Лингвистика до конца ХХ века прожила под тезисом «изучать язык в самом себе и для себя» (слова, приписываемые Ф. де Соссюру). «Автономная лингвистика» (А.А. Кибрик) пыталась объяснить язык как явление без опоры на внешние, т.е. социальные, психологические, индивидуальные и т.п. факторы, которые стыдливо именовались «экстралингвистическими».
Технологические потребности (лингводидактика, перевод, лингвистические технологии и т.п.) вывели исследование функционирования живого организма языка из тени. Для прикладной лингвистики было бы довольно странным говорить о языке только «в самом себе и для себя», поскольку приложение уже предполагает использование лингвистических методов и технологий вне лингвистики. Именно поэтому новые тенденции в изучении языка (функционализм, прагмалингвистика, когнитивная лингвистика и теория дискурса) весьма интересны для прикладного языкознания.
Истоки изучения речи, дискурса, диалога и текста, различение статического и динамического лежат в трудах В. фон Гумбольдта (энергейя), Ф. де Соссюра (parole, discours), Л.Витгенштейна (языковая игра), Л.В.Щербы (язык/речь/речевая деятельность), Э.Бенвениста (двойное означивание: семиотическое в языке и семантическое в речи). Существенной для исследования дискурса стала и ориентация на когнитивную психологию и социологию конца ХХ века, ведь дискурс отражает субъективную психологию человека, сформировавшегося в социальной среде и находящегося в социальной ситуации общения. Ш.Балли: «Даже самые отвлеченные вещи предстают в речи пропущенными сквозь призму наших нужд, потребностей и желаний в смутном свете субъективного восприятия». Ср. М.М.Бахтин: «Общий центр всякого высказывания, всякого выражения – не внутри, а вовне: в социальной среде, окружающей особь».
Теория дискурса, как считается, берет свое начало в концепции Э.Бенвениста, разграничивавшего план повествования (rcit) и план языка, присваиваемого говорящим человеком (discours). Дискурс есть способ актуализации языка в речи. К такому пониманию дискурса как актуального речевого образования в противовес тексту как образованию виртуальному, примыкает и Т. ван Дейк. Противопоставляет текст как явление off-line – дискурсу, как явлению on-line, и А.А. Кибрик. Подобное разграничение прослеживалось еще и у Л.В. Щербы: язык как система и как способность, речевая деятельность и языковой материал, тексты (ср. у Н. Хомского). Признаки процессуальности и интерсубъектности дискурса отражены в определении речевой деятельности, а признаки текста как формы или способа речевой реализации дискурса, как статически существующего продукта речи – в определении речевого материала.
Термины компетенция и употребление (competence и performance) введены в научный обиход Н.Хомским. В его работе 1957 г. «Синтаксические структуры» вводился терминологический аппарат и модели трансформационных порождающих грамматик (ТГ). Это ознаменовало появление генеративной лингвистики, в которой противопоставлялись компетенция (знание языка) и употребление (использование языка в речевой деятельности). ТГ описывает, прежде всего, компетенцию говорящего. Структура ее включает три компонента: синтаксический (главный), семантический, фонологический. Вводится понятие двух уровней синтаксического представления: глубинная и поверхностная структура (deep vs. surface structure). Задача синтаксиса – исчисление всех глубинных и поверхностных структур, установление соответствия между ними.
В ТГ синтаксис содержит базовый и трансформационный компоненты. Трансформационный компонент порождает поверхностные структуры из ограниченного множества базовых глубинных структур, прототипов будущих предложений. Отмечается четыре типа трансформаций: добавление, опущение, перестановка, замена символов, – и около 20 основных трансформационных процессов: Мальчик укусил собаку – Собака укушена мальчиком (пассивная трансформация), Мальчик не укусил собаку (отрицательная), Укусил ли мальчик собаку (вопросительная), укус собаки мальчиком (номинализация), Мальчик, укусивший собаку (релятивизация) и т.д.
ТГ важна для теории машинного перевода и моделирования обучения языку. Обучение понимается как постепенное интуитивное конструирование трансформационной порождающей модели в мозгу ребенка.
Одним из вариантов развития ТГ была порождающая семантика (Дж.Мак-Коли, Дж.Лакофф и др.): построение модели «от значения к тексту» и «от текста к значению». Концепция «естественной логики» предполагала, что лексическим единицам в ней соответствовали конфигурации логических предикатов, например: КАУЗИРОВАТЬ ПРИЙТИ привести (пример лексической декомпозиции). Дж.Фодор и Дж.Катц в дальнейшем стали говорить о семантических маркерах как наборе компонентов семантики.
Позднее Ч. Филлмор разработал теорию глубинных падежей, отражающих отношения между аргументами и предикатами в предложении. Предложение для него подобно сцене в пьесе, а падежи – ролевые типы, не зависящие от конкретного языка. Центр предложения – предикат (глагол), что позволяет сблизить взгляды Филлмора со сторонниками вербоцентризма и теории валентности (Л.Теньер, Л.С.Выготский, С.Д.Кацнельсон). Так, в предложении Человек расщепляет скалу клином трехместный (трехвалентный, трехактантный) глагол-предикат расщепляет имеет три аргумента (актанта): агенс человек, пациенс скалу и инструменталис клином.
Условия истинности предикации, связь ментального состояния говорящего с его предположениями о сущности мира разрабатывалась в концепции пресуппозиций (экстралингвистических предварительных знаний) У. Чейфом, Дж. Сёрлем, Дж. Лакоффом и др.
Общее для всех подходов – это отграничение субъективного и деятельностного проявления языка от языка как объективной системы со свойственными ей структурными образованиями. Противопоставление текста и дискурса основывается на двойственной природе феномена коммуникативного взаимодействия: процессуальность + интерсубъектность vs. статичность + объектность. Текст и дискурс противопоставляются по признакам динамичности/статичности, актуальности/виртуальности, спонтанности/неспонтанности, хотя жесткие границы здесь неприемлемы.
Можно сказать, что в современном языкознании наблюдается два подхода, две парадигмы (Т. Кун): системоцентрический и антропоцентрический, текстоцентрический и процедурный, статический и динамический. Различия в подходах к текстовой и дискурсивной деятельности – это отражение существования двух основных парадигм в современной лингвистике, когнитологии и других гуманитарных науках: картезианской и некартезианской, монологизма и диалогизма (термины спорны и различны). Фундаментальная основа – противопоставление деятельности и результата. Но это противопоставление, скорее, показывает две взаимодополнительные (Н. Бор) стороны одного явления. Ведь даже текст (его производство и восприятие, интерпретация) – также процесс.
