Рубеж ХХ – XXI вв. – новый этап литературного процесса, который является, без всяких оговорок, всемирным. На этом этапе отчетливо обозначено неуклонное движение литературы к поиску универсального языка, синтезирующего все средства, выработанные современным искусством.
В определение «массовая» вкладываются значения: «популярная», «бульварная», «коммерческая», то есть массовая литература – это всегда литература, как минимум, вторичная по отношению к «высокому», «серьезному», «элитарному» искусству.
Ю. М. Лотман писал: «Понятие массовой литературы подразумевает в качестве обязательной антитезы некоторую вершинную культуру». Таким образом, в литературоведении традиционно выделяются так называемые «шедевры» мировой литературы, произведения, вошедшие в «литературный канон», то есть безоговорочно относящиеся к «высокой литературе». К «массовой литературе» в этом случае относятся практически все прочие литературные произведения – любовные романы, беллетристика, «наивная» литература, большинство детективов и т.д.
Постмодернизм внес новый акцент в понимание этой проблемы.
В России к концу XX века сложилось многоуровневое поликультурное пространство: «высокая», элитарная и «низкая» (массовая) литература.
Особенности:
- узнаваемый облик (визуальность);
- широкая читательская аудитория: простота содержания + отсутствие философских проблем;
- «формульный» характер сюжета (история Золушки – любовный роман);
- нет смешения жанров (чтобы не затрачивать интеллектуальных усилий).
В массовой литературе выработаны жёсткие жанрово-тематические каноны, являющие собой формально-содержательные модели прозаических произведений, предлагающие определённую сюжетную схему и обладающие общностью тематики, устоявшимся набором действующих лиц и типов героев. Произведения массовой литературы, как правило, быстро теряют свою актуальность, они не предназначены для перечитывания и хранения в домашних библиотеках.
Массовая литература – «словесная жвачка» (С. Чупринин)
Парактически создаваемые в режиме «прямого эфира» реалии сегодняшнего дня сочетаются в массовой литературе с явной сказочностью героя. Конструирование положительного героя идёт по принципу создания супермена. Яркая черта – поэтика повседневности.
Лишая героев своей индивидуальной портретной характеристики, делая их бесплотными и условными капельками киногероев, «глянцевые писатели» превращают их лишь в маркеры определённых типов.
Важная черта – уход от реальности в другой, более комфортный, мир, где побеждают добро и сила. Тиражированнные СМИ рассказы о судьбах известных артистов, журналистов, телеведущих и др. – основа для создания массовой литературы.
Создаётся устойчивое впечатление, что некий «фантомный автор» один, и все романы созданы по одному лекалу: трагические истории о предательстве и кознях коллег по цеху, об одиночестве и страхе, преследованиях со стороны мужчин, недоброжелателях и др.
Ориентир – рыночный заказ массового читателя.
В 1967 г. Ю. Кристевой был введен термин «интертекстуальность» – понятие постмодернистской эстетики, определяющее феномен взаимодействия текста с семиотической культурной средой. Термин был введен на основе анализа концепции «полифонического романа» М. М. Бахтина.
В понимании Р. Барта, «каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собою новую ткань, сотканную из старых цитат».
Главную роль играет читательское восприятие. В этом контексте любая литература воспринимается как массовая.
В современном литературоведении распространена идея синтеза двух типов литератур. В произведениях «массовой» литературы можно выявить элементы литературы «высокой» в использовании цитат, обращении к знаменитым литературным героям, образам писателей-классиков. В этом случае массовая литература апеллирует к устоявшейся традиции, которую
образует высокая литература прошлого.
Кроме того, при определении «массовой» литературы необходимо различать: современную литературу, ставшую популярной, но при этом высокохудожественную, и литературу, функция которой состоит в обслуживании сиюминутных читательских запросов («чтиво», «массовая беллетристика»).
Особенностью массового читателя становится то, что он не только отвыкает от умственных усилий, но и часто предпочитает иллюзию – действительности. Массовая литература заменяет истинную картину мира его упрощенными схемами. Такая картина мира отражает тревожность современного человека и его растерянность перед решением жизненных проблем. Этой растерянностью во многом объясняется потребность читателя в особой системе средств по «переводу» литературного текста с языка высокого искусства на уровень обыденного понимания.
Основные жанры «массовой беллетристики»: детектив, шпионский роман, триллер, фэнтези, «любовный роман». Читатель в этом случае оказывается в «центре внимания», так как именно его потребности определяют стиль, содержание, даже оформление книги: формат издания обычно соответствует требованиям быта, удобству (pocket-book) или дизайну интерьера.
«Массовая беллетристика» в целом формирует и удерживает в сознании общества обыденную картину мира».
Общество движется вперед лишь по мере того, как отвечает на вызовы, которые бросает ему человеческое воображение. Пример тому – творчество писателей-фантастов, которые изобрели ракеты и подводные лодки задолго до того, как их сконструировали инженеры.
Научная фантастика предвидит технологические новшества, которые иногда возникают в действительности.
Характерной тенденцией современности является размывание границ между массовой и «серьезной» литературой: массовая литература тиражирует открытия классики, а создатели «новой прозы» используют приемы таких жанров массовой беллетристики, как фэнтези, детектив, мелодрама, триллер.
Пластичная игровая стихия детективной формы стала приемлемой для воплощения меняющихся художественных ориентиров и особенностей современного мировидения.
Книжный рынок работает на сиюминутную прибыль. Главные фигуры в литературном процессе – литературный агент и продавец, которые, таким образом, определяют литературный вкус и покупательский спрос.
Одним из ярких направлений современного массового романа становится «перевод» художественного кода «большой литературы» на другой смысловой уровень (издательский проект И. В. Захарова: С. Обломов (псевдоним С. А. Кладо) «Медный кувшин старика Хотабыча»; В. Я. Тучков «Танцор: ставка больше, чем жизнь», Б. Акунин (псевдоним Г. Ш. Чхартишвили) «Пелагея и черный монах» и др.).
Авторы произведений массовой беллетристики утверждают, что «учитывая засилье культурного ширпотреба и малое количество шедевров, следует заняться переименованием наиболее значительных произведений прошлого – дабы дать им вторую жизнь и снова пустить в оборот» (Гурский). Попытка приблизить классическое произведение к версии, приспособленной для массового читателя. В проект под названием «Новый русский романъ» (издательство «Захаров») вошли романы Льва Николаева «Анна Каренина» и Ивана Сергеева «Отцы и дети».
Феномен Б. Акунина.
У всех на виду феномен плодовитого писателя Бориса Акунина: пребывать в русской литературе одновременно в двух ипостасях.
«Понятие массовой литературы подразумевает в качестве обязательной антитезы некоторую вершинную культуру, т.е. один и тот же текст должен восприниматься читателем в двойном свете. «Он должен иметь признаки принадлежности к высокой культуре эпохи и в определенных читательских кругах ей приравниваться. Однако для другого читателя той же эпохи этот же текст должен обладать признаками выключенности из какой-то системы: господствующей, ценной или, по крайней мере, официальной».
Романы Бориса Акунина, оцениваемые в рамках оппозиции «высокой» и «массовой» словесности, выявляют свою парадоксальность. Они как бы одновременно принадлежат и «серьезному», и «массовому» искусству - для одного и того же читателя. Сложная поэтика аллюзий, интертекстуальных связей, включенность в контекст литературной традиции роднят их с «высокой» литературой; «установка на «стабильность художественного языка, поэтику хорошего конца», установка на сообщение, интерес к вопросу: «Чем кончилось?» - черты «массовой» литературы, доминантные в нарративной поэтике акунинских текстов.
Солидной литературной публике он давно известен как профессиональный литературовед, эссеист и литературный критик под фамилией Григорий Чхартишвили, а всей остальной читательской массе как Борис Акунин - автор детективной серии книг об Эрасте Фандорине, куда позднее вошли несколько книг о Пелагее.
Встреча Чхартишвили и Акунина под одной обложкой – это тоже своего рода литературный прием. И два автора – настоящий и вымышленный – встретятся с тем, чтобы разойтись.
Совместно с неким издательством, спонсирующим его идею, им был задуман долгосрочный литературный проект, совмещающий детективный и исторические жанры.
Итак, феномен Акунина заключается и в том, что «Борис Акунин» - проект. Причем не только литературный, но и бизнес-проект: «Мне хочется создать ситуацию, в которой литератор, живущий в России, мог бы зарабатывать достаточно денег и создать некую культурную конструкцию, в центре которой находилось бы не издательство, не литературный агент или продюсер, а именно писатель».
Акунин одним из первых в этой стране попытался соединить два жанра - высокий и низкий. У нас всегда отсутствовало промежуточное звено - развлекательное чтение для взыскательного читателя. В книжках, которые он сочиняет есть исторические и литературные игры, но вникать в них совершенно необязательно, потому что, сюжета достаточно и самого по себе. «Мой читатель - это человек, который может получить удовольствие не только от сюжета, но и от стиля».
Литературный проект просчитывается далеко вперед и до малейших деталей, холодно и по-деловому, бьет без промаха, учитывает малейшие прихоти читателя, подлаживаясь и удобно подстраиваясь под его вкусы и потаенные желания.
Первый роман Б. Акунина был издан под рубрикой «детектив для разборчивого читателя». В его книгах для читателя
возникают своеобразные интеллектуальные ребусы, он играет с цитатами и историческими аллюзиями, «препарируя» основные коллизии русской и мировой классики.
В книгах «дорогого» («твердообложечного») варианта «Приключений Эраста Фандорина», выпускаемых издательством «Захаров», романы из этой «великолепной девятки» снабжены соответствующими жанроуказующими эпитетами: «Азазель» - «конспирологический детектив», «Турецкий гамбит» - «шпионский детектив», «Левиафан» - «герметический детектив», «Смерть Ахиллеса» - «детектив о наемном убийце», «Особые поручения» - «повесть о мошеннике и повесть о маньяке», «Статский советник» - «политический детектив», «Коронация, или Последний из романов» - «великосветский детектив»...
Б. Акунин точный в деталях и описаниях, интересный, увлекательный, работающий с тщательно выверенным историческим материалом, хорошо выписывает детали, которые не заслоняют чудесной общей исторической панорамы.
«Нужно иметь чтение не только для умственной работы, но и для умственного отдыха. Чтоб, отдыхая за книжкой, не чувствовать, что попусту теряешь время или занимаешься чем-то недостойным».
«Мой жанр называется «игра всерьез».
Акунин смог завлечь многих своей интеллектуальной игрой и детективными средствами в мир классики. После его романов на мотивы Куприна, Лескова, Достоевского люди потянулись к классической литературе.
_____________________________________________________
Григорий Чхартишвили – популярный российский писатель, автор серии книг про сыщика Эраста Фандорина, литературовед, японист, занимается переводами. Для своих литературных шедевров он выбрал псевдоним Борис Акунин.
Родился в Грузии 20 мая 1956 года в семье учительницы русского языка и офицера-артиллериста. В Москву Григорий Чхартишвили вместе с семьей переехал в 1958 году. В 1973 году окончил английскую школу. Закончил историко-филологическое отделение Института стран Азии и Африки (МГУ), имеет диплом историка-японоведа. Занимался литературными переводами с японского и английского языков.
В ходе жизни Борис Акунин работал заместителем главного редактора журнала «Иностранная литература», главным редактором 20-томной «Антологии японской литературы», председателем правления мегапроекта «Пушкинская библиотека». Художественную прозу под псевдонимом Борис Акунин Григорий Чхартишвили пишет с 1998 года. Японское слово «акунин» не имеет зеркального перевода. Примерный перевод может звучать как «злой человек», «разбойник», «человек, не соблюдающий законов». Научные труды Григорий Чхартишвили публикует под своим настоящим именем. Детективные бестселлеры выходят под псевдонимом Борис Акунин. Помимо принесших ему известность романов и повестей из серии «Новый детектив» («Приключения Эраста Фандорина») Акунин создал серии «Провинциальный детектив» («Приключения сестры Пелагии»), «Приключения магистра», «Жанры».
Творчество для Бориса Акунина – это игра, игра по определенным правилам. Часто серьезная игра, потому что «с одной стороны, переводческая работа приучила к дисциплине. Работаю по графику, быстро. С другой, не считаю себя писателем с большой буквы, который томится в ожидании вдохновения. У меня не бывает вдохновения, у меня бывает настроение. Владею собственной методологией написания романов. Она похожа на строительство дома. Чтобы построить дом, мне нужно вдохновение, идея, зерно, с которого начинается книжка, любая мелочь».
Его литературный проект, помимо литературной составляющей, – это, прежде всего, по признанию самого же автора, бизнес-проект. «Не просто ради зарабатывания денег. Они не могут быть основной целью. Деньги – что-то такое, что само собой образуется, если все правильно устроено». Детективы Бориса Акунина обладают несомненными художественными достоинствами: прекрасная стилистика, интересный сюжет, интрига, легкий и веселый ритм.
Первая книга появилась в 1998 году. С тех пор романы стали выходить один за другим, а по популярности Б. Акунин сравнялся с А. Марининой. Его «Коронация» получила в 2000 году премию «Антибукер». С 2000 года его книги стали выходить в Италии и Франции. На протяжении нескольких лет Борис Акунин создает единый литературный проект, причем проект детективный. По всем законам массовой литературы, сюжеты почти всех его книг прямо или косвенно касаются одного персонажа – Эраста Петровича Фандорина. На протяжении всего проекта мы следим за его служебным продвижением: в романе «Азазель» он еще простой курьер полицейском управлении, а в «Статском советнике» – известнейший чиновник по особым поручениям при градоначальнике Москвы, статский советник.
Фандорин честен, упрям, смел, умен, галантен и застенчив. Фандорин все совершает «с изяществом и вкусом» – убивает людей, соблазняет женщин, раскрывает преступления. Действие романов, героем которых является непосредственно Фандорин, происходит в пореформенной России XIX века. Б. Акунин выстраивает на первый взгляд исторически верную картину, но иногда дает свою собственную, подчас фантастическую трактовку известных событий. Весь смысл, который Б. Акунин вкладывает в создаваемую им историческую имитацию, выражен на обороте обложек книг из серии «Приключения Эраста Фандорина»: «Памяти XIX столетия, когда литература была великой, вера в прогресс безграничной, а преступления совершались и раскрывались с изяществом и вкусом».
Кажется, что Б. Акунин поставил своей целью переписать всю историю – и не только России, но и мира. Например, в "Азазели" причиной стремительного развития прогресса во второй половине 19 века стала организация, наподобие масонской, - частный пансионат англичанки леди Эстер, которая воспитывает в нем детей сирот. Суть ее метода - в выявлении того уникального таланта, который заложен в каждого ребенка, а затем - развитие этого таланта. Когда безгранично преданный своей воспитаннице сирота вырастает, он "засылается" на службу, быстро растет по служебной лестнице благодаря развитому таланту, но никогда не забывает про воспитавший его "пансионат". И все крупнейшие деятели политики, науки, культуры были, по Б. Акунину, учениками леди Эстер.
Или, например, роман "Смерть Ахиллеса". Знаменитый русский генерал Соболев (в реальности - Скобелев), герой русско-турецкой войны 1877-1878 годов, будучи решительным панславистом, задумал произвести бонапартистский переворот, освободить балканские страны, создать единое славянское государство и т.д. Про это стало известно на уровне императорской семьи, и Соболев был убитым международным наемным убийцей, нанятым братом царя.
Очень вольная трактовка известных исторических событий представлена в романе «Статский советник». В нем действиями революционной подпольной Боевой Группы управляет офицер Департамента полиции Пожарский, используя БД в своих собственных, карьерных целях. Руководитель БД, Грин, получает от него анонимные записки с указанием конфиденциальной информации – когда, где будет тот или иной крупный чиновник. Цель Пожарского – как можно выше подняться наверх по служебной лестнице, с тем, чтобы потом, уже, будучи руководителем, бороться с революционной заразой своими методами, спасая Россию от неминуемой гибели. Иначе говоря, жизненное кредо Пожарского – «цель оправдывает средства».
Наконец, в "Коронации" Б. Акунин вводит в роман огромное количество действительных исторических деятелей - всю царскую семью конца 19 века. У одного из великих князей международный преступник похищает малолетнего сына, требуя в качестве выкупа знаменитый бриллиант с коронационного скипетра. Ситуация осложняется тем, что в Москве, в которой и разворачивается действие романа, на днях должна состояться коронация будущего императора Николая II. Если на скипетре не будет бриллианта, то это вызовет международный скандал; однако тот же скандал разразится и если преступник убьет сына великого князя и разошлет его останки по всей Москве. В результате Романовы решают отсрочить время обмена на неделю, то есть "арендовать" бриллиант у преступника, выплачивая ему каждый день то или другое знаменитое украшение династии. В обмен на это авантюрист (оказавшийся впоследствии женщиной) показывает им живого мальчика. В конце концов, мальчика убивают, но Романовы остаются, спокойны, так как коронация не сорвалась.
Подобное, подчас вольное, обращение с историческими реалиями вызывает разную реакцию у критиков. Некоторые авторы не касаются концептуально-исторических построений Б. Акунина, а характеризуют исключительно его умение создать ауру пореформенной России. Другие, наоборот, обвиняют Б. Акунина в искажении исторических событий. Они считают, что Б. Акунин берет курс на небрежное отношение к истории России, трактуя ее с идеологических и политических позиций русского либерализма; русская история становится материалом для писателя – он «и кроит ее, как хочет». Если одни считают его «либералом», то другие – «консерватором», романтизирующим и приукрашивающим пореформенную Россию: в романах мы видим внешне логичную, но на деле абсолютно фантастическую картину российской действительности последней четверти XIX века. Но сам Акунин считает себя либералом.
По мнению критиков, Aкунин смешивает в своих произведениях массовую литературу и элитарную, благодаря чему происходит реабилитация жанра детектива. Интеллектуальный читатель находит в произведениях Б. Акунина всевозможные цитаты и аллюзии, намеки на известные исторические и культурные события, наслаждается блестящими стилизаторскими способностями автора. Массовый читатель, прежде всего, следит за интригой, вычисляя убийцу. Критики, да и он сам считают, что его произведения представляют собой литературу «двойного кодирования», а потому проект Б. Акунина можно считать постмодернистским по своей природе.
Постмодернизм Акунина начинается с пародии на конкретные произведения.
Одним из главных пародийных произведений является пьеса «Чайка». Название отсылает нас не только к одноименной комедии А.П.Чехова, но и несколько первых страниц автор полностью переписывает конец пьесы русского драматурга, начиная от последнего разговора Треплева и Нины и кончая самоубийством сына Аркадиной. Б. Акунин только добавляет в нескольких ремарках, что Треплев не выпускает из рук револьвера. А потом уже следует акунинский текст: как известно, оказывается, что Треплев не застрелился, а его убили. Дорн говорит: "Константина Гавриловича мог убить любой из нас». Затем Дорн заявляет, что он поведет расследование, и второе действие пьесы состоит из восьми дублей, каждый из которых начинается одной и той же фразой Дорна после боя часов: "Отстают. Сейчас семь минут десятого. Итак, дамы и господа, все участники драмы на месте. Один - или одна из нас - убийца. Давайте разбираться.
А по ходу этих дублей мы узнаем, что убить Треплева имел повод каждый человек, который в своем дубле его и убил: Мина Заречная застрелила его, так как боялась за жизнь Тригорина; муж Маши Медведко из ревности; Маша - из-за желания избавиться от несчастной любви; родители Маши, Шамраевы, - чтобы отомстить Треплеву ( оказалось, что у Маши был от него ребенок; Сорин желал избавить Треплева от сумасшествия, в состоянии которого, тот, по мнению брата Аркадиной находился; Аркадина - также из ревности, ибо Тригорин оказался гомосексуалистом и был влюблен в Треплева; сам Тригорин убил сына Аркадиной, т.к. писал в это время криминальную повесть и желал изучить "психологический портрет убийцы»; а в конце пьесы убийцей оказывается сам Дорн: он был членом общества защиты животных и "защищал наших меньших братьев от человеческой жестокости и произвола» - и от Треплева, настрелявшего огромное количество животных, и превратившего их в чучела: "А начиналось все вот с этой птицы - она пала первой (Простирает руку к чайке). Я отомстил за тебя, бедная чайка!". - Восклицает в конце пьесы Дорн.
Борис Акунин не случайно вставил в пьесу сравнительно крупный кусок оригинального текста: чем больше в начале пьесы взято у Чехова, тем смешнее дальше; постоянные повторы фраз Дорна и Аркадиной вообще снимают какую-либо возможность найти в пьесе трагедию. Трагедия превращается в комедию. Борис Акунин полностью деконструирует Чехова, но, в отличие от Вл. Сорокина, его деконструкция смешна, забавна и интересна. С точки зрения постмодернистской теории, Б. Акунин иронически деконструирует всем известные тексты, пародийно их изменяя.
**** ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Наиболее надежный источник взглядов самого Акунина, который можно почерпнуть из текста, — поведение английского дворецкого Фрейби, тоже героя “Коронации”. Когда Акунина спросили в каком-то интервью, кого он хотел бы сыграть в экранизациях своих произведений, он ответил, что согласен сыграть, пожалуй, только англичанина Фрейби, да и то “за большие деньги”. И это не случайно, потому что в данном случае писатель пользуется излюбленным шифром, опробованным во многих произведениях. Если набрать фамилию Freyby в русском регистре на обычной клавиатуре, то получится “Акунин”. Фрейби — это и есть сам Акунин, его литературный двойник.
Мистер Фрейби и в самом деле прелюбопытный субъект, с которым у Акунина много общего даже в биографическом плане. Он постоянно читает беллетристические романы, в чем можно углядеть явный намек на литературно-критическую деятельность. Затем Фрейби проявляет себя и как переводчик, когда дарит Зюкину русско-английский разговорник. Фрейби — слуга, но служит не ради благополучия господ, а “ради себя самого”, в отличие от Зюкина или фандоринского Масы, беззаветно преданных (правда, каждый на свой манер) господам.
Кстати сказать, Фрейби живет по образцу даосского недеяния. Вот как его поведение оценивает придирчивый Афанасий Зюкин: “Мне сделалось любопытно — в флегматичной манере англичанина ощущалась не то поразительная, превосходящая все мыслимые границы леность, не то высший шик батлеровского мастерства. Ведь пальцем о палец не ударил, а вещи разгружены, распакованы, развешаны и все на своих местах!”
Политические, социально-экономические изменения, произошедшие в России на протяжении XX–XXI веков, привели к резкому изменению общекультурной и литературной ситуации. Книжный рынок наводнили тексты массовой литературы – отечественной и переводной. Чтение стало вытесняться «чтивом». Возникла необходимость в целостном осмыслении феномена отечественной массовой литературы.
Массовая литература выступает как достаточно универсальный термин, возникший в результате размежевания художественной литературы по ее эстетическому качеству и обозначающий нижний ярус литературы, включающий в себя произведения, которые не входят в официальную литературную иерархию своего времени и остаются чуждыми господствующей литературной теории эпохи.
Основные черты массовой литературы:
Простота содержания, неуникальность, неоригинальные замыслы, легкость усвоения, доступность разным возрастам и слоям, ограниченный круг выразительных средств; повторяемость героев, действующих в узнаваемых ситуациях и типовой обстановке; серийность; жесткость жанрово-тематических канонов; формульность (даже на уровне заглавий и оформления книг); счастливый финал; деление героев: плохой-хороший; размывание личности автора.
Пик расцвета массовой литературы - пушкинское время. Лубок, апокрифы - её истоки. 90-е гг. XX века – возрождение массовой литературы. Она нужна для нормального развития литературы, т.к. массовая литература – это лаборатория, в которой отрабатываются приемы, методы. Эта тенденция будет подхвачена другими авторами.
Массовая литература не претендует на искусство. Массовой литературой обычно считают даже не литературу, а низкопробное чтиво, ориентированное исключительно на коммерческий рынок. Термин МЛ достаточно условен и обозначает не столь широту распространения того или иного издания, а сколько определяет жанровую парадигму, в которую входят детектив, фантастика, фэнтэзи, мелодрама и т.д. Коммерциализация писательской деятельности и ее вовлечение в рыночные отношения, увлечение количества читателей, связываются как с мощным развитием книгоиздания и книжной торговли, так и с повышением образовательного уровня. Основная ее функция - упрощение и стандартизация передаваемой информации. МЛ оперирует в соответсвии с запросами читателя. МЛ - обязательная срединная составляющая любого культурно-исторического феномена, в ней находятся резервные средства для новаторских решений будущих эпох.
Появление прозы Акунина было продиктовано требованиями читателя и времени. Первые детективы были изданы в 1998 г., когда с одной стороны рынок отечественной МЛ только сформировался, а с другой стороны испытал первое насыщение массового читателя его продукцией. Борис Акунин раздвинул границы жанра. Романы «фандоринского цикла» охватывают большой исторический отрезок: от сер. 1870-х гг., эпохи Александра II («Азазель», «Турецкий гамбит»), через эпоху царствования Александра III («Смерть Ахилеса») к эпохе Николая II («Алмазная колесница»). Критики относят романы Акунина больше к исторической беллетристике, чем к детективу. Исторический квест, связанный с культурной эпохой. Обложка – гравюра, на обложке загадка. Первая книга была в цветной обложке и не пользовалась спросом. Тексты с ссылками, читать можно в разброс. Тексты Акунина нацелены на игру с читателем.
Женская аудитория выбирает уютные, неспешные детективы, написанные женщинами: А. Маринина, Донцова, Дашкова, Устинова и др. В подобных детективах происходит смешение жанров: синтез любовного, бытового и приключенческого романа с элементами детектива. Успех этих романов связан с эффектом узнавания себя. Героями становятся люди из толпы (продавцы, учителя, служащие).
Массовая литература, как правило, быстро теряет свою актуальность, выходит из моды, она не предназначена для перечитывания, хранения в домашних библиотеках. Не случайно уже в XIX в. детективы, приключенческие романы и мелодрамы называли «вагонной беллетристикой», «железнодорожным чтивом», «одноразовой литературой». Приметой сегодняшнего дня стали развалы «подержанной» литературы.
Важная функция массовой литературы – создание такого культурного контекста, в котором любая художественная идея стереотипизируется, оказывается тривиальной по содержанию и способу потребления, отвечает подсознательным человеческим инстинктам, способствует компенсации неудовлетворенных желаний и комплексов, создает определенный тип эстетического восприятия, оказывающий влияние на восприятие серьезных явлений литературы в упрощенном, девальвированном виде.
