1-ая волна: Как феномен пишет отношения к истории XX века. Раньше писали за границей, но не как не становился поводом для выделения литературы зарубежья.
Произошел раскол в истории: Первая мировая война, революции, перевороты, гражданская война – распад, слом, разлом. Верхний культурный слой нации остерегаясь последствий переворота, решил переждать за границей. Образовалось русская диаспора (Париж, Берлин, Прага, Бухарест). Это добровольный отъезд (временный) – в то, что скоро все вернётся на своё место. Но к 1922 году стало известно, что обратной дороги нет, так как была перестройка. Кто-то вернулся, кто-то пускает корни за границей. Все страны оказались образованные люди. 1922 год – последняя точка гражданской войны.
Начинается строительство инфраструктуры в Европе они копирует привычные формы из России (Петербург, салоны, выпускаются газеты, журналы). Гиппиус и Мережковский открывают свой салон в Париже. Открывает поэтический. Второй дом Шмелёвых – русский по убранству, обычаям, языку (первую книгу «Солнце мертвых» Шмелев выпустил во Франции). С середины 20-годов формируется литература русского зарубежья со своей эстетикой. Уезжая вовремя, остались там надолго.
Образовались две разные эстетики, хоть и один язык, культура. В России: литература культ-массы «мы», Троцки – «советская литература» (понятие).
Остросоциальное, погружена в современность, репрезентативна; литература воинствующего атеизма. Литература зарубежья – сохранить классические традиции. Традиционно, идея памяти ретроспективна, ностальгия по России, которую мы потеряли, лирична, культ личности, индивидуальности – психологическая, традиционна. Сохраняет и завершает традицию христианской литературы.
Бунин, Шмелев, Мережковский, Гиппиус, Куприн + Набоков.
Там ретроспективна – здесь репрезентативна
Там христианская – здесь воинствующий атеизм
Там культ индивидуальности – здесь культ массы
2-ая волна – Вторая война эмиграция началась раньше 2 мировой войны, с конфликта с Китаем, отказом от Харбина. (И. Елагин, Нароков). 2-ая мировая война: И. Елагин.
3-я волна (1970 – 80-е гг.): идеологические и эстетические корни в политической и литературной ситуации. Эстетическая альтернатива монологизму советской литературы (МетрОполь – литературный манифест альтернативной прозы. 1979)
Писатели-эмигранты: А. Солженицын, Э. Лимонов, С. Довлатов, С. Соколов.
Третья волна 80-х годов не связана с историческими событиями, но были внутренние причины – движение правозащитников и диссидентов в эпоху застоя (оттепель – либерализмы 50-60 г., она была свернута событиями 60-70 г. снятие Хрущева, культ Сталина. 1968 г. – приказ о танках, для подавления восстания). В Праге в 60-70 гг. формируется поколение шестидесятников и те, которые не могли смириться с отказом от либеральных ценностей; из диссидентов и правозащитников образовалось третья волна. Они устраивали политические акты А. Сахаров – высылают в Горький, потому что за границу нельзя – много знает). Судилище над Бродским. Происходит идеологическое противостояние системы.
Многие были лишены советского гражданского, они уезжали и не надеялись вернутся. Писатели, родившиеся в советской стране, но по идеологической причине оказались в Европе. Общая история, меняется язык на различные эстетические представления. Писателям было запрещено писать и печататься в нашей стране (цензура). Розанова: «принцип сообщающихся сосудов» - вытеснения текстов, которые не отвечают параметрам, чем больше сила, тем больше вытеснение. Солженицын вернулся 1990 году (единственный кто вернулся). У них был выбор: арест/психушка/отъезд. Писатели развивались, дебютировали в нашей стране. В самом издательстве за границей оказывалось то, что этически и идеологически запрещалось (тема лагерей). В эту среду попадает «Верный Руслан» Г. Владимов – повесть распространяется в рукописях. И он оказался перед выбором или отказаться от авторства или признать. Повесть опубликована за границей.
Глеб Струве: зарубежная литература – временно отведённый в сторону поток общерусской литературы.
В 1988-ом г. Копенгаген. М. Розанова предложила формулу взаимодействия двух литератур – сообщающиеся сосуды.
Тамиздат – экспериментальная площадка, испытательный полигон литературы (для тем, жанров и стилей).
ЛРЗ разрабатывала содержательные и формальные возможности, искусственно сдерживаемые в советской литературе.
Стилевые эксперименты: Э. Лимонов («Это я, Эдичка»), С. Соколов («Школа для дураков»), С. Довлатов («Зона», «Заповедник», «Иностранка», «Компромисс»)
С. Довлатов: 20 лет писал, не публиковал. Читая его произведения, реконструируем биографию писателя: юность, служба в зоне, журналистская работа, эмиграция. Проза лирична, автор и герой нераздельны. Через этого героя автор обращается к проблеме лишнего человека (в классическом и бытовом смысле), аутсайдер, маргинал. Герой не может вписаться ни в социальную, ни в бытовую, ни в культурную систему. Главное – самоценность любой личности. Довлатов совершенно равнодушен к политике. Главная его тема – жизнь (смешная и грустная) и люди, и он любит их.
Довлатов (о стиле): «я принципиальный и последовательный минималист». Законы пушкинской прозы – образец «Капитанская дочка». Довлатов пишет абзацами. Они отражают прерывистость, дискретность окружающего мира. Это традиции американской прозы. Жизнь предстаёт как вереница мезансцен, каждый фрагмент многозначен и самоценен.
3-я эмиграция писателей (1966—1990) возникает как реакция творческой интеллигенции на отсутствие свободы слова в СССР и идеологическое и политическое давление тоталитарной власти.
Здесь были творчески состоявшиеся писатели, добившиеся значительного успеха на родине, получившие широкую известность и признание (В. Аксёнов, А. Солженицын). Однако в рамках этой же эмиграции покинули СССР писатели, не имевшие возможности не только в полной мере реализовать свой творческий потенциал, но и абсолютно лишенные возможности печататься (И. Бродский, С. Довлатов, С. Соколов).
Произведение «Зона», опубликованное в 1983 году, сначала в Америке, у нас – гораздо позже, имеет второе название - «Записки надзирателя». Это своего рода дневник, хаотические записки, комплект неорганизованных материалов, описывающих в точности жизнь уголовной колонии. Рассказ ведется от первого лица – человека, работавшего в этой колонии надзирателем.
В рассказе есть эпизод, где автор рассказывает о человеке, мечтавшем стать на особом режиме, хлеборезом. «…Это был хмурый, подозрительный, одинокий человек. Он напоминал партийного босса, измученного тяжелыми комплексами». Для того чтобы занять такое место, в зоне надо было лгать, льстить, выслуживаться, идти на шантаж, подкуп, вымогательство. Любыми путями добиваться своего.
Сравнивая в предисловии к «Зоне» себя с Солженицыным, Довлатов говорит, что Солженицын был заключенным и описывал политические лагеря. Довлатов же писал о надзирателе в уголовном лагере. Если говорить о художественном своеобразии произведения, то стоит заметить, что в этих хаотических записках прослеживается общий художественный сюжет, в какой-то мере соблюдено единство времени и места; действует один лирический герой. Можно сказать, что довлатовское повествование разделено не на главы, а на абзацы, границей между ними является пауза. Любая из них может оказаться роковой.
«Зона» писателя выстроена как философский очерк, развивающий идеи парадоксального современного мироустройства. «… лагерь представляет собой довольно точную модель государства. Причем именно Советского государства»: политический режим (правила внутреннего распорядка), народ (заключенные), милиция (охрана).
Мир довлатовской «зоны» был ужасен. В этом мире убивали за пачку чая. Но жизнь продолжалась. Более того, здесь сохранялись обычные жизненные пропорции. Соотношение добра и зла, горя и радости — оставалось неизменным. Были и труд, и достоинство, и любовь, и разврат, и патриотизм, и нищета. Были и карьеристы, и люмпены, и соглашатели, и бунтари. Но система ценностей была полностью нарушена. То, что ещё вчера казалось важным, отошло на задний план. Обыденное становилось драгоценным, драгоценное – нереальным. В этом диком мире ценились еда, тепло, возможность избежать работы.
Надзиратель Сергей Довлатов признает, что «советская тюрьма — одна из бесчисленных форм тирании». Однако тем жизненнее становится театр абсурда — кульминация произведения, где роли Ленина и Дзержинского исполняют опасный рецидивист Гурин и осужденный Цуриков по прозвищу Мотыль.
Складывается ощущение, что худ. текст автора соткан из двухголосий: мира «воли» и мира зоны», которые по сути ничем не отличаются.
Но есть красота и в лагерной жизни: затейливый, картинно живописный, орнаментальный и щеголеватый язык. Лагерная речь помогает выжить героям Довлатова.
Лагерный монолог здесь — это законченный театральный спектакль. Это балаган, яркая, вызывающая и свободная творческая акция (Д.С. Лихачев).
Речь бывалого лагерника заменяет ему все привычные гражданские украшения. Хорошая лагерная речь является в лагере преимуществом такого же масштаба, как физическая сила. Хороший рассказчик на лесоповале значит гораздо больше, чем хороший писатель в Москве.
______________________________________________
Литература русского зарубежья - ветвь русской литературы, возникшая после большевистского переворота 1917 года. Различают три периода или три волны русской эмигрантской литературы:
1 волна.20-30е г. ист. причины – рев. и 1 мир. война. ЛРЗ осознает свою миссию как сохр-ие рус. к-ры, обозначает приоритет идеи памяти, ретроспективный хар-р пр-ий. В 20-х гг. покинули Россию многие поэты и прозаики: Бунин, Набоков, Шмелёв, Зайцев, А.Толстой.
2 волна.40-65е.г. Вторая Мировая война, за которой послед. «холодная война». Набоков «Мнимые величины», И.Елагин, Ржевский.
3 волна 70 – 80 е.г. Наследие 3 волны-особая часть единой рус лит-ры. Предпосылки отъезда различные : от опасности преследования(Аксенов,Львов) до личных причин, связанных прежде всего с отсутствием возможности печататься (Довлатов,Соколов). Но всех объединяет одно-на родине путь к читателю был закрыт; всех их объединяло неприятие философии двуличия, которая поражала совет.общество в 70-е гг.
Специфика литературы: Она не утратила своих связей с литературой метрополии. многие писатели уже творч.сложились к моменту отъезда. Проза и поэзия не будут восприн. как явление уникальное лишь потому, что они издавались или даже были созданы на Западе. Эмиграция 70-х гг. возникла из правда движения. Реалист. момент в 68 г.- вход рос.войск в бунтующую прагу.
С третьей волной эмиграции из СССР преимущественно выезжали представители творческой интеллигенции. Писатели-эмигранты третьей волны, как правило, принадлежали к поколению «шестидесятников», немаловажную роль для этого поколения сыграл факт его формирования в военное и послевоенное время. «Дети войны», выросшие в атмосфере духовного подъема, возлагали надежды на хрущевскую «оттепель», однако вскоре стало очевидно, что коренных перемен в жизни советского общества «оттепель» не сулит. Началом свертывания свободы в стране принято считать 1963, когда состоялось посещение Н.С.Хрущевым выставки художников-авангардистов в Манеже. Середина 1960-х – период новых гонений на творческую интеллигенцию и, в первую очередь, на писателей. Первым писателем, высланным за границу, становится в 1966 В.Тарсис.
В начале 1970-х СССР начинает покидать интеллигенция, деятели культуры и науки, в том числе, писатели. Из них многие были лишены советского гражданства (А.Солженицын, В.Аксенов, В.Максимов, В.Войнович и др.). С третьей волной эмиграции за границу выезжают: Аксенов, Ю.Алешковский, Бродский, Г.Владимов, В.Войнович, Ф.Горенштейн, И.Губерман, С.Довлатов, А.Галич, Л.Копелев, Н.Коржавин, Ю.Кублановский, Э.Лимонов, В.Максимов, Ю.Мамлеев, В.Некрасов, С.Соколов, А.Синявский, Солженицын, Д.Рубина и др. Большинство писателей эмигрирует в США, где формируется мощная русская диаспора (Бродский, Коржавин, Аксенов, Довлатов, Алешковский и др.), во Францию (Синявский, Розанова, Некрасов, Лимонов, Максимов, Н.Горбаневская), в Германию (Войнович, Горенштейн).
Писатели третьей волны оказались в эмиграции в совершенно новых условиях, они во многом были не приняты своими предшественниками, чужды «старой эмиграции». В отличие от эмигрантов первой и второй волн, они не ставили перед собой задачи «сохранения культуры» или запечатления лишений, пережитых на родине. Совершенно разный опыт, мировоззрение, даже разный язык мешали возникновению связей между поколениями.
Русский язык в СССР и за границей за 50 лет претерпел значительные изменения, творчество представителей третьей волны складывалось не столько под воздействием русской классики, сколько под влиянием популярной в 1960-е американской и латиноамериканской литературы, а также поэзии М.Цветаевой, Б.Пастернака, прозы А.Платонова. Одной из основных черт русской эмигрантской литературы третьей волны станет ее тяготение к авангарду, постмодернизму. Вместе с тем, третья волна была достаточно разнородна: в эмиграции оказались писатели реалистического направления (Солженицын, Владимов), постмодернисты (Соколов, Мамлеев, Лимонов), антиформалист Коржавин. Русская литература третьей волны в эмиграции, по словам Коржавина, это «клубок конфликтов»: «Мы уехали для того, чтобы иметь возможность драться друг с другом ».
Два крупнейших писателя реалистического направления, работавшие в эмиграции – Солженицын и Владимов. Солженицын создает в изгнании роман-эпопею Красное колесо, в котором обращается к ключевым событиям русской истории 20 в. Владимов публикует роман Генерал и его армия, в котором также касается исторической темы: в центре романа события Великой Отечественной войны, отменившие идейное и классовое противостояние внутри советского общества. Судьбе крестьянского рода посвящает свой роман Семь дней творенья В.Максимов. В.Некрасов, получивший Сталинскую премию за роман В окопах Сталинграда, после выезда публикует Записки зеваки, Маленькую печальную повесть.
Творчество Аксенова, лишенного советского гражданства в 1980, отражает советскую действительность 1950–1970-х, эволюцию его поколения. Роман Ожог дает панораму послевоенной московской жизни, выводит на авансцену героев 1960-х – хирурга, писателя, саксофониста, скульптора и физика. В роли летописца поколения Аксенов выступает и в Московской саге.
В творчестве Довлатова – редкое, не характерное для русской словесности соединение гротескового мироощущения с отказом от моральных инвектив, выводов. Его рассказы и повести продолжают традицию изображения «маленького человека». В своих новеллах он передает стиль жизни и мироощущение поколения 1960-х, атмосферу богемных собраний на ленинградских и московских кухнях, советскую действительность, мытарства русских эмигрантов в Америке. В написанной в эмиграции Иностранке Довлатов иронически изображает эмигрантское существование. 108-я улица Квинса, изображенная в Иностранке, – галерея шаржей на русских эмигрантов.
В.Войнович за рубежом пробует себя в жанре антиутопии - в романе "Москва 2042", в котором дана пародия на Солженицына и изображена агония советского общества.
А.Синявский публикует в эмиграции "Прогулки с Пушкиным", "В тени Гоголя" - прозу, в которой литературоведение совмещено с блестящим писательством, и пишет ироническую биографию "Спокойной ночи".
К постмодернистской традиции относят свое творчество Соколов, Мамлеев, Лимонов. Романы Соколова Школа для дураков, Между собакой и волком, Палисандрия являются изощренными словесными структурами, в них отразилась постмодернистская установка на игру с читателем, смещение временных планов. Маргинальность текста – в прозе Мамлеева, в настоящий момент вернувшего себе российское гражданство. Наиболее известные произведения Мамлеева – Крылья ужаса, Утопи мою голову, Вечный дом, Голос из ничто. Лимонов имитирует соцреализм в повести У нас была прекрасная эпоха, отрицает истэблишмент в книгах Это я – Эдичка, Дневник неудачника, Подросток Савенко, Молодой негодяй.
Среди поэтов, оказавшихся в изгнании - Н.Коржавин, Ю.Кублановский, А.Цветков, А.Галич, И.Бродский. Видное место в истории русской поэзии принадлежит Бродскому, получившему в 1987 Нобелевскую премию за «развитие и модернизацию классических форм». В эмиграции он публикует стихотворные сборники и поэмы.
Оказавшиеся в изоляции от «старой эмиграции» представители третьей волны открыли свои издательства, создали альманахи и журналы. Один из известнейших журналов третьей волны, «Континент», был создан Максимовым и выходил в Париже. В Париже также издавался журнал «Синтаксис» (М.Розанова, Синявский). Наиболее известные американские издания – газеты «Новый американец» и «Панорама», журнал «Калейдоскоп». В Израиле был основан журнал «Время и мы», в Мюнхене – «Форум». В 1972 в США начинает работать издательство «Ардис», И.Ефимов основывает издательство «Эрмитаж». Вместе с этим, свои позиции сохраняют такие издания, как «Новое русское слово» (Нью-Йорк), «Новый журнал» (Нью-Йорк), «Русская мысль» (Париж), «Грани» (Франкфурт-на-Майне).
***
Многие писатели вынужденно оказались за рубежом. Андрей Синявский, А. Галич, Коржавин и мн.др. Идеологич.противопоставления. Выбор м/у тюрьмой и эмиграцией. Каждый выбирал свой путь. Связь с историей страны внутриполит.причины. Внешние причины- крах оттепели, преостановка либерализации >правозащитники и диссиденты в лит-ре эмиграции. Протест против жесткой цензуры и унификации лит-ры, идеологизации ее >манифест, альманах «МетрОполь» (по инициативе Ерофеева и Аксенова). Это альтернативная лит-ра. Самиздательский альманах. Намек на андеграунд в названии. Предлагает собрание текстов, которые не вписываются в принят.канон. Вызов, альтернатива, манифест. Тираж 12 экземпляров. Отправлен в соотв.инстанции: союз писателей, ЦК партии. Это был вызов, провокация. Арестов и ссылок не было, а реакция была: возмущение, статьи в прессе, отказ в принятии в союз писателей(>неизбежное обретение статуса тунеядца). Василий Аксенов и др.члены союза писателей отреагировали бурно:демонстративно выходят из союза писат.>нужно дергать из Рос., либо тюрьма (Леонид Бородин) Безвозвратный отъезд из страны, без возможности возвращения. Т.о., кроме идеолог.противост. была и эстетич.альтернатива в образе Метрополя. В.Аксенов, Солженицын, Максимов, Бродский, Некрасов, Войнович, Соколов, Довлатов и др. Взаимодей-е рус.заруб.лит-ры и советск.лит-ры: 78 г. В женеве симпозиум: «Одна или 2 литер-ры?» Жори Нива: нет никакой специфич.эмигрант.лит-ры. лит-ра едина и неотделима. Место проживания не влияет.Пис-ль живет не в Москве, а в истории и в языке. Много общего: язык истории, менталитет, общие темы, проблемы, общая этика, общие создания. Ж-лы эти – эксперементальная площадка, где можно было издавать то, что в Рос.запрещали. Советск. И зарубрусск. Лит. – «взаимоотношение по пр-пу сообщающихся сосудов»(формула Розановой). Идеологич.давление в совет.союзе>активнее издания в тамиздате. При ослаблении давления – возвращение равновесия. Лит.зарубежья 3 волны Стала испытат. полигоном, эксперимент.площадкой, это не какая-то иная лит-ра, испытание новых тем, новых жанров и стилей. ЛРЗ: в ней разраб-сь новое, что было запрещено в сов.союзе. Стилевой минимализм, эстетство, все они не были полит.деятелями, но их стиль письма не впис-ся в рамки соцреализма. Писали в стол, распр-сь в самиздате (рукопись) и тамиздате (заруб. Ж-ы) = альтерн. Лит-ра Слависты считают, что 3 волна – временно отведенный в сторону поток общей сов.лит., и две лит. взаимодействуют м/у собой по принципу сообщающихся сосудов. ЛРЗ – испытательный полигон для запрещ.тем, жанров, стилей. Осн.авторы и их книги: Аксенов – «Остров Крым». Показано изменение сознания советского человека, при том, что главные герои романа – белые. Советские люди показаны не сволочью и зверьем, а людьми нового времени. Довлатов – 20 лет писал, но не публиковался, формируя новеллы в циклы: «Компромисс» - журналистский опыт. «Чемодан» - вещи, с которыми автор едет в эмиграцию.Войнович «приключения Ивана Чонкина»,Соколов «Школа для дураков»(автобиографичен, абосолютн.поток сознания), «Полисандрия»(роман-пародия на все жанры),Лимонов «Это я, Эдичка»(неценз.лексика).
