За несколько десятилетий, прошедших после начала Отечественной войны, военная тема в нашей литературе претерпела интересную эволюцию. В первые послевоенные годы худож-ых книг о войне появлялось мало. Шел процесс осмысления происшедшего, освоения сложного материала. Непростыми были отношения писателя и цензуры. На первый план вышли документальные книги участников партизанского движения (Вершигоры, Медведева, Федорова и др.). рядом с ними расположились художественно-документальные: «Молодая гвардия» Фадеева, «Повесть о настоящем человеке» Полевого, «Чайка» Бирюкова и т.п.
В период «оттепели» важным этапом в эволюции военной прозы был приход в литературу «поколения лейтенантов» - Ананьева, Бакланова, Бондарева, Быкова, Воробьева. Все они прошли войну в младших офицерских чинах и в своих произведениях отталкивались главным образом от личных впечатлений. Официальная критика закеймила их сочинения ярлыком «окопная правда», посчитав, что правду о войне, правду большую, настоящую, не могут нести люди, чей кругозор был ограничен обзором из окопа. Нужна иная правда о войне – правда масштабная, видимая исключительно с высоких командных постов. Эти писатели возродили в военной прозе очень важное кач-во – достоверность, подлинность характеров и описаний, без чего в развитии этой темы могла возникнуть, да уже и возникала, тупиковая ситуация. Критика призывала писателей создавать советскую «Войну и мир», очевидным образом не понимая, что для решения задач такого уровня одних указаний совершенно недостаточно. А без «окопной правды» дальнейшая эволюция худож-ой прозы о войне была бы сомнительна.
Кондратьев «Сашка». Манера жесткого реализма, погружение в быт войны. Повесть написана ч\з 35 лет послеВОВ. Сашка молодой солдат (19 лет) в боях подо Ржевом. Гл посыл повести: уникальность челов-го опыта. Сашка помещен в апокалипсис военный и бытовой. В его взводе из 10 погибло уже 8. 3 гл эпизола, каждый из к-го предъявляет становление чел, воспит-е, и испытание чувств.
1 эпизод: кризис веры справедливости. С пленным немцем, ожидание расстрела, но все разрешилось.
2 эпизод: испытание права на любовь.? Можно ли разрешить себе любить на войне? Мед.сестра Зина.ч\ испыание самого себя. Он не может разрешить себе любить на войне., но и не мешает другим.
3 эпизод. испытание мужской дружбы. Сцена бунта и нападение на офицера в госпитале. Берет вину друга володи(офицер) на себя.- бытовые эпизоды, уникальность челов. жизни и опыта в условиях войны.
Юрий Васильевич Бондарев (род. в 1924 г.) явл-ся в литературе выразителем как раз того поколения, которое встретилось с войной сразу после школьной скамьи. Трагически сложилась судьба людей этого поколения, для них, попавших на передовую без всякого опыта, война стала первым университетом, самым умным и безжалостным учителем жизни. Бондарев-писатель, приобретший известность с момента появления в 1950-е гг. повестей «Батальоны просят огня» и «Последние залпы», закрепил этот успех в романе «Горячий снег» (1965-1969).
Д-е романа уклад-ся в сутки, в течение которых оставшаяся на южном берегу батарея лейтенанта Дроздовского отражала атаки одной из танковых дивизий группы Манштейна, рвущейся на помощь попавшей под Сталинградом в кольцо окружения маршала Паулюса. Однако этот частный эпизод войны оказ-ся той переломной точкой, с которой началось победное наступление советских войск, и уже поэтому события романа разворачив-ся как бы на трех ур-ях: в окопах артиллерийской батареи, в штабе армии генерала Бессонова и, наконец, в ставке Верховного Главнокомандующего, где генералу перед назначением в действующую армию приходится выдержать труднейший психологический поединок с самим Сталиным. Комбат Дроздовский и лейтенант Кузнецов трижды лично встреч-сяс генералом Бессоновым: в начале романа, на боевых поз-ях и после сражения. Эти встречи очень отлич-ся. За эти сутки герои романа меняются. Дроздовский был человеком черствым, в мечтах он создал себе собственный образ отважного и бескомпромиссного командира, которому стремится соотв-ть. Однако смелость лейтенанта во время вражеского налета на эшелон граничит с безрассудством, а нарочитая жесткость в общении с подчиненными не только не прибавляет ему авторитета, но и стоит жизни возчику Сергуненкову, которого Дроздовский необдуманным приказом посылает на верную гибель. Не таков лейтенант Кузнецов: он подчас излишне интеллигентен, в отличие от Дроздовского, он не стремится кем-то выглядеть, и потому он естествен с подчин-ми и любим ими, хотя тоже может быть жестким и с провинившимися и даже с Дроздовским, не перенося показной грубости командира и склонности того к самодурству. Неудивительно, что во время сражения именно к Кузнецову постепенно переходит управление остатками батареи, тогда как растерявшийся Дроздовский под конец лишь бестолково вмеш-ся в слаженные д-я бойцов. Эти герои по-разному себя проявляют и в отнош. к санинструктору Зое. У Зои близкие отнош-я с Дроздовским, но тот всячески это скрывает, считая их
проявлением своей слабости, противоречащей образу железного командира. Кузнецов же по-мальчишески влюблен в Зою и даже робеет в ее присутствии. Смерть санинструктора потрясает обоих, однако потеря возлюбленной и пережитое за последние сутки по-разному повлияли на лейтенантов, что видно уже по тому, как они держатся перед прибывшим на батарею командующим. Для Дроздовского события последних суток обернулись для него личностным крахом. Иначе ведет себя Кузнецов: немальчишеская серьезность, ни тени робости перед генералом. Появление генерала на передовой было неожиданным: прежде Бессонов считал, что не имеет права поддаваться личным впечатл-ям, видеть подробности боя, видеть страдания, кровь, смерть. В своем окружении он прослыл человеком черствым и деспотичным и мало кто знал, что напускная холодность скрывает боль человека, чей сын пропал без вести, попав в окружение в составе Второй ударной армии генерала Власова. Автор не отрицает негативного воздействия войны на людские души, однако убежден, что потерянность человека возникает не просто вследствие пережитых потрясений, а явл-ся рез-ом изначально неправильной жизненной позиции, как это и случилось с лейтенантом Дроздовским, хотя даже ему автор не выносит безапелляционного приговора.
