Уникальность советской социологии заключается прежде всего в том, что будучи включена в процесс воспроизводства базовых политических и идеологических ценностей советского общества, она стала важным фактором его реформирования.
В 30-е годы режим основывался не на противопоставлении буржуазных и пролетарских ценностей, а на идее стабильного общества. С 1936 года коммунистическая идеология ориентировалась не столько на классовую борьбу, сколько на интеграцию общества.
В начале 40-х годов интеллигенция заняла доминирующие позиции в социальной структуре и вполне осознала задачу реформирования социальных порядков. Начавшийся процесс привёл к оттеснению «социологии» на терминологическую периферию.
Однако, некоторые авторы (Батыгин, Девятко) утверждают, что социологическая наука, хотя и претерпевала неприятности, никогда не уходила в катакомбы. Официально социология никогда не запрещалась: в 1936 году было ещё раз отмечено, что подлинно научной социологией является исторический материализм. История социологических учений также была представлена в программах некоторых высших учебных заведений. Сразу же после войны в Институте философии Академии наук СССР был организован сектор социологии.
Ещё одним важным толчком в возрождении дисциплины стал выход исторического материализма в «живую жизнь» (начало 50-х годов). В определённой степени это была революция в научной дисциплине. Аналогичная революция произошла с выходом чикагских социологов на улицу в начале века. Социология перестала быть чисто кабинетской наукой и стала развивать методы наблюдения за повседневным поведением. Эти ранние формы контакта исследователей с социальной реальностью соответствуют новейшим рекомендациям «качественной методологии». Официально легализация «конкретных» исследований может быть датирована 1950 г.
Метаморфоз марксистской социологии заключался в её эмпирической – «конкретной» версии. Эта версия получила официальную легализацию в статье Константинова «Против догматизма и начетничества», который указал на необходимость изучения «живых образцов строительства коммунизма». Статья была опубликована в 19500 году в журнале «Вопросы философии». Термин «конкретная социология» в ней не упоминался. Социальный заказ на изучение повседневной жизни людей стал осознаваться к середине 50-х годов.
Был сделан ещё один важный шаг к созданию эмпирической социологии. Он выразился в программе «Преодоления пережитков прошлого». Эта концепция значительно расширяла тематический репертуар исторического материализма.
Чтобы представить тематический репертуар конкретной социологии перечислим «родимые пятна» коммунизма, которые предписывалось изучать и преодолевать: недобросовестная работа отдельных рабочих, религиозные предрассудки, спекуляция дефицитными товарами, бюрократизм, индивидуализм и т.д. Конкретные исследования не ограничивались изучением девиантного поведения. Новизна заключалась в том, что «пережитки» должны были изучаться, а не преследоваться органами безопасности. Опять же надо сказать, что «конкретные исследования» ещё не декларировались.
Первой послевоенной публикацией, где ставился вопрос о самостоятельном развитии социологии, в связи с наблюдаемыми статистическими закономерностями, была статья Немчинова, крупного экономиста и руководителя, которому удавалось сохранить интеллектуальную независимость. Он заявлял, что при социализме социологи и экономисты превращаются в своеобразных социальных инженеров. Таким образом, социологическая парадигма в 50-е годы формировалась посредством интервенции оптимального планирования и математического анализа в традиционную структуру марксизма. Свой доклад Немчинов построил на различении «общих законов развития общества» и «индивидуальных элементах общества». В последнем случае объектом социологического исследования становятся не спекулятивные сущности, а массовые процессы.
В конце 1955 года советская делегация готовилась к Третьему Всемирному социологическому конгрессу. Задача делегации формулировалась следующим образом: с одной стороны, лучше узнать наших идейных врагов, а с другой, установить контакт с теми буржуазными социологами, которые придерживаются прогрессивных взглядов в области социологии. Обсуждение докладов на конгрессе показало, что вопрос о существовании социологической науки в СССР решён однозначно. Исторический материализм в его экспортном исполнении выполнял функцию социологии, хотя на конгрессы в течение десятилетий, как правило, ездили идейные функционеры. Изначально социология выполняла политические задачи.
Во второй половине 50-х годов хрущёвская политика «мирного сотрудничества» и встречное стремление великих держав Запада расширить возможности для диалога и неофициальных контактов открыли перспективу международных научных контактов. Участие советских учёных в международных конференциях было санкционированно ЦК КПСС и рассматривалось как средство «экспорта» единственно научной социологической теории – исторического материализма – в мировое научное сообщество.
3 января 1958 года состоялась Международная конференция социологов в Москве. В июне 1958 года состоялось учредительное собрание Советской социологической ассоциации (ССА). Её основной задачей было представительство в Международной социологической ассоциации. Председателем был назначен Францев. Кроме него в президиум вошли ещё 11 человек – начальники, ни один из которых не занимался социологией.
В конце 50-х – начале 60-х годов начали создаваться социологические институции. Особенность этого процесса – существование сильнейших неформальных связей между лидерами начинаний.
Первые социологические опыты так или иначе были сфокусированы на проблемах труда и экономики. Считалось, что эти проблемы удалены на безопасное расстояние от политики и идеологии и поэтому их изучение не станет взрывоопасным в социальном смысле. Кроме того, наиболее понятной представлялась практическая сторона дела.
Тогда же начались споры об определении науки, принявшие характер политической борьбы. Максималисты (Левада, Рывкина) наделяли её правом автономии по отношению к истмату (историческому материализму), рассматривая как самостоятельную сферу изучения общества; умеренные (Румянцев, Ядов) предлагали сохранить для социологии предмет её изучения, но при этом опираться на базовые понятия истмата; прагматики (куда входили многие консервативные социологи) отдавали науку в полную власть марксизма и настаивали на её исключительно эмпирическом характере.
В итоге, несмотря на многолетний спор, развод социологической науки с истматом в доперестроечные годы не состоялся. В качестве компромисса за ней признали право на теории среднего уровня и обязанность эмпирически обслуживать эти теории, не ставя под сомнение макротеоретические взгляды на общество.
Теоретическая социология: дискуссии о предмете социологии.
В 1968 г в Московском университете была проведена дискуссия на тему «Структура марксистской социологии». В ней определились 3 направления: исторический материализм, научный коммунизм и эмпирическая социология. Речь также шла и о разграничении между социологией и истматом. Некоторые участники представляли позицию, что марксистская социология и истмат идентичны. Для других не было сомнений в том, что именно научный коммунизм есть подлинная социология. Третья позиция – социология возможна только как эмпирическая социология и только как таковая может быть независимой и автономной наукой. Исторический материализм есть только философская, а именно марксистская, историческая теория. Социология же изучает конкретную систему и её компоненты. Эту точку зрения представил Юрий Левада, за которую поплатился долгой критикой и запретом на профессию.
До начала 90-х годов структура советской социологии определялась так называемой трёхчленной формулой:
- Истмат – представлял собой общесоциологическую теорию
- Научный коммунизм – социологическую теорию коммунистической общественной формации
- И специальные социологические теории опосредовали путь от общей теории к эмпирическим исследованиям советского общества.
Эта концепция легитимизировала эмпирические исследования в рамках нескольких десятков частных социологических теорий, опосредовавших осмысление данных на общетеоретическом уровне. Роберт К. Мертон выдвинул требование к построению социологической теории, которое можно кратко выразить следующим образом: на основании эмпирических исследований определенных общественных аспектов следует развивать теории, которые раскрывают структуру этих аспектов, не претендуя на целостное объяснение сложного общества. В Советском Союзе, наоборот, официально считалось, что исторический материализм является общесоциологической теорией и требуется лишь обосновать переход от его общих положений к эмпирическим исследованиям отдельных аспектов жизни общества.
Таким образом, большинство участников дискуссии понимают социологию прежде всего, как науку о макросоциологических законах, тем самым она как бы перенимает предметную область исторического материализма, но отказывается от претензии на всеобщность его законов.
Несмотря на различия этим определениям свойственны общие мировоззренческие представления российских социологов, которые "красной нитью" проходят через всю дискуссию:
- Представление о "социальности" как основной характеристике человеческого рода, вследствие развития которой возникает общество и его структура;
- Понимание социальной реальности как системной и обладающей закономерностями;
- Убежденность в наличии исторически обусловленных социальных закономерностей.
В годы перестройки теоретическая дискуссия в социологии пошла по пути тотальной критики марксизма и отказа от "трехчленной формулы" социологической теории. Социология в качестве "социологии перестройки» восприняла задачу научного обоснования общественных реформ. После распада СССР это направление в социологии прекратило дальнейшее развитие.
Разрыв социологии с идейно-теоретическими основами марксизма в условиях свободной научной дискуссии обнаружил теоретический и методологический вакуум послесоветской социологии, в частности, в области общей теории и методологии, что стимулировало разработку основ теории российского общества, способствовало критическому и взвешенному отношению отечественных социологов к достижениям мировой социологической мысли.
