Немецкий идеалистический историзм принадлежит к числу историографических проблем, вызывающих длительный и устойчивый исследовательский интерес. Различные аспекты его истории стали предметом обстоятельного рассмотрения в трудах В. Ф. Асмуса, В. Бертольда, О. Л. Вайнштейна, Б. Г. Вебера, В. А. Гавриличева, А. В. Гулыги, А. И. Данилова, И. С. Кона, Ю. Кучинского, А. И. Патрушева, В. И. Салова, Н. И. Смоленского, Г. Шляйера и других советских и немецких авторов-марксистов. Капитальные исследования по этой проблематике созданы в буржуазной литературе1.
Имея, однако, за собою обширную историографию, проблема немецкого идеалистического историзма отнюдь не может сегодня считаться исчерпанной. И дело не только в том, что вопреки широковещательным заявлениям в недавнем прошлом о том, что западногерманская буржуазная историография находится “по ту сторону историзма”, стала “постистористской”, в настоящее время идеалистический историзм отнюдь не является пройденным этапом в ее развитии. Более того, наметилась очевидная тенденция его своеобразной реабилитации2, что делает настоятельно необходимой марксистскую критику его основных принципов.
Важно подчеркнуть, что сами эти принципы не имеют однозначной трактовки в литературе. Вследствие этого понятие “немецкий идеалистический историзм” продолжает оставаться достаточно расплывчатым и аморфным, включая в себя подчас взаимоисключающие теоретические представления.
Влияние Ранке на немецкую историографию проявилось еще до 1848 г. и особенно усилилось после образования империи. Ранке первым применил методы критического анализа источников по новой истории Его историко-политическая концепция отвечала требованиям классового компромисса между буржуазией и дворянством. Он упрекал исследователей в том, что они неточно воспроизводят и без проверки используют исторические источники, что приводит к ошибочным суждениям и субъективному изложению истории. Провозглашая показную «объективность», Ранке требовал от историков отказаться от оценок политического и морализирующего характера, а описывать, «как это собственно происходило». Историзм Ранке крайне односторонен. Глазное в истории — единичное явление, своеобразная неповторимость, не имеющая аналогий ни в прошлом, ни в будущем. Он был убежден, что именно индивидуальное наиболее доступно пониманию историка. Ранке выдвинул положение о том, что каждая историческая эпоха развивается как отражение идеи, заложенной в ней «от бога», и может быть понята лишь сама по себе, вне связи с другими эпохами. Применив по отношению к новой истории критический метод анализа источников, Ранке ограничивался при этом использованием тех источников, которые исходили от органов государственной власти. Методика Ранке хотя и представляла значительный прогресс в сравнении с методиками прежних историков, но страдала односторонностью: он пренебрегал многими другими видами источников (например, записями очевидцев событий, мемуарами, публицистикой Леопольд Ранке считал, что нужно бороться с чуждыми, иностранными идеями. Его идеи по большей части получили отриц-ю оценку. Идеалом считал Прусское гос-во. Внутриполитической истории, явлениям социально-экономической жизни Ранке почти не уделял внимания. Приоритет - внешняя политика. Войны представлялись ему нормальным и естественным состоянием общества. Ранке отводил главное место в истории романо-германским нациям; славянские народы, по его мнению, лишь выполняли миссию защиты Европы от кочевников, историей народов Азии и Африки он пренебрегал совершенно, считая последние только объектом воздействия ведущих наций.
