Геополитическая концепция атлантизма и неоатлантизма

Атлантизм.

Атлантизм – идеология тесного союза США со странами Западной Европы и Канадой. Развитие чисто атлантистской линии в геополитике после 1945 г. в основном представляло собой развитие тезисов Спайкмена. Как и сам он начал разработку своих теорий с коррекции Маккиндера, так и его последователи в основном корректировали его собственные взгляды.

• Мейнинг. 1956  - «Хартленд и Римленд в евразийской истории». Считал, что геополитические критерии должны особо учитывать функциональную ориентацию население и государства, а не только чисто географическое отношение территории к Суше и Морю. Разделил пространство по своей функционально-культурной предрасположенности на:

1. Китай, Монголия, Северный Вьетнам, Бангладеш, Афганистан, Восточная Европа (включая Пруссию), Прибалтика и Карелия – пространства, органически тяготеющие к хартленду.

2. Южная Корея, Бирма, Индия, Ирак, Сирия, Югославия – геополитически нейтральны.

3. Западная Европа, Греция, Турция, Иран, Пакистан, Таиланд – склонны к талассократическому блоку.

• Кирк. 1965 – книга «Географическая ось истории». Развил тезис Спайкмена относительно центрального значения Римленда для геополитического баланса сил. Опираясь на анализ Мейнинга, выстроил историческую модель, в которой прибрежные цивилизации играют важнейшую роль (от них идут основные культурные импульсы), причем высшие формы импульсов воплощаются от стран внутреннего полумесяца (талассократических).
• Американский политолог С. Коэн в книге “География и политика в разделенном мире” предложил разделить все регионы Земли на четыре геополитические составляющие:

1. Внешняя морская (водная среда), зависящая от торгового флота и портов.

2. Континентальное ядро (nucleus), тождественное хартленду.

3. Дисконтинуальный пояс (береговые сектора, ориентированные либо внутрь континента, либо от него).

4. Регионы, геополитически независимые от этого ансамбля.

• Известный ученый и политик (бывший госсекретарь США) Г. Киссинджер, опираясь на идеи “дисконтинуальных поясов”, полагал, что политическая стратегия США состоит в том, чтобы объединить разрозненные береговые зоны в одно целое, что позволит получить атлантистам полный контроль над Евразией, над СССР. Это одно целое должно включить те “береговые сектора”, которые сохраняли нейтралитет или тяготели к Евразии. Доктрина Киссинджера предлагала США действовать методом “кнута и пряника”: Вьетнаму – война, Китаю – сотрудничество, поддержка режима шахиншаха Ирана М. Реза Пехлеви, националистов Украины и Прибалтики и т.п.
• Наиболее обоснованные аргументы в пользу необходимости серьезной корректировки традиционных геополитических моделей в связи с появлением авиации и особенно ядерного оружия и средств его доставки выдвинул американский атлантист А. П. Северски. В его геополитическом построении мир разделен на два огромных круга воздушной мощи, сконцентрированных соответственно на индустриальных центрах США и Советского Союза. Американский круг покрывал большую часть Западного полушария, а советский – большую часть Мирового Острова. Оба они обладали приблизительно равной силой над Северной Америкой и Северной Евразией, которые, по мнению Северски, в совокупности составляют ключ к мировому господству.
• Американский исследователь Д. Дедни, уделяя главное внимание роли технического фактора в отношениях между географической средой и политическими процессами, рассуждает следующим образом: “Геополитическая действительность служит фоном для географии и технологии. Он придает форму, прокладывает русло и предполагает осуществление политической власти во многом тем же самым образом, как горные хребты, мосты и фортификационные сооружения воздействуют на армию во время сражения. Они не полностью определяют результат, но благоприятствуют раз­личным стратегиям... неодинаково...
• Развитие геополитических взглядов применительно к ядерной эпохе мы встречаем у другого представителя американского атлантизма К. Грэя, посвятившего этой проблеме несколько ра­бот, выдержанных в ключе обоснования гегемонистских притязаний США на мировой арене. В своей книге “Геополитика ядерной эры” он дает очерк военной стратегии США и НАТО, в котором ставит планетарное месторасположение ядерных объектов в зависимость от географических и геополитических особенностей регионов. В середине 70-х гг. Грэй назвал геополитику наукой о “взаимосвязи между физической средой в том виде, как она воспринимается, изменяется и используется людьми и мировой политикой”.

Атлантизм, являясь геополитикой моря, не был чужд новым идеям, связанным с научно-техническим прогрессом, с научно-технической революцией в военной сфере. Появление новых типов вооружений – стратегических бомбардировщиков (первые из них сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки), межконтинентальных, крылатых и других ракет – поколебало приоритет Моря над Сушей. Потребовались новые доктрины, которые вместо двух важнейших элементов геополитики (Моря и Суши) должны были учитывать воздушное и космическое пространство, которые предполагают применение не только ядерного, но и плазменного, лазерного оружия. Эти два новых элемента получили название аэрократии (власть Воздуха) и эфирократии (власть Эфира, космического пространства). Освоение двух данных сред, на которые совершенно не обращали внимания основатели геополитики, тем не менее, оказалось продолжением талассократических теорий, но на более высоком уровне. История показала, что атлантизм более динамично, наступательно использовал все среды, базирующиеся на законе Моря. Геополитика атлантистов оказалась наступательной, а геополитика Евразии пребывала в состоянии пассивной обороны. В сфере аэрократии СССР добился относительного паритета, но в “звездных войнах” не смог конкурировать, что во многом привело к поражению в “холодной войне”, к развалу содружества стран Варшавского договора, а впоследствии и СССР.

Неоатлантизм Сэмюела Хантингтона.

Сэмюел Хантингтон – современный американский ученый, автор теории “неоатлантизма”, в которой предсказывает в будущем столкновение цивилизаций.

• Статья Хантингтона является своеобразным ответом на тезис Фрэнсиса Фукуямы (демократы против республиканцев) – неоатлантизм против мондиализма.
• Видимая победа атлантизма – над СССР, укрепление НАТО – затрагивает лишь поверхностный слой действительности, т.е. стратегическая победа не есть цивилизационная победа. Грубо говоря, западная альтернатива стала временной (либерализм, демократия, рынок), а у незападных народов начнет произрастать аналог «географического индивидуума».
• Отказ от идеологии коммунизма не приведет к равнению человечества на универсальную систему атлантизма, напротив – сделает вновь актуальными более глубокие культурные платы, свободные от идеологических клише.
• Будет более явная предрасположенность народа к религиозной идентификации
• Потенциальные цивилизации: славяно-православная, китайская, японская, исламская, индуистская, латиноамериканская, африканская
• Основным источником конфликтов будет граница государств, а основные конфликты – на национальной почве. Произойдет столкновение цивилизаций: «Линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов».
• Выводы: более реальное различие между цивилизациями; более тесная связь в мире; идет размытие традиционной идентификации людей по территории экономической и политической модернизацией; рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада; культурные особенности и различия менее подверже­ны изменениям, чем экономические и политические;
• Роль региональных связей будет усиливаться
• Хантингтон считает, что атлантисты должны всемерно укреплять стратегичес­кие позиции своей собственной цивилизации, готовиться к проти­востоянию, консолидировать стратегические усилия, сдерживать антиатлантистские тенденции в других геополитических образова­ниях, не допускать их соединения в опасный для Запада континен­тальный альянс.
• Что следует делать Западу:

1) обеспечивать более тесное сотрудничество и единение в рам­ках собственной цивилизации, особенно между ее европейской и североамериканской частями;

2) интегрировать в Западную цивилизацию те общества в Вос­точной Европе и Латинской Америке, чьи культуры близки к запад­ной;

3) обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Рос­сией;

4) предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями и глобальные войны;

5) ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств;

6) приостановить свертывание западной военной мощи и обес­печить военное превосходство на Дальнем Востоке и в Юго-Западной Азии;

7) использовать трудности и конфликты во взаимоотношениях исламских и конфуцианских стран;

8) поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценно­сти и интересы в других цивилизациях;

9) усилить международные институты, отражающие западные интересы и ценности и узаконивающие их, и обеспечить вовлече­ние незападных государств, в эти институты.

Данные рекомендации являются, по сути, краткой и емкой фор­мулировкой доктрины неоатлантизма. С точки зрения чистой геопо­литики это означает точное следование принципам Мэхэна и Спайкмена. Причем, акцент, который Хантингтон ставит на культуре и цивилизационных различиях как важнейших геополитических фак­торах, указывает на его причастность к классической школе геопо­литики, восходящей к органицистской философии, для которой изначально было свойственно рассматривать социальные структуры и государства не как механические или чисто идеологические обра­зования, но как “формы жизни”.