Исчезновение традиционного для России «литературного процесса» в постсоветский период. Резкое ослабление в обществе интереса к литературе и критике, вызванное причинами как материального, так и интеллектуально-духовного порядка. Утрата общественным сознанием его литературоцентризма в условиях освобождения гуманитарной мысли и практической затрудненности ее самореализации, отсутствие литературно-общественных «событий», которые бы вызывали повышенное внимание широкого читателя. Падение ко второй половине 90-х гг. в 50—60 раз тиражей журналов «Новый мир», «Знамя» и др. при сохранении всех основных литературно-художественных изданий советского времени и даже их архаичных идеологизированных названий. Почти полное исчезновение книг критиков о современных писателях, рецензий в ряде журналов. Создание новых специфически литературоведческих журналов (в 1992 г. — «Нового литературного обозрения» без каких-либо обозрений текущей литературы), преобладание собственно литературоведческого начала в «Вопросах литературы» и «Литературном обозрении» (создававшемся в 70-е гг. как чисто литературно-критическое), другие признаки сближения критики и литературоведения аналогично ситуации на Западе.
Общекультурная ориентация многих периодических изданий, распространение облегченного популяризаторства. Перенос внимания массового читателя с журнала на газету. Активность в области критики некоторых неспециализированных газет, прежде всего «Независимой газеты» (с 1991 г.), отклики на «поток» — многочисленные новые произведения — без серьезных попыток выявить тенденции развития литературы в целом, в том числе фактическая апелляция к элитарному читателю в раскованной форме, свойственной массовым изданиям (А. Немзер, А. Архангельский и др.).
Утрата лидирующего положения бывшими критиками-«шести-десятниками» (кроме Л. Аннинского). Осуждение «шестидесятничест-ва» рядом молодых критиков.
Разграничение в начале 90-х гг. традиционных изданий «с направлением» («Новый мир», «Знамя», «Наш современник», «Известия», «Континент», нью-йоркский «Новый журнал» и т. д.) и изданий с откровенно релятивистской позицией («Независимая газета», «Московский комсомолец», «Синтаксис» и т. д.), основывающихся на игровом, предельно раскованном отношении к любым общественно-литературным позициям (статья С. Чупринина «Первенцы свободы», 1992).
Раскол Союза писателей и изолированное существование двух новых союзов. Окончательный отказ демократических изданий от полемики с журналами типа «Молодой гвардии» (стоящей на сталинистских позициях первых послевоенных лет), попытки освоить в публикуемых статьях национальную проблематику без национализма (статьи Н. Ивановой, А. Панченко в «Знамени» за 1992 г.) и наряду с этим утверждение чисто западных ценностей (литература как частное дело, человек и герой литературы как частное лицо — «Смерть героя» П. Вайля). Неудачный опыт обретения критиками «Знамени» нового врага — «национал-либерализма» в лице «Нового мира» С. Залыгина, разграничение Н. Ивановой и Вл. Новиковым «журнальных партий» Сахарова (с преобладанием идеи прав человека) и Солженицына (с преобладанием сверхличной, государственнической идеи). Выступление Н. Ивановой в «Новом мире» в 1996 г. (№ 1).
Распространение малотиражных изданий типа альманахов без выдерживаемой периодичности, часто являющихся органами литературных кружков, в том числе подчеркнуто антитрадиционалистских. Весьма вольное, «развенчивающее» отношение к классической русской литературе в публикациях Д. Галковского, А. Агеева, Е. Лямпорта, И. Со-лоневича и др. ДеидеологЗнамя. 1996. № 3).
***
Начало 1990-х годов ознаменовалось очередной сменой литературно-общественной ситуации. Реформы в политической и экономической жизни страны привели к тому, что популярным чтением становится историческая документалистика. Постепенно и к документальным источникам утрачивается интерес, поскольку публикации стали восприниматься общественным мнением в ряду ежедневно меняющейся информации. СМИ «отодвигают» литературу и литературную критику, перемещают интересы публики в область современных событий и новостей. Азарт споров, импульсом к которым еще недавно служила литература, подогревается насущными экономическими проблемами. В стране возникают новые социальные институты, роль которых в течение многих десятилетий брала на себя литература. В 1990 г. ликвидируется цензура, в этом же году отменяется шестая статья Конституции СССР о руководящей и направляющей роли коммунистической партии. Исчезает деление на литераторов метрополии и эмиграции. За границей работают те, кто имеет реальную возможность или считает нужным там работать. Сам факт отъезда не осмысливается ими как трагический разрыв с Родиной. Толстые литературно-художественные журналы из-за роста цен теряют большую часть тиража. Некоторые, не выдержав финансового бремени, вынуждены прекращать существование. Ситуация в литературной критике середины 1990-х годов отчетливо и справедливо, без скидок на конфликт «отцов и детей», очерчена в рубежной статье Н. Ивановой «Между: О месте критики в прессе и литературе»1. Иванова показывает, что критика, потеряв журнальные площади, находит их на страницах больших газет. Естественно при этом, что «легкокрылая» новая пресса опережает «крейсерную» толстожурнальную. Характеризуя литературных критиков — газетчиков, Н.Иванова говорит, что литература для многих из них заместилась домашним окололитературным бытом. Газета позволяет о многом и большом говорить одним абзацем, а потому критики обращаются к таким маргинальным жанрам, как полусветский комментарий, заметки по поводу, «поведенческий» фельетон. Рецензента заменил хроникер литературной жизни. Еще одно место «прописки» современной критики — Интернет. Важным симптомом литературной критики новейшего времени следует считать очередной «уход» части бывших обозревателей и рецензентов в академические сферы филологического знания. Приметой литературной критики 1990-х годов вновь становится участие в ней известных литературоведов. Их оценки новых или давно известных художественных произведений по-особому интересны, поскольку сочетают в себе критическую дискуссионность и научную выверенность суждений. Писательская литературная критика в 1990-е годы воплощается в жанрах литературного портрета, мемуарного очерка, литературно-критического эссе. Наиболее яркими публикациями этого рода явились статьи и заметки И.Бродского, О.Седаковой, Ю. Кублановского, Е. Рейна. Свою «Литературную коллекцию» печатает А. Солженицын,обратившийся к творчеству Ф.Светова, П.Романова, А.Малышкина, И.Бродского, Е.Носова. Литературной премией А.Солженицына, призовой фонд которой образован из личных гонораров писателя (одна из непривычных для России форм литературно-критического признания), награждены литературовед В. Топоров, поэтесса И.Лиснянская, прозаики В.Распутин, Е.Носов, К.Воробьев (последний— посмертно). К середине 1990-х годов в литературной критике складывается особенная ситуация, носящая отчетливые черты постмодернистского сознания. Такая критика оказалась востребованной известной частью читателей, которые сформировались постсоветской действительностью и вкусы которых отличаются примирительной эклектичностью. В ответ на «социальный заказ» появились и литераторы, для которых приблизительность мысли сопрягается с приблизительностью словесного выражения. Внешними знаками постмодернистского мышления в литературной критике становятся слова «как бы» и «на самом деле». В результате возникает «как бы» критическое слово о «как бы» писателе. Литературная критика 1990-х годов, находя новые и интересные формы диалога с литературой, одновременно утрачивает некоторые природные свойства. Писатели перестают реагировать на рецензии, читателям по большей части они становятся недоступны. Критики трудятся на собственном поле, осознавая свою профессию как способ творческого самовыражения. На протяжении всего десятилетия произносились слова о том, что литературная критика в очередной раз оказалась в кризисном состоянии. Особенно явственно эта мысль зазвучала в середине 1990-х годов в связи с тем, что наша критика, стремившаяся к иерархичности во взглядах на литературные явления, отчасти потеряла возможности классифицировать тексты. Авангардные течения в литературе, постмодернистская эстетика, захватившая большие литературные пространства, лишают критиков привычных оснований для оценок и даже привычной терминологии. Критике пришлось осмысливать художественные тексты, выполненные по законам инсталляции, когда ускользает предмет литературного изображения, когда текст состоит из суммы цитат, клише, примет недавнего быта, фраз из анекдотов, высокопарных строк из стихотворений советского времени. При этом критик хорошо понимает, что литература утрачивает свою былую роль. «выдвиженцы» 1990-х годов — А. Василевский, В. Курицын, М. Золотоносов, П.Басинский, М. Липовецкий, Д. Бавильский, А. Архангельский, Е. Добренко, А. Немзер, К. Кобрин, Л. Пирогов и другие дают возможность следить за их публикациями без учета каких-либо политических или групповых пристрастий.
