“Серебряный век “русской поэзии — это название стало устойчивым для обозначения русской поэзии конца XIX - начала XX века. Оно дано было по аналогии с золотым веком — так называли начало XIX века, пушкинское время. О русской поэзии “серебряного века” существует обширная литература — о ней очень много писали и отечественные, и зарубежные исследователи, в т. ч. такие крупные ученые, как В.М. Жирмунский , В. Орлов, Л.К. Долгополов, продолжают писать М.Л. Гаспаров, Р.Д. Тименчик, Н.А. Богомолов и многие другие. Об этой эпохе изданы многочисленные воспоминания — например, В. Маяковского (“На Парнасе серебряного века”), И Одоевцевой (“На берегах Невы”), трехтомные воспоминания А. Белого; издана книга “Воспоминания о серебряном веке”.
Русская поэзия “серебряного века” создавалась в атмосфере общего культурного подъема как значительнейшая его часть. Характерно, что в одно и то же время в одной стране могли творить такие ярчайшие таланты, как А.Блок и В.Маяковский, А.Белый и В.Ходасевич. Этот список можно продолжать и продолжать. В истории мировой литературы — это явление было уникальным.
Конец XIX — начало XX в. в России — это время перемен, неизвестности и мрачных предзнаменований, это время разочарования и ощущения приближения гибели существующего общественно-политического строя. Все это не могло не коснуться и русской поэзии. Именно с этим связано возникновение символизма.
Русская литература XX века была представлена тремя основными литературными направлениями: реализмом, модернизмом, литературным авангардом. Схематично развитие литературных направлений начала века можно показать следующим образом:
Символизм был явлением неоднородным, объединившим в своих рядах поэтов, придерживавшихся самых разноречивых взглядов. Одни из символистов, такие, как Н.Минский, Д.Мережковский, начинали свой творческий путь как представители гражданской поэзии, а затем стали ориентироваться на идеи “богостроительства” и “религиозной общественности”. “Старшие символисты” резко отрицали окружающую действительность, говорили миру “нет”.
Новый период в истории русского символизма (1901-- 1904) совпал с началом нового революционного подъема в России. Пессимистические настроения, навеянные эпохой реакции 1980-х — начала 1890-х гг. и философией А.Шопенгауэра, уступают место предчувствиям “неслыханных перемен”. На литературную арену выходят “младшие символисты” — последователи философа-идеалиста и поэта Вл.Соловьева., представлявшего, что старый мир на грани полной погибели, что в мир входит божественная Красота (Вечная Женственность, Душа Мира) , которая должна “спасти мир”, соединив небесное (божественное)начало жизни с земным, материальным, создать “царство божие на земле”.
К концу первого десятилетия XX века символизм, как школа, приходит в упадок. Появляются отдельные произведения поэтов-символистов, но влияние его, как школы, утрачено. Все молодое, жизнеспособное, бодрое уже вне его. Символизм не дает уже новых имен.
С одной стороны, против идеологии символизма выступили “акмеисты” . С другой - в защиту слова, как такового, выступили так же враждебные символизму по идеологии “футуристы”.
Отличительной чертой поэзии акмеизма является ее вещественная реальность, предметность. Акмеизм полюбил вещи такой же страстной, беззаветной любовью, как символизм любил “соответствия”, мистику, тайну, для него все в жизни было ясно. В значительной степени он был таким же эстетством, как и символизм и в этом отношении он, несомненно, находится с ним в преемственной связи, но эстетизм акмеизма уже иного порядка, чем эстетизм символизма.
Основное устремление русского «кубо-футуризма» – реакция против «музыки стиха» символизма во имя самоценности слова, но слова не как оружия выражения определенной логической мысли, как это было у классических поэтов и у акмеистов, а слова, как такового, как самоцели
Необходимо выделить в особую группу еще одну разновидность русского футуризма – «Эгофутуристов», выступавших в Петербурге несколько раньше московских «кубо-футуристов». Во главе этого течения стояли И. Северянин, В. Гнедов, И. Игнатьева К.Олимпов Г. Ивнов (в последствии акмеист) и будущий основатель «имажинзма» В. Шершеневич.
«Эгофутуризм» имел по существу очень мало общего с футуризмом. Это течение было какой-то смесью эпигонства раннего петербургского декаденства, доведения до безграничных пределов «песенности» и «музыкальности» стиха Бальмонта (как известно, Северянин не декламировал, а пел на «поэзоконцертах» свои стихи), какого-то салонно-парфюмерного эротизма, переходящего в легкий цинизм, и утверждения крайнего солипсизма – крайнего эгоцентризма («Эгоизм – индивидуализация, осознание, преклонение и восхваление «Я»... «Эго-футуризм – непрестанное устремление каждого эгоиста к достижению будущего в настоящем»).
Последней сколько-нибудь заметно нашумевшей школой в русской поэзии ХХ века был имажинизм. Это направление было создано в 1919 году (первая «Декларация» имажинизма датирована 30 января), следовательно, черрез два года после революции, но по всей идеологии — это течение с революцией не имело.
Главой «имажинистов» стал Вадим Шершеневич – поэт, начавший с символизма, со стихов, подражающих Бальмонту, Кузмину и Блоку, в 1912 году выступавший, как один из вождей эгофутуризма и писавший «поэзы» в духе Северянина и только в послереволюционные годы создавший свою «имажинистскую» поэзию.
Так же, как и символизм и футуризм, имажинизм зародился на Западе и лишь оттуда был пересажен Шершеневичем на русскую почву. И так же, как символизм и футуризм, он значительно отличался от имажинизма западных поэтов.
Имажинизм явился реакцией, как против музыкальности поэзии символизма, так и против вещественности акмеизма и словотворчества футуризма. Он отверг всякое содержание и идеологию в поэзии, поставив во главу угла образ. Он гордился тем, что у него «нет философии» и «логики мыслей».
Представители литературных направлений
· Старшие символисты: В.Я. Брюсов, К.Д. Бальмонт, Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, Ф.К. Сологуб и др.
o Мистики—богоискатели: Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, Н. Минский.
o Декаденты—индивидуалисты: В.Я. Брюсов, К.Д. Бальмонт, Ф.К. Сологуб.
· Младшие символисты: А.А. Блок, Андрей Белый (Б.Н. Бугаев), В.И. Иванов и др.
· Акмеизм: Н.С. Гумилев, А.А. Ахматова, С.М. Городецкий, О.Э. Мандельштам, М.А. Зенкевич, В.И. Нарбут.
· Кубофутуристы (поэты "Гилеи"): Д.Д. Бурлюк, В.В. Хлебников, В.В. Каменский, В.В. Маяковский, А.Е. Крученых.
· Эгофутуристы: И. Северянин, И. Игнатьев, К. Олимпов, В. Гнедов.
· Имажинисты: С. Есенин, Р. Ивнев, А. Мариенгоф, В. Шершеневич
· Объединение "Центрифуга": Б.Л. Пастернак, Н.Н. Асеев, С.П. Бобров и др.
Особую роль в развитии литературы XX века сыграли такие писатели, как Максим Горький и Л.Н. Андреев. Двадцатые годы — сложный, но динамичный и творчески плодотворный период в развитии литературы. Хотя многие деятели русской культуры оказались в 1922 году выдворенными из страны, а другие отправились в добровольную эмиграцию, художественная жизнь в России не замирает. Наоборот, появляется много талантливых молодых писателей, недавних участников Гражданской войны: Л. Леонов, М. Шолохов, А. Фадеев, Ю. Либединский, А. Веселый и др.
Тридцатые годы начались с "года великого перелома", когда резко были деформированы основы прежнего российского жизнеустройства, началось активное вмешательство партии в сферу культуры. Арестовываются П. Флоренский, А. Лосев, А. Воронский И Д. Хармс, усилились репрессии против интеллигенции, которые унесли жизни десятков тысяч деятелей культуры, погибли две тысячи писателей, в частности Н. Клюев, О. Мандельштам, И. Катаев, И. Бабель, Б. Пильняк, П. Васильев, А. Воронский, Б. Корнилов. В этих условиях развитие литературы происходило чрезвычайно затрудненно, напряженно и неоднозначно.
Особо рассмотрение заслуживает творчество таких писателей и поэтов, как В.В. Маяковский, С.А. Есенин, А.А. Ахматова, А.Н. Толстой, Е.И. Замятин, М.М. Зощенко, М.А. Шолохов, М.А. Булгаков, А.П. Платонов, О.Э. Мандельштам, М.И. Цветаева.
Священная война, начавшаяся в июне 1941 года, выдвинула перед литературой новые задачи, на которые сразу же откликнулись писатели страны. Большинство их оказалось на полях сражений. Более тысячи поэтов и прозаиков вступили в ряды действующей армии, став прославленными военными корреспондентами (М. Шолохов, А. Фадеев, Н. Тихонов, И. Эренбург, Вс. Вишневский, Е. Петров, А. Сурков, А. Платонов). Произведения различных родов и жанров включились в борьбу с фашизмом. На первом месте среди них была поэзия. Здесь надо выделить патриотическую лирику А. Ахматовой, К. Симонова, Н. Тихонова, А. Твардовского, В. Саянова. Прозаики культивировали свои самые оперативные жанры: публицистические очерки, репортажи, памфлеты, рассказы.
Следующим крупным этапом в развитии литературы века был период второй половины XX века. В пределах этого большого отрезка времени исследователи выделяют несколько относительно самостоятельных периодов: позднего сталинизма (1946—1953 гг.); "оттепели" (1953—1965 гг.); застоя (1965—1985 гг.), перестройки (1985—1991 гг.); современных реформ (1991—1998 гг.) Литература развивалась в эти очень разные периоды с большими трудностями, испытывая попеременно ненужную опеку, губительное руководство, командный окрик, послабление, сдерживание, преследование, раскрепощение.
Анализ стихотворения Рубцова «В осеннем лесу»
На протяжении всего творческого пути Рубцов особое внимание уделял пейзажной лирике, которая испытала на себе влияние великих русских поэтов – Тютчева, Майкова, Есенина, Фета. Предпочтение Николай Михайлович явно отдавал осенней теме, часто идущей в связке с мотивами увядания, краткости человеческой жизни, преподносящейся вместе с грустными философскими размышлениями. Среди стихотворений с упоминанием осени – «Листья падают, листья падают…», «Осень! Летит по дорогам…», «Осенняя луна», «По мокрым скверам проходит осень…». Из всех подобных произведений Рубцова легко можно составить небольшой сборник, в который обязательно должна войти и пейзажно-философская зарисовка «В осеннем лесу», написанная в 1967 году. В первой же строке ее лирический герой восклицает: «Доволен я буквально всем!». Дальше перед читателями предстает картина практически идиллическая – в осеннем лесу лежит на земле человек и наслаждается жизнью, поедая спелую бруснику, пугая ящериц на пне, любуясь на проплывающие по небу облака. Кажется, ему удалось достичь гармонии с самим собой и окружающим миром.
Стихотворение носит исповедальный характер. Важную роль в нем играет воспоминание об отчем доме, пропитанное нежностью и любовью. Тема малой родины вообще занимает огромное место в творческом наследии Рубцова. Большую часть детства и юности поэт провел в селе Никольское Вологодской области, где научился высоко ценить простую деревенскую жизнь и незамысловатую среднерусскую природу. Без них он не мыслил своего существования. Будучи в городе, постоянно стремился к ним душой. Лирический герой анализируемого текста настолько сильно любит природу, что готов полностью слиться с ней, превратившись в «багряный тихий лист» или «дождевой веселый свист». Впрочем, он не собирается долго пребывать в новом состоянии. Для него обязательно последующее возрождение и возвращение в отчий дом. После произошедших метаморфоз герой сможет утверждать: «Поверьте мне: я чист душою…». На самом деле, чтобы эта фраза звучала правдиво, ему совсем не нужно непременно превращаться в лист или дождь. В действительности у лирического героя стихотворения «В осеннем лесу» и так чистая душа, иначе он бы не смог так хорошо чувствовать природу, так сильно любить родную землю, так легко находить наслаждение в простых жизненных радостях – отдыхе в лесу, поедании брусники, наблюдении за облаками.
Русская природа, любовь, жизнь колхозного села и рабочего пригорода — основные темы стихов Бокова, сочетающей фольклорную поэтическую стихию с формами современного стиха. Одной из отличительных особенностей поэзии Бокова является звучность, насыщенность аллитерациями и ассонансами.
Стороне моей лесной (эпитет, вся строка – перифраз)
Шлю поклон я поясной, (инверсия, эпитет) Тёмной ночи и заре, (эпитет) Песенницам-девицам. (эпитет) Как коллеге своему. (эпитет) Народились сыновья. (инверсия)
Как ему живется? (риторический вопрос)
Как ему поется? (риторический вопрос)
С этой жизнью я знаком, (инверсия) В чаще иволга поёт, (инверсия)
Не меня ли узнаёт? (риторический вопрос)
Солнце тонет в небе, (метафора) Вся родная сторона (перифраз)
Говорит эти слова. (олицетворение)
вот это все что есть
Автор гуляет по лесу и восхищается красотами родного края. Он проходит по дорожкам и тропинкам и ласково смотрит не всех кто его окружает. Он хочет творить добро, с каждым встреченным разговаривает и для каждого находит доброе словечко. Чувствуется что он очень любит природу и хорошо её понимает, понимает язык зверей и птиц. Соловья он считает коллегой они вместе поют о родной природе.
С утра и до обеда автор стиха гулял пот лесу и притомился, сел отдохнуть и снова услышал голос родной страны и подумал- Эх, как же хорошо на свете жить
Лирическая проза — разновидность лироэпического жанра, проза с ослабленной фабулой, повышено-эмоциональным строем речи, преобладающим авторским «я», вплоть до интонаций авторской исповеди. В произведениях этого жанра личное, субъективное начало выступает основой художественного воплощения действительности. Композиционные формы лирической прозы: эпистолярная, дневниковая, автобиографическая, путешествие, эссе. Известны произведения в этом жанре И. А. Бунина, К. Г. Паустовского, В. А. Солоухина, А. де Сент-Экзюпери.
Лирическая проза это стилистическая разновидность прозы, организующим смысловым и композиционным центром которой служит жизнь сознания героя, воплощенная в цепи душевных переживаний и мыслей. Набор ключевых стилистических признаков лирической прозы обусловлен сосуществованием и взаимодействием в ее поэтике свойств лирики и эпоса. Лирическая проза унаследовала от лирики субъективизацию повествования, преломление мира в индивидуальном сознании, представление о внешней действительности как об элементе этого сознания.
