Система обучения в постиндустриальном обществе претерпевает качественное изменение: изменяются роли участников педагогического процесса, появляются новые участники, новые субъекты учебной деятельности.
Первоначально под субъектом учебной деятельности понимался только обучающий, который передавал свои знания и опыт обучаемому – объекту учения. Затем было отмечено, что обучающийся также является субъектом обучения. Последние же два не обозначались как субъекты учебной деятельности до последнего времени. Б.З. Вульфов и В.Д. Иванов [3] показали, что целью, субъектом, объектом и результатом воспитания выступают не только люди – воспитанники и педагоги, а также детские и юношеские объединения. Сегодня накопленный в педагогике массив знаний о коллективе, учебной группе и педагогическом коллективе позволяет утверждать, что все они являются и объектами, и субъектами учебной деятельности.
Например, взгляд на обучающего как на объект обучения рассмотрел Г.Л. Мазный [4]. Гуманистическая педагогика не ломает личности обучаемого, пытаясь его «впихнуть» в прокрустово ложе оптимальной модели обучаемого. Для того, чтобы учебно-воспитательный процесс был успешным, необходимо педагогу «сломать» себя до тех пор, пока он не будет понимать обучающегося субъекта. А тот, в свою очередь, будет понимать его. Для этого необходимо следующее. Во-первых, эмпатия. Во-вторых, умение настроиться на «интеллектуальную волну» обучающегося (так чтобы они могли общаться в одном «интеллектуальном диапазоне». Нужно понять, какие ЗУН у обучающегося уже есть, и, общаясь с ним на его же языке известных ему понятий, помочь ему выйти на новый уровень ЗУН, достичь модели обучающегося. Конечно же, такое возможно, когда в паре обучающийся-обучающий, обучающийся играет субъектную роль, а обучающий – объектную. Всё сказанное здесь имеет место и для педагогического коллектива в целом.
