Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников (1885 — 1922) – один из основателей футуризма, сумевший открыть красоту слова «не бытия и жизненных польз», создать "грядущий мировой язык", который сможет соединить людей. Современность вызывает у Хлебникова неприятие, стремление преодолеть земной хаос. Надежда на единение творящих людей приводит поэта к мысли создать общество Председателей Земного Шара, объединяющее поэтов, тайновидцев, пророков. Цель словесных опытов — открыть первичные элементы языка и дать людям новый инструмент, служащий человеческому единству.
В своих произведениях Хлебников использует образы и темы из совершенно различных сфер жизни. Он обращается к фрагментам архаичных мифов, к описанию малоизвестных ритуалов орочей (народа, проживающего в бассейне реки Амур), к магическим заговорам и заклинаниям. Исторические факты, этнографические зарисовки, растительные образы — все стало основой поэтических поисков. Поэт отказывается от сюжетного обрамления своих стихов, использует монтаж, нарушая тем самым общепринятые законы построения связного текста.
Хлебников искал особо выразительный язык, в котором смыслообразующую роль играли звуки: каждый звук речи обладает, по мысли поэта, определенной семантикой. Эта семантика исходит из древних праславянских корней, а они, в свою очередь, порождались когда-то неким праязыком человечества. Поэт видел свою задачу в том, чтобы «найти единство вообще мировых языков, построенное из единиц азбуки». Этот хлебниковский язык назвали заумью.
В основе лирики Хлебникова — словотворчество, эксперимент по созданию нового языка. Звук обладает самоценным значением, несет определенный смысл, истоки которого в народных заклинаниях и заговорах. Творческий эксперимент поэта привел к возникновению термина "заумный язык", "заумь". Слова раскладываются на "фонетические первоэлементы", затем на основе созвучий собираются заново, в результате создаются однокоренные неологизмы, как, например, в стихотворении «Заклятие смехом».
Хлебников предпринимает попытку создать новый язык. Для зарождающейся в те годы авиации поэт предложил целый словарик неологизмов, дал свыше восьмидесяти словообразований от слов «летать», «реять», «парить». Авиатор — «полетчик», «летун» (от слова «бегун»); авиатор женщина — «летавица» (от слова «красавица»); пассажиры — «летоки» (от слова «седоки»); аэродром — «летбище» (от слова «пастбище»); воздушная держава — «летава».
Сам поэт — экспериментатор, открывающий законы слова и буквы. Хлебниковское языкознание начинается с первоэлемента — с буквы. Основой становится алфавит — «таблица шумов». Хлебников исследует значения согласных звуков. Каждый звук поэт связывал с определенным цветом: «б» — ярко- красный (губы), «в» — синий (глаза), «п» — черный (брови).
Эксперименты Хлебникова затрагивают и поэтический синтаксис: отказ от знаков препинания. Поэт использует примитивную» технику стихосложения, разработка интонационного стиха порождает особую ассоциативную структуру стиха.
Словотворчество:
Хлебников, создавая свой язык, не так много уделял внимания звучанию слов, как их смыслу, внутреннему смыслу, понятному лишь подсознанию и утерянному за наплывом бытовых значений. Отсюда появляется и хлебниковское «внутреннее склонение» слова, и подмена корней слов при оставлении суффиксов или приставок, формы слова.
«Заумь» Хлебникова — это не просто «заумная речь», это сочетание звуков, которое становится словом.
Язык Хлебникова не был похож на язык Кручёных. Если Кручёных говорил: «Слово “лилия” захватано, я говорю “Еуы”, белоснежность лилии восстановлена», — то Хлебникову недостаточно было просто изменить «кличку» лилии, лилия сама не изменялась. Ему нужно была эту лилию вывести как нечто новое, придав ей, например, новый оттенок.
Хлебников тоже создаёт язык будущего, но не на пустом месте, он пытается воссоздать некогда бывший язык, забытый из-за наслоения поздних значений и утраты из-за этого оригинальных.
Поэтому Хлебников не отметает всё старое, а всего лишь разнообразит заново открытыми значениями слов язык и находит достойные замены иностранным словам в русском.
Хлебников всегда создавал свои неологизмы, используя лишь русские суффиксы или корни, примеров тому множество: смехач –могач– богач, моги – могучие ноги, могровые – багровые, можба – божба, могатство – богатство, смеянствуют – пьянствуют, посмешищ –рассмешищ
В отличие от Северянина или Бурлюка, составлявших из двух слов одно, и, при возможности, сливающих несколько слогов, Хлебников создает более компактные и понятные слова, которые не надо перечитывать по два раза, чтобы понять. Соединяя корень одного слова и суффикс другого, легко находимого, Хлебников окрашивает старый корень новым значением. При этом его слова не сложны, они приходят ассоциативно, сами собой.
Особенно тесно связывают «заумь» Хлебникова со считалками. Например, Гаспаров считает, что пьеса Хлебникова «Боги» — это просто растянутая считалка, которая выбирает, кого из богов надо убить.
Хлебников считает, что каждое слово, будь то бобэоби, пируру?ру, эхамчи?, бзуй имеет своё значение, просто уже не встречающееся в языке, но когда-то имевшееся или же легко создаваемое по аналогии с другим. Для Хлебникова главное не просто звук, мелодичность, как для символистов, но смысл этого звука, его корни. Для него нет слова, не имеющего вокруг себя других, ассоциативных.
Хлебников для своих стихов в качестве способа словотворчества заимствовал названия иностранных мест и иностранные имена, так как они были столь чужды русскому языку, что, по Хлебникову, наоборот, должны были внутренне значить что-то знакомое, как слова, противоположные по значению, должны в зауми означать нечто похожее.
Способы словотворчества:
Самый распространённый способ — замена корнеслова при оставлении структуры слова, например «смехач» или «врачесо».
Второй способ, похожий на первый — сложение двух основ, как «песнекрики». Это способ проще, поскольку значения слов не меняются, в отличие от первого случая, где «смехач» — это силач смеха, но «песнекрики» — это большие энергичные, громкие песни.
Ещё одним из способов является звукопись вроде «тарарахнул зинзивер» или «пучь и чапи». Звукопись была попыткой опять же приблизиться во всемирному языку.
В общем, Хлебников цели своей не достиг, вместо всем понятного всемирного языка создал свою личную и не с первого раза понятную «заумь», основанную вроде бы на звукописи, но точно негодную для общения между людьми, даже на не бытовые темы.
Жизнетворчество:
Хлебников, Велимир (настоящее имя – Виктор Владимирович) – русский поэт. Родившись в семье орнитолога, Хлебников с 1903 изучал математику и естественные науки в Казанском университете. С 1908 занимался в Санкт-Петербургском университете, но не закончил его.
С начала своих студенческих лет Хлебников писал стихи, а с 1908 публиковался в различных сборниках; в Петербурге он быстро вошел в авангардистские круги. Хлебников принадлежит к основателям русского футуризма. Д. Бурлюк и А. Крученых в 1913/14 издали первые три небольших сборника стихов Хлебникова. За ними последовали – наряду с многочисленными публикациями в журналах, альманахах и сборниках лишь немногие отдельные книги Хлебникова, например, гротескно-абсурдная короткая пьеса Ошибка смерти (1916), поэма «Ночь в окопе» (1921) и перед самой смертью автора – «Зангези» (1922).
Хлебников вел кочевническую жизнь, не имея постоянного пристанища. Он жил в Санкт-Петербурге, Москве, Харькове, Ростове, Баку, Астрахани, в 1916 служил солдатом в Царицыне. После революции, в 1919 работал в РОСТА, в 1921 был с Красной армией в Персии. Перед смертью Хлебников подготовил к публикации три части своих историко-математических исследований «Доски судьбы» (1922/23). Из богатого рассеянного наследия поэта после его смерти были опубликованы: в 1923 лирический сборник, наполовину составленный им самим, а в 1928/33 «Собрание сочинений», подготовленное Ю. Тыняновым и Н. Степановым. Одновременно с этим «группа друзей Хлебникова», куда входили Асеев, Брик, Маяковский, Кирсанов, Пастернак, Тынянов, Сельвинский, Шкловский, Катаев, Олеша и др., подготовила и выпустила в размноженном виде издание «Неизданный Хлебников». На протяжении 20-ти лет сборник стихов Хлебникова для советской «Библиотеки поэта» (малая серия), подготовленный Н. Степановым, и сборник «Неизданные произведения»(1940), составленный и прокомментированный исследователем футуризма Н. Харджиевым, оставались последними изданиями его произведений. Отношение консервативных коммунистических кругов к Хлебникову всегда было отрицательным.
Элементы самых различных культур: китайской, мексиканской, индийской, арабской – встречаются в прозе Хлебникова «Ка» (1915), сюрреалистическом рассказе о тени души (Ка – по-египетски «душа») и о странствиях души; в череде снов происходит вневременное сочетание приключений и фантастических видений. Здесь язык Хлебникова отличается математической ясностью.
В своей поздней поэме «Ночь в окопе» Хлебников рассказывает в мифологических тонах о борьбе между своими современниками – белыми и красными, он измеряет исторический момент вневременной перспективой доисторических «каменных пустынниц», которые «встраивают» победу, оплаченную ценой множества жертв, в ход мировой истории, предсказывая гибель и Красной армии.
Написанная Хлебниковым незадолго до смерти «сверхповесть» Зангези является поэтическим сплавом поиска в сфере языка, мифологии, истории и математики, который он вел на протяжении всей своей жизни. В драматических сценах-диалогах Хлебников говорит устами Зангези, мудреца, пророка и поэта о волнующих его культурно-исторических законах, например, об уничтожении движущих сил и о всемогущем «звездном языке», основанном на алгебраических формулах, о возврате науки, поэзии и языка к мифологическому прасостоянию.
