Внутренний строй пьесы Булгакова, определяющий ее общую тональность, всегда очень сложен. Но этот строй имеет свою доминанту - тоже сложную, но в конечном счете определенную.. Булгаков оказался новатором в создании особого жанра трагедии, наполненной глубокими, имеющими общечеловеческое значение мыслями, нравственными коллизиями. Вершинами являются его произведения, показывающие столкновение гения с самовластием ("Кабала святош" - трагедия Мольера, "Последние дни" - трагедия Пушкина). Они, несомненно, проникнуты личным чувством. В этих трагедиях - особая напряженная тональность. Композиция в них многообразная, со сложнейшими перипетиями; развитие действия динамически убыстряется, происходит быстрая смена сцен, планов изображения (как в кинокартине).
Юмористические ситуации, гротеск, меткие остроты, комические типы (Лариосик, Бунша, Пончик) тоже придавали пьесам Булгакова особую тональность, создавали в них особую атмосферу. Превращаясь в драматургический принцип, гротеск оказывал особенно сильное влияние на жанровое своеобразие произведения, превращал комедию в острейшую сатиру, бичующую уродливые явления при нэпе ("Зойкина квартира"). Ярчайшие персонажи вырастали в комедии до типов, а драматически обыгранные реплики, особенно Аметистова, превращались в многозначимые крылатые слова: "Утратили чистоту линии", "Растеряли заветы", "И будь я не я, если я не пойду в ГПУ".
Булгаков выступает мастером гротеска, в котором драматическое слово всегда многозначимо. Создавая сложную взаимосвязь между фантасмагорическим вымыслом и действительностью, конструируя систему зеркал ("театр в театре"), Булгаков создает оригинальный фарс ("Багровый остров"), где сам принцип травести (пародирования) достигает политической остроты, нелепости обретают обличительную силу, а фигура ответственного работника Главреперткома Саввы Лукича, с его салтыково-щедринским принципом "держать" и "не пущать", обретает нарицательное значение.
Писатель стремился высказаться, но его произведения не печатались по идеологическим соображениям, и драматургия осталась для него единственным средством живого диалога с читателем-зрителем. Вначале он обращается к традиционной для 1920-х годов теме революции и гражданской войны. «Дни Турбиных», поставлена в 1926 г. МХАТом и шедшей с неизменным успехом многие десятилетия. Центральной фигурой пьесы становится полковник Алексей Турбин. Такие люди, как он, составляли гордость старой русской армии, цвет военной интеллигенции. Осознав обреченность белого движения, его антинародность, он переживает духовный кризис. Турбин пока не может перестроиться, чтобы идти работать к большевикам, а поэтому предпочитает смерть, спасая жизнь двумстам юнкерам и студентам. С одной стороны, смерть командира дивизиона гетманской армии полковника Турбина закономерна, поскольку символизирует крушение иллюзий последних защитников «белого дела». Но в то же время гибель честного русского офицера поистине трагична. Практически он совершает самоубийство. Выявленная Булгаковым двойственность позиции Турбина отражает противоречия времени.В пьесе писатель углубил некоторые характеры и изменил идейные и психологические акценты. Тальберг обрисован как предатель, спасающийся «крысьей побежкой». Он олицетворяет подлость, вероломство, крайнюю бесчеловечность. Конкретный образ постепенно становится символом старого мира, который неизбежно должен погибнуть и в концентрированном виде отражает происходящее в стране. Основным в пьесе становится прием контраста. Положительные герои получают более пространную характеристику, деятели «белой армии» описаны как «штабная орава». Им дается нарочито фарсовая оценка. С появлением Лариосика и Шервинского в пьесу вторгается водевильное начало. Фарсово-буффонадные интонации звучат в речах Тальберга и гетмана. Сложное переплетение трагических и комических черт прослеживается в судьбах Николки и Мышлаевского. В разное время Булгаков написал пьесы «Зойкина квартира», «Багровый остров», «Бег», «Кабала святош», «Адам и Ева», «Блаженство» и отделившаяся от нее пьеса «Иван Васильевич», «Александр Пушкин» («Последние дни»), «Батум». Им созданы также многочисленные инсценировки — к примеру, «Мертвых душ» Н. Гоголя. «Бег» можно рассматривать как своеобразное продолжение «Белой гвардии». Произведения перекликаются не только хронологически и сюжетно. Писатель показывает дальнейшую судьбу тех, кто в «Днях Турбиных» пошел на Дон. В пьесе рассказывается о поражении белой гвардии в Крыму осенью 1920 г., о бегстве белогвардейцев в Константинополь, о трагедии людей, вынужденных покидать Родину. В «Беге» Булгаков показывает мучительный процесс поиска пути, который приводит героев к духовному кризису, глубокой драме и даже трагедии. Герои Булгакова (Мышлаевский, Серафима, Го¬лубков) пока не видят своего реального места в новой действительности. Писатель отчасти выразил и свою собственную позицию. Основными становятся рассуждения о патриотизме и Родине, долге и совести. Особое место в пьесе занимает образ генерала Хлудова. Образ Хлудова организует все действие, он противопоставляется остальным героям пьесы. Отчасти можно говорить о резонирующей функции героя. Речевая характеристика героя откровенно ориентируется на библейские тексты. Одновременно автор вводит две системы времени: вечного мира (непреходящих ценностей) и конкретных событий (соотносимых с сюжетом пьесы). Образ Хлудова раскрывается через «сны», видения, сквозные мотивы, диалогизированные монологи, а также через конкретные поступки. Принцип сна, к тому же дурного сна, как способа организации художественного мира позволяет смешивать трагический вариант ситуации ("русская азартная игра" со стрельбой, допросами, виселицами, утратой места в мире, его разрушением) и фарсовый (тотализатор "тараканьего царя" Артура, "тараканьи бега" в Константинополе с их не менее драматическим влиянием на судьбы людей). "Сон" позволяет автору отказаться от причинно-следственной связи между сценами.
Гротеск пронизывает все уровни драматической структуры. Абсурдно сочетаются музыкальные темы, сопровождающие действие: молитвы монахов и гиканье солдат; гудки паровозов, треск телефонов и "нежный модный вальс", под который танцевали на гимназических балах, лирическая партия из "Севильского цирюльника" и зазыванья продавца, сладкий голос муэдзина и разухабистые звуки гармошки...
Вообще, ремарки играют в пьесе роль объединяющего начала, пронизывая сцены-сны сквозными образами и мотивами (сны, моменты небытия, болезни, азартной игры, тараканьих бегов, тщетного стремления к покою, вины и расплаты) и довершая впечатление расколотой действительности.
Включая героев в абсурдную ситуацию, Булгаков демонстрирует разные пути, которые они могут избрать: это может быть путь Зла, которое человек совершает во имя Добра (превращение командующего армией Хлудова в карателя), это готовность остановить Зло, даже ценой собственной жизни (вестовой Крапилин, Серафима и Голубков); это стремление к самоустранению даже вопреки несчастьям ближних (муж Серафимы Корзухин, архиепископ Африкан, Люська); способность к рыцарскому служению (Голубков, Чарнота); это "осенний полет" в спокойствие небытия, в "снег на Караванной" (Серафима и Голубков), это игра с Роком наперекор судьбе (генералЧарнота). Обширные авторские ремарки создают полифоничный эмоциональный аккомпанемент к происходящему: автор сочувствует, иронизирует, издевается, горько улыбается, содрогается, разделяя страдания и отстраняясь от постыдного благополучия.
Пейзажные ремарки (осень, дождь, сумерки, закат, октябрьский вечер с дождем и снегом, угасание дня) не только указывают на обстоятельства действия, но благодаря настойчивому повторению приобретают характер лейтмотива, символизирующего постепенное погружение мира во тьму, приближение людей, идущих разными путями, к черте небытия. Они создают трагическую атмосферу, подсвеченную и озвученную вторжением балагана, фарса.
Происходящее с героями напоминает кошмарные сны, и автор указывает на это, давая подзаголовок пьесе — «8 снов». Каждая картина — это ужасный тяжелый сон. В каждом из них соседствуют два плана — трагедийный и комедийный, реальное и фантасти¬ческое смешиваются. Летописная интонация сменяется прерывис¬тым ритмом, автор чаще использует принцип монтажа. Почти одновременно с «Днями Турбиных» Булгаков написал трагифарс «Зойкина квартира» (1926). Сюжет пьесы был весьма актуален для тех лет. Предприимчивая Зойка Пельц пытается скопить денег на покупку заграничных виз для себя и своего любовника, организуя подпольный бордель в собственной квартире. В пьесе запечатлен резкий слом социальной реальности, выраженный в смене языковых форм. Граф Обольянинов отказывается понять, что такое «бывший граф»: «Куда же я делся? Вот же я, стою перед вами». Он с демонстративным простодушием не принимает не столько «новые слова», сколько новые ценности. Блистательное хамелеонство обаятельного проходимца Аметистова, администратора в зойкином «ателье» составляет разительный контраст не умеющему применяться к обстоятельствам графу. В контрапункте двух центральных образов, Аметистова и графа Обольянинова, проступает глубинная тема пьесы: тема исторической памяти, невозможности забвения прошлого. 1929 год — год сталинского «великого перелома», ломал судьбы не только крестьянству, но и любым еще сохранившимся в стране «единоличникам». В это время со сцены были сняты все пьесы Булгакова. В отчаянии Булгаков 28 марта 1930 года направил письмо правительству, в котором говорилось о «глубоком скептицизме в отношении революционного процесса», происходящего в отсталой России, и признается, что «попыток сочинить коммунистическую пьесу даже не производил». В конце письма, исполненного подлинно гражданского мужества, была настоятельная просьба: или отпустить за границу, или дать работу, иначе «нищета, улица и гибель»
