинов убил. Княгиня Евпраксия, узнав о смерти мужа, бросилась с высокого храма вместе со своим маленьким сыном Иваном Федоровичем.
Едва отойдя от великого плача и рыдания, помолившись богу, князь Юрий Ингоревич стал собирать своё войско для битвы с Батыем. Он говорит: «Лучше нам смертью жизнь вечную добыть, нежели во власти поганых быть». Эта мысль проходит красной нитью через все произведение.
И была сеча злая и ужасная, и пали многие полки батыевы. Силы Батыя были так велики, что русские бились «один с тысячей, а два — с тмою» (с десятью тысячами — одна из типичных формул воинских повестей). Бились рязанцы столь крепко и мужественно, что все татарские полки дивились их крепости и мужеству и едва одолели их. Здесь были убиты князья Юрий Ингоревич, Давид Ингоревич, Глеб Ингоревич, Всеволод Пронский и другие.
Затем автор продолжает рассказ о дальнейших столкновениях русских войск с Батыем. Перечисление этих столкновений заканчивается сообщением о взятии города Рязани. Батый ворвался в город, в соборную церковь, зарубил княгиню Агриппину, мать Юрия Ингоревича, епископа и священников предал огню, весь город разгромил. Не осталось в городе ни одного живого.
Вслед за этим идёт самый красочный эпизод повести, в котором выступает как эпический богатырь Евпатий Коловрат, мститель за обиды и поругание, нанесённые Батыем Рязанской земле. Когда Батый разорял её, Евпатий был в Чернигове с князем Ингварем Ингоревичем. Евпатий с малой дружиной из уцелевших напал на Батыя и начал бить его без милости. Татары стали «яко пияны». (Это обычная формула воинских повестей: когда враг оказывается смятенным от неожиданного нападения, он шатается как пьяный). Евпатий и его дружина так усердно били татар, что мечи их притупились, и тогда, взяв татарские мечи, они секли ими врагов. (Опять типичная формула воинских повестей: когда собственные мечи притупляются, берутся вражеские мечи, которыми воины рубят вражеские силы.) Евпатий обнаруживает такую храбрость, что даже сам царь татарский убоялся его.
Пленники Батыю отвечали: «Посланы мы тебя, сильного царя, почествовать, и с честью проводить, и честь тебе воздать. Да не дивись, царь, что не успеваем наливать чаш на великую силу – рать татарскую». Перед нами яркий пример песенной, ритмически организованной формы речи, иронически окрашенной, как в устной поэзии.
Царь подивился мудрому ответу воинов и велел шурину своему Хостоврулу вступить в единоборство с Евпатием. Евпатий наехал на своего противника и рассёк его пополам. Татары насилу убили Евпатия и принесли его тело к Батыю. Все дивились мужеству рязанского воинства, говоря, что рязанцы люди крылатые, им неведома смерть,— так крепко и мужественно они борются. Враг оказывает уважение своему недавнему противнику и преклоняется перед его храбростью и мужеством.
В заключительном эпизоде повести рассказывается о том, что князь Ингварь Ингоревич, у которой был в Чернигове, последним приходит в Рязанскую землю и видит её обездоленную, слышит, что братья и мать его убиты нечестивым царём Батыем. Оставшиеся в живых попы погребают родственников и прочих мертвецов с великим плачем и с пением псалмов.
В повести перечисляются убитые князья — защитники Рязанской земли. Ингварь Ингоревич произносит длинное причитание. Заканчивается повесть сообщением о том, что Ингварь Ингоревич отправляется на реку Воронеж, где был убит Фёдор Юрьевич, берёт его тело и приносит к храму Николы Корсунского. Туда же приносят и тела княгини Евпраксии и её сына Ивана Постника. Всех их там хоронят. Отсюда Никола стал называться Заразским, так как княгиня Евпраксия, заразила себя (разбила). Далее следует похвала рязанским князьям. Сам Ингварь Ингоревич возвращается в Рязань, где и занимает пристол.
В основе повести лежат эпические сказания, устные поэтические произведения о нашествии Батыя. Некоторые мотивы, встречающиеся в «Повести», совпадают с летописными рассказами. Однако, только в «Повести» встречается рассказ о героическом подвиге Евпатия Коловрата. В его облике чудеса мужества и храбрости изображены приемами былин (гиперболами).
В повести не всегда точно переданы исторические факты. Взаимоотношения рязанских князей, далеко не всегда дружественные, идеализированы и показаны как неизменно братские. Всё это следует объяснить тем, что в основу повести легло устное эпическое произведение, часто жертвующее фактичностью в пользу большей идейной и эмоциональной выразительности.
«Повесть о разорении Рязани Батыем» по своей тематике и по стилю является ярким примером воинских повестей. Характерной особенностью её является напряжённый и в то же время сдержанный лиризм и драматизм. Напряжение достигается в ней не многословностью, как в позднейших сходных памятниках, а как бы преднамеренно сжатой передачей трагических событий. Таков, например, рассказ о смерти князя Фёдора Юрьевича и о смерти его жены, а также рассказ о подвигах и гибели Евпатия Коловрата. С той же сдержанностью и словесной безыскусственностью передаётся скорбь окружающих по поводу смерти близких. Первоначальная основа повести отличается всеми характерными чертами раннего воинского стиля как в своей фразеологии, так и в образных средствах. Повесть насквозь проникнута героическим пафосом воинской доблести. Во всём тоне повести сильно дают себя знать идеальные представления о взаимоотношениях князя и дружины. Князья неизменно пекутся о своей дружине и оплакивают погибших, дружина же хочет «испить смертную чашу с своими государем».
В повести отсутствует тот покаянный тон. Повесть призывает к активной борьбе с татарским нашествием. Конец её — бодрый и уверенный. Рязанская земля оправляется от батыева нашествия и отстраивается. Русские воины побеждены физически, но духовно они остались непокоренными.
К числу севернорусских памятников, связанных с нашествием татар, принадлежит и «Слово о погибели Русской земли». Но это совсем не воинская повесть, а лирическое произведение, написанное в традиции ораторской прозы.
В «Слове» перечисляются природные и материальные богатства, которыми до татарского нашествия изобиловала «светло светлая и прекрасно украшена земля Русская». Были тогда на Руси князья грозные, бояре честные, вельможи многие. Большие пространства и живущие на них народы были покорены великому князю Всеволоду, отцу его Юрию (Долгорукому), деду его Владимиру Мономаху, именем которого половцы устрашали детей в колыбели. Литовцы и укрепляли каменные свои города железными воротами, страшась Владимира. Немцы же радовались, живя далеко за синим морем. Различные соседние племена платили дань Владимиру мёдом. А царь византийский Мануил, опасаясь, как бы Владимир не взял Царьграда, посылал ему великие дары. Так было раньше, теперь же обрушилась беда на христианан.
Памятник проникнут чувством глубокого патриотизма, гордостью прошлым Русской земли и скорбью о её бедствиях, причинённых ей татарами. «Слово» было найдено как предисловие к «Повести о житии Александра Невского». Однако едва ли «Слово» можно считать изначальным вступлением биографии Александра Невского. Он умер в 1263 г., а в «Слове о погибели» имеется упоминание «нынешняго Ярослава» (т. е. Ярослава Всеволодовича, умершего в 1246 г.) и «брата его Юрья, князя Володимерьскаго», павшего в битве с татарами 4 марта 1238 г. Судя по контексту, о Юрии Всеволодовиче упоминается как ещё о живом.
«Слово о погибели» затруднительно считать изначальным вступлением к житию Александра Невского в какой бы то ни было редакции ещё и потому, что само содержание жития, повествующего о блестящих победах Александра над врагами Руси, не согласуется с представлением о её «погибели».
«Слово» - начало другого, несохранившегося лирического произведения, выражавшего чувство глубокого патриотизма автора, вызванное монголо-татарским нашествием.
Художественный стиль «Слова о погибели» представляет собой сочетание книжного стиля с устнопоэтическими формами песенной речи. Книжный стиль сказывается преимущественно в перечислении богатств, которыми изобилует Русская земля, и в составных эпитетах, как «светло светлая», «прекрасно украшена». От устно-поэтической традиции идут, видимо, такие сочетания, как «горы крутые», «холмы высокие», «дубравы чистые», «князья грозные», «бояре честные», «синее море» (постановка эпитетов после слов, к которым они относятся,— обычный приём в произведениях устнопоэтического творчества). Оттуда же идёт и эпический образ Владимира Мономаха. Упоминание о том, что различные народы трепетали перед Владимиром Мономахом,— общее место, встречаемое в описаниях могущества различных русских князей; рассказ же о страхе, испытанном Мануилом,— явная хронологическая несообразность, так как Мануил начал царствовать спустя много лет после смерти Мономаха.
