Выдающееся значение в развитии мировой сатирической литературы имела повесть английского писателя Дж. Свифта «Путешествие Гулливера» (1726). Обобщая свои наблюдения над столкновениями политиче¬ских партий в Англии, Свифт показывает борьбу за власть Тремексенов и Слемексенов, отличающихся друг от друга лишь высотой каблуков на башмаках, но придающих этому большое значение. А император колеблется, поэтому у него один каблук выше другого, и он прихрамывает. Так же желчно высмеивает Свифт и внешнюю политику стра¬ны. Великие державы Лилипутия и Блефуску ведут ожесточённую войну, возникшую из-за того, что в первой из них указом императора предписано разбивать яйцо с ост¬рого конца, а во второй — с тупого; и кровавой войне не видно конца.
Бонус от Егоровой.
3.19. Сатирический пафос книги Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера».
Джонатан Свифт (1667 – 1745).Свифт вместе с Дефо открывает историю английского романа, являясь при этом определенным оппонентом своего соотечественника. Будучи автором иронических стихов и религиозных памфлетов, он вошел в историю литературы прежде всего как создатель великой неумирающей книги «Путешествия в некоторые отдаленные страны Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей» (1726). И именно эта книга показала наиболее очевидные разногласия двух великих писателей. В первую очередь речь идет о противоположных взглядах на человеческую природу. В философско-религиозных вопросах Свифт в отличие от Дефо разделял скептицизм Монтеня.
Отец писателя был англичанином, но жил в Ирландии. Джонатан родился в Дублине уже после смерти своего отца, там же учился в университете. Числился викарием англиканской церкви, но взгляды выражал самые вольнодумные. Тяготился провинциальным окружением, рвался в Лондон, где бурлили политические страсти, где друзья-литераторы с восторгом ловили каждое его слово, куда манила возможность активно влиять на ход истории. Свифт подолгу жил в Лондоне. Однако после назначения деканом в собор Святого Патрика Свифту навсегда пришлось покинуть Лондон и остаться в ненавистном ему городе. При этом он стал национальным героем Ирландии, поскольку неустанно защищал права ирландцев. Его похоронили в том же соборе, где он служил. Свою личную жизнь Свифт окружил непроницаемой завесой. Биографы до сих пор не знают, состоял ли он в браке. Однако составить представление о его взаимоотношениях с любимыми женщинами позволяют сборник его писем «Дневник для Стеллы» (опубликован в 1766 и 1768 г.г.) и поэме «Каденус и Ванесса» (1726, опубликован после смерти Эстер Ванамерри). Последние годы жизни писателя, гордого и неуживчивого человека, прошли в одиночестве и были омрачены тяжелым недугом. При жизни треть доходов Свифт тратил на благотворительность, еще одна треть по его завещанию пошла на строительство больницы Святого Патрика для душевнобольных.
Литература всего XVIII столетия была пронизана духом воспитания, а задача «срывания масок» (Джон Локк) отвечала стремлениям блестящей плеяды английских сатириков. Свифт среди них – самый язвительный, непримиримый и гневный. Немалое воздействие на его манеру письма оказал другой призыв Локка: излагать ясным слогом ясные мысли. Свифт выразил это по-своему: «Нужные слова в нужном месте». Его стиль сделался образцом английской прозы для многих поколений писателей.
В современной науке существует точка зрения, что «Путешествия Гулливера» можно рассматривать как пародию на «Робинзона Крузо» Дефо. Причем пародийное начало можно обнаружить и в форме и в содержании. Что касается формы, то в первую очередь нужно говорить о жанре. Очевидно, Свифт не принял открытый Дефо способ повествования. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что «Гулливер» - единственный роман писателя, больше он к этому жанру не возвращался. Кроме того, используя художественные открытия своего предшественника (рассказ от первого лица, мнимая достоверность, автобиографичность, демократичный герой и др.), Свифт преследует иные цели. И это выводит нас на содержательный уровень. Гимн человеческому разуму и труду превратился под пером писателя в блистательную пародию на эти свойства человеческой природы.
Под видом скромного судового врача Свифт окинул взглядом человечество и ужаснулся. В первых двух частях он доказал, что все в мире относительно. Сначала Гулливер попадает в Лилипутию, где крошечные человечки по сути ничем не отличаются от обычных людей. Те же дворцовые интриги, та же спесь, те же партийные распри – только здесь враждуют не виги и тори, а тупоконечники и остроконечники. Понятия о приличиях тоже весьма строгие. Гулливер тушит пожар в покоях императрицы, но она оскорблена способом тушения и «в присутствии своих приближенных поклялась отомстить» ему. Гулливер, несмотря на свое великанство, ведет себя как лилипут. Он склоняется перед малюткой императором, невероятно гордится пожалованным ему высоким титулом и оказывается втянутым в интриги наравне со знатными особами, которые умещаются у него на ладони. Гулливеру грозит обвинение в государственной измене, и первое в ряду его «преступлений» - пресловутое тушение пожара, когда он «злобно, предательски и дьявольски» выпустил мочу в покоях королевы. Гулливер потрясен. Он «не ожидал встретить такие ужасные последствия раздражения власть имущих в стране столь отдаленной», но так похожей на европейскую.
Второе путешествие приводит Гулливера в Бробдингнег – страну великанов. Эта часть книги еще менее сюжетна, чем первая, но обе они стали образцом занимательного чтения благодаря новому, острому взгляду на обыденное (вывернутая традиция Дефо). Свифт снова в фантастической форме описывает быт и нравы своей родины. Когда жена фермера впервые увидела малютку Гулливера, она «завизжала и попятилась, точь-в-точь как английские дамы при виде жабы или паука». Тем необыкновеннее злоключения Гулливера на фоне этого «точь-в-точь». На каждом шагу его подстерегают опасности, но сочувствует ему лишь его нянюшка, девятилетняя Глюмдальклич, а при королевском дворе он чаще всего подвергается унизительным насмешкам.
Между первыми двумя книгами и 2 частью романа прошло достаточно много времени и пессимистические взгляды Свифта укрепились и развились. Свифта занимают отношения человека и общества, а не природа, как у Дефо. По мере того, как Свифт работает над романом, его представления об обществе становятся все более нетерпимыми. В разных частях негативное отношение к человеку оказывается разным. Для современников первая книга романа была политическим памфлетом. Сатира – обличение придворных нравов, мелочности интересов, политика правящего монарха, фаворизм (выборы, причины войны в Лилипутии).
В третьей части наносится удар абстрактному мышлению. «Путешествие в Лапуту, Бальнибарба, Лаггнегг, Глаббдобдриб и Японию» - мрачный гротеск, нагромождение уродливостей. Так, в Великой академии прожектеров пытаются извлекать солнечный свет из огурцов, человеческие экскременты надеются превратить в питательные вещества, лед безуспешно пережигают в порох, пауков собираются использовать вместо шелковичных червей, а землю вспахивать с помощью свиней. Здесь отчетливо звучит вечная тема глупости, которая, как считали еще в средневековье, совсем не безобидна.
В третьей книге Гулливер как личность почти не заметен. Он обращает на себя внимание только тогда, когда мечта человечества о бессмертии сталкивается с ее кошмарным воплощением в виде струльдброгов – выживших из ума стариков, обреченных на вечное существование.
Наиболее значительная и загадочная четвертая часть – «Путешествие в страну гуигнгнмов – посвящена стране «нравственно совершенных» гуигнгнмов и омерзительных еху. «Я пишу с благороднейшей целью просветить и наставить человечество», - говорит Гулливер. Он узнал в еху пороки своих соплеменников и содрогнулся от собственного сходства с ними. Гулливер не преодолел своей ограниченности, когда превознес гуигнгнмов – «разумных» животных, не знающих ни любви, ни сострадания, ни чувства юмора, ни скорби. Из-за лютой ненависти к еху они не замечают, что Гулливер, хотя он и двуногий, превосходит их самих и по интеллекту, и по душевной организации.
