1) Фигуры перестановки непосредственно связаны с нарушением порядка следования. С точки зрения трансляции эмоционального состояния говорящего эти фигуры идеальны для передачи внутреннего колебания, мятежности, тревожности (перестановка), неуверенности, нерешительности, смены настроения (дистантность).
Любые нарушения естественного, правильного порядка слов принято называть инверсией. Хрестоматийный школьный пример инверсии – строка из «Паруса» М. Ю. Лермонтова: «Белеет парус одинокий в тумане моря голубом».
Несмотря на то, что порядок слов в русском языке свободный, он несет важную смысловую нагрузку: сказать «Пришел Ваня» — это далеко не то же самое, что сказать «Ваня пришел». Необходимо особо указать на те случаи, когда инверсия действительно может иметь место, а также указать на те эффекты, к которым они приводит.
а) Инверсия определения и определяемого существительного — наиболее яркий и заметный вид инверсии:
Настало лето холодное, дождливое. Инверсия этого типа более характерна для поэтической, торжественной речи.
б) Инверсия подлежащего и сказуемого менее заметна и в большей степени связана со смыслом высказывания, чем с его экспрессией (ср. приведенные выше примеры «Ваня пришел» (прямой порядок слов) и «Пришел Ваня» (инверсия). Компонент предложения, вынесенный в его конец, актуализируется, акцентируется. Если рассматривать предложение как ответ на вопрос, то конечное слово будет скорее всего соответствовать вопросительному слову. Ср.:
Кто пришел? — Пришел Ваня. Ваня пришел? — Ваня пришел.
То же касается и значительного числа случаев, в которых имеется нестандартное расположение других членов предложения (например, «Мальчик читает книгу» и «Книгу читает мальчик»).
Гипербатоном называют такую разновидность инверсии, при которой нарушается не только порядок слов, но и их расположение относительно друг друга. Обычно прилагательное помещается рядом с существительным (даже если имеет место инверсия), а наречие — рядом с глаголом. Гипербатон предполагает дистантное расположение членов предложения, которые естественно располагать рядом друг с другом:Лето настало холодное, дождливое; Быстро он вернулся.
Фигуры разрыва представлены парцелляцией и парентезой.
Парентеза — это фигура, сущность которой состоит в том, что предложение прерывается вставкой (другим предложением, словом, словосочетанием):
Основная функция парентезы состоит в создании впечатления живого, естественного мышления. Она способна выражать колебания и связанные с ними оговорки: «Я, конечно, понимаю, что то, что я говорю, достаточно спорно, и даже вижу, в чем эта спорность заключается». Кроме того, парентеза — это способ дать дополнительные пояснения, которые важны для понимания высказывания..
Парцелляцией называют расчленение высказывания на два или более интонационно обособленных отрезка. Тем самым пауза конца предложения вклиняется в предложение и разбивает его на части. Возникает как бы рубленое предложение. Графически пауза передается точкой, реже многоточием:
Слушайте, это мы говорим. Оттуда. Из тьмы
(Р. Рождественский).
Парцелляция — это относительно новое для языка явление. Оно возникло в XIX веке, а было описано, выделено и названо лишь в XX веке. Она активно используется в письменной речи и во многом является признаком современной литературы. В то же время не стоит забывать и о тесной связи парцелляции с интонацией.
Разновидностью парцелляции является синтаксическая аппликация. Внешне она напоминает парцелляцию, поскольку обязательно состоит из двух компонентов, разделенных паузой. Однако если парцелляция просто членит предложение, то синтаксическая аппликация вносит второй частью изменение в смысл высказывания. Прекрасным примером синтаксической аппликации может служить следующая известная фраза А. П. Чехова: «От меня ушла жена... в другую комнату».
Синтаксическая аппликация так или иначе связана с комическим эффектом или иронией.
Э́ллипсис(от греч. ἔλλειψις — опущение, недостаток) — пропуск в речи или тексте подразумеваемой языковой единицы, структурная «неполнота» синтаксической конструкции. В сфере предложения как эллипсис определяется: а) пропуск того или иного члена предложения, компонента высказывания, легко восстанавливаемого из контекста, причём смысловая ясность обычно обеспечивается смысловым и/или синтаксическим параллелизмом (так называемый контекстуальный эллипсис) («Дан приказ ему на запад, / Ей — в другую сторону» — М. В. Исаковский); б) отсутствие какого-либо компонента высказывания, легко восстановимого из конкретной речевой ситуации [«Тане — 5, а Вале — 3» — о школьных оценках; ]; в) нулевая связка («Моя мать — врач»). В сфере словосочетания как эллипсис определяется усечённое и служащее номинацией реалии словосочетание, структурная полнота и смысл которого восстанавливаются из конкретной ситуации или исторического контекста («1‑я Конная» — армия).
Эллипсис обычно присущ разговорной речи, для которой характерны конструкции с «незамещённой» синтаксической позицией. Он обусловлен свойственной разговорной речи ситуативностью и наличием вневербальных средств непосредственного речевого общения (жесты определённой семантики). Эллипсис иногда вызван и структурной организацией текста («Дайте мне две пятёрки, а я вам десятку»); он широко используется в ораторской речи, в художественной литературе как стилистическая фигура, придающая тексту динамичность, бо́льшую выразительность, усиливающая его экспрессивность. Проблематика эллипсиса имеет широкий спектр осмыслений в аспектах компрессии речи и теории текста, требующих дальнейших исследований.
Анаколуф (от др.-греч. ἀνάκολουθον «непоследовательный, неподходящий») — риторическая фигура, состоящая в нарочитом нарушении грамматической согласованности членов предложения, допущенная по недосмотру или как стилистический приём. Так же может называться и непреднамеренная стилистическая ошибка. Анаколуф по природе носит выделительный характер и играет свою роль на фоне грамматически правильной речи. Анаколуфу близка по своей природе синтаксическая заумь - текст построенный на систематическом нарушении синтаксических правил. Особенно характерно использование анаколуфа авторами XX века, воссоздающими внутреннюю речь человека, не до конца оформленную языковыми нормами (так у Джеймса Джойса, Натали Саррот и др.).
Литературные примеры
Анаколуф чаще всего используется для речевой характеристики персонажа, не слишком хорошо владеющего языком (иностранца, ребёнка, просто человека малокультурного). Полковник Скалозуб в комедии "Горе от ума" Грибоедова А.С., говорит вместо "мне совестно как честному офицеру" :
Мне совестно, как честный офицер
Или у Толстого Л.Н. председатель суда, человек, видимо воспитанный на французском языке, говорит:
Вы желаете сделать вопрос?
Также анаколуф широко применяется как средство юмористического, сатирического изображения. Так у Чехова А.П. :
Подъезжая к сией станции и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа.
Однако грамматическая неправильность, привлекая к себе внимание, способна придавать речи более экспрессивный характер, и поэтому к анаколуфу писатели разных эпох и направлений прибегают и в авторской речи для создания эмоционального акцента:
«Чувствуемый оттуда запах махорки и какими-то прокислыми щами делал почти невыносимым жизнь в этом месте»
Писемский А.Ф., «Старческий грех»
«То, которое бык на Лесбосе вдруг увидев, взревел и, клубясь к ней с холма, ткнулся рогом, войдя ей под мышку»
Соловьёв С.В., «Аморт
Конструкция "именительный представления" (А. М. Пешковский) сходна по форме с обращением. Однако она не содержит обращения к собеседнику. Не заключает она и сообщения. "Именительный представления" только называет предмет или явление, о котором пойдет речь дальше: Труд! Всё сейчас было полно им вокруг (Пауст.). Без последующего предложения, заключающего определенное высказывание, "именительный представления" не имеет и не может иметь самостоятельного значения. В контексте нередко подчеркивается, что "именительный представления" — это лишь слово, а не предложение: Сибирь! Москва! Два эти слова звучали именем страны (Тв.). "Именительный представления" как бы предупреждает о значительности того, что будет сказано о данном предмете. Поэтому употребление "именительного представления" в основном свойственно поэтической речи, где он является экспрессивным и эмоциональным средством: Сибирь! Леса и горы скопом, земли довольно... (Тв.); Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось (Л.). В поэтической речи бывает не просто отличить "именительный представления" от обращения (олицетворения): форма совпадает, обе конструкции эмоциональны и образны. Для их разграничения важно учесть то, что при обращении в контексте есть прямое или косвенное указание на 2-е лицо, а при "именительном представления" — на 3-е лицо. Ср.: Урал! Завет веков и вместе — предвестье будущих времён... и в наши души, точно песня, могучим басом входит он (Тв.) — "именительный представления"; Урал! Я нынче еду мимо, и что-то сжалося в груди: тебя, как будто край родимый, я оставляю позади (Тв.) — олицетворение; при внимательном анализе видно различие и в их значении: в первом случае Урал! звучит многозначительным предупреждением о последующем высказывании, вызывает представление о соответствующем явлении
Многочленное сложное предложение может быть особым образом организовано и представлять собой период (лат. periodos - круг; переносно - «закругленная», замыкающаяся речь). Это многочленное сложное предложение, гармоничное по своей синтаксической структуре, резко распадающееся на две части, с последовательным перечислением однородных синтаксических единиц в каждой из этих частей.
Предложения, построенные в виде периода, составляют речь периодическую, в отличие от речи обычной, отрывистой. Периодическая речь характеризуется плавностью, музыкальностью, ритмической стройностью. Со стороны содержания период отличается большой полнотой и законченностью выражения мысли, он развертывает и оформляет сложную аргументацию положения. Из-за этих качеств период особенно широко используется в художественной литературе и в ораторской речи (в публицистике).
Интонационное оформление периода определенно и неизменно: постепенное нарастание тона вначале, затем глубокая пауза и понижение тона. В соответствии с этим первая часть периода называется повышением, вторая - понижением. Части периода построены по принципу параллелизма: в них, как правило, повторяются союзы, союзные слова, повторяются и порядок слов и формы глаголов-сказуемых. В больших периодах повышение и понижение могут прерываться паузами меньшей длительности, образуя члены периода.
В виде периода может быть построено многочленное сложноподчиненное предложение с первой вводящей частью - протазисом (англ. protasis) и второй, заключающей, - аподозисом (англ. apodosis). Чаще всего перечисление однородных придаточных (с параллельной структурой) предшествует главной части (или главным). Например: Если зашумела старая листва под ногой, если закраснелись веточки разные, если вербы развернулись, если заговорили деревья разных пород ароматом своей коры, - то, значит, есть в березах движение, и нечего портить березу (Пришв.);
