© Чжан Линь Такое, казалось бы, малозаметное явление, как надписи на одежде, дает автору статьи богатый материал для исследования, осмысления его языковой и социальной природы.
Ключевые слова: надписи на одежде, текст на изделии, молодежная субкультура, смеховой элемент, принцип афоризма, языковая игра. В межличностной и социальной коммуникации с древнейших времен одежда указывает на социальный и имущественный статус человека, на род его занятий. Вид одежды мог быть обусловлен практическими потребностями, например, у воинов, моряков, охотников и т.п. Еще в античном мире для усиления коммуникативной значимости, а также эстетичности одежды на ее части стали наноситься письменные зна- ки, часто стилизованные под орнамент. Некоторые относят появление письменных знаков на одежде к еще более ранним временам – древне- китайской культуре, уходящей в тысячелетние глубины. На множестве итальянских и немецких портретов конца XV и XVI веков можно видеть надписи, которые вплетены в орнамент мужских рубашек, в корсажи женских платьев. Это обычно написанные на латыни девизы знатного рода, имена владельцев этих портретов или нарядов. Большое распространение надписи на одежде получили в мире во второй половине ХХ века. Эта тенденция не идет на спад и в настоящее время [1].
Причинами распространения вербального оформления одеж- ды явились бурное развитие рыночной экономики и связанный с этим рост значимости коммерческой информации и рекламы, развитие техно- логий, упростивших нанесение текста на готовое изделие или включение текста в фактуру изделия при его изготовлении. Процесс глобализации и борьба за рынки сделали актуальным такое понятие, как бренд. Надписи на одежде демонстрируют содержательную трансформацию этого по- нятия и слова от обозначения торговой марки к передаче совокупности отличительных характерных черт, формирующих представление о ком- либо, чем-либо [2. С. 159].
Весьма существенную роль сыграли также изменения ментального характера: сильно возросли раскованность в поведении, особенно у молодежи, самооценка личности, общая демократизация жизни и т.п. Культура речи 51 Наконец, информационная революция конца ХХ – начала ХХI века сделала современного человека восприимчивым к различным формам коммуникации, например, к граффити на стенах домов, заборах и т.п., в том числе и на предметах одежды. Необходимо иметь в виду, что надписи на одежде – явление социаль- ное. Есть определенный слой людей, которые не наденут маркирован- ную текстом одежду. К надписям, эксплицирующим фирму-изготови- теля, значительная часть населения относится нейтрально, независимо от того, на каком языке выполнена надпись, хотя в этих случаях может присутствовать определенный эпатаж: посмотрите, какой я «крутой», ношу одежду дорогой и престижной фирмы. Однако в своей основной массе и в наиболее разнообразных формах надписи на одежде – это при- надлежность молодежных субкультур. По своей коммуникативно-прагматической направленности надписи представляют несколько типов, четкую границу между которыми ча- сто установить трудно. Надписи информационного характера: Охрана. МЧС. Водоканал. Обратитесь ко мне за помощью (на куртке служащего автозаправки); надписи, удостоверяющие или якобы удостоверяющие пребывание человека в определенных, обычно культурно значимых ме- стах: Москва, Санкт-Петербург, Paris и т.п. Надписи рекламного характера. Они очень неоднородны. Это тради- ционная коммерческая реклама преимущественно на английском языке, называющая фирму-изготовителя. Гораздо более интересны надписи, привлекающие внимание к личности того, на ком маркированная одеж- да: Я принцесса. Супер мальчик. La beauty. Плохого мальчика Васей не назовут. Ту же функцию выполняет и «антиреклама»: Ведьмочка. Жиган и хулиган. Значительная группа надписей эксплицирует систему ценно- стей человека, манифестирует принадлежность того, кто носит эту над- пись, к определенному сообществу людей, объединенных идейно или каким-либо интересом, имея при этом целью воздействовать и на обще- ственное мнение: Россия. Я русский! Слава России. Москва – третий Рим. За веру, царя и отечество. Я татарин. Почетный армянин России. Зенит. Цой жив. Такого рода надписи предполагают для их адекватного восприятия наличие определенных пресуппозиций, погруженность уча- стников коммуникативного акта в ситуацию. Можно говорить об известной мифологизации одежды с надписями. Так, наличие одинаковых футболок у юноши и девушки с надписями: Это мой парень и Это моя девушка считается залогом прочности их отношений. Такие футболки получили название «футболки для влюб- ленных», и в них надо появляться обязательно вдвоем. Модусная со- ставляющая, эксплицирующая эмоциональное и ментальное состояние «носителя» одежды, необходимо присутствует в надписях. В большин- стве случаев она прозрачна, но может быть и неоднозначной, состоящей 52 Русская речь 6/2014 из двух или более «слоев». Например, две сестры ко дню рождения горячо любимого отца сделали себе каждая по футболке с надписью: «Самая замечательная дочка». С одной стороны, надпись положительно характеризует дочерние чувства, отношение девушек к отцу, с другой – «рекламирует» их самих. Не откажешь в остроумии студенту-филологу, который на защиту своей курсовой работы, посвященной творчеству Баратынского, пришел в футболке с портретом поэта и с надписью – строкой из романса на стихи этого поэта: Не искушай меня без нужды. Наконец, присутствует группа надписей с чисто развлекательной, смеховой прагматикой: Занялась спортом: спортивно хожу на шпиль- ках, стрельба глазами, прыгаю через козлов. Вообще смеховой элемент очень важен в надписях на одежде. Он помогает «слиться с некоторой общностью и одновременно быть замеченным в ней, оцененным, выде- ленным». «Смеющийся… изначально не одинок. Он всегда с “другими”, всегда сопричастен некоторому нормативно-ценностному единству» [3. С. 123, 125–126]. Основная масса надписей, прежде всего ориентированных на мо- лодежную субкультуру, имеет эпатажный характер; языковая игра, со- держательная и речевая провокационность являются их неотъемлемой чертой. Для достижения этого используется целый арсенал приемов организации текстов и их речевого оформления. Часть текстов построена по принципу афоризма – содержит кратко выраженную сентенцию: Лучше быть любимой врединой, чем никому не нужным совершенством. Жизнь без брюнетки, как чай без конфетки. Футбол больше, чем жизнь. Для усиления коммуникативного воздействия надписи нередко стро- ятся на базе известных, находящихся «на слуху», текстов. Это могут быть рекламные модели текстов, рекламные слоганы, общеизвестные информационные тексты: Я не Минздрав, предупреждать не буду. Мощ- ный, резкий ВАЗ советский. Не уверен – не подкатывай. Определенное психологическое воздействие оказывают надписи, построенные с использованием речевых моделей, имеющихся в ин- теллектуальном багаже значительной части современников: Свято- слав – иду на вы. Ты моё всё (ср. Пушкин – наше всё). Я воспитываю дочь, поэтому сажать дерево и строить дом не вижу смысла (муж.) и вариант: Программа минимум: срубить дерево, сломать дом, родить дочь. Могут обыгрываться строки из песен: Я не ищу легких путей, мне лень. Мои года – мое богатство; лозунги ушедших эпох: За веру, царя и отечество. Мой труд не надо уважать, его надо оплачивать; используются устойчивые речевые формулы и фразеологизмы: Меня не надо носить на руках, я сяду тебе на шею. С милым рай в шалаше, если милый на Porschе. Культура речи 53 Актуально использование контекстуальных антонимов: Хочу тол- стый кошелек и тонкую талию. Господи, прошу, не перепутай. – По- верьте, я ангел, только на метле быстрее; Все бабы как бабы, а моя – богиня. Добрейшей души стерва. Используются нюансы семантической структуры слов: Я не блон- динка, я светлая голова (ср. блондинка – «белокурая, светловолосая», т.е. «со светлыми волосами женщина»; светлый – «ясный, логичный». Об уме, мыслях; светлый ум, светлая голова); Я как шампанское: могу быть игривой, а могу и в голову дать (здесь, кроме прочего, использова- ны паронимы: игривый и игристый); Я не подарок, я сюрприз. Создают- ся нестандартные сочетания слов: Чайный алкоголик. Рифмовка – также достаточно частое средство коммуникативного воздействия: Дикий, дерзкий, как пуля резкий. Все вкусняшки уходят в ляжки. Последний пример демонстрирует еще одну речевую особенность надписей на одежде – присутствие в них слов и выражений различной стилевой принадлежности – преимущественно сниженной: псих; вредина; жиган; классный, а также слов разного происхождения, вплоть до окказиональ- ных образований типа уже приведенного слова вкусняшки. Представ- лены и заимствованные лексемы, относительно недавно вошедшие в русский язык: Главное у меня интеллект, а это так… бонусы. Отмече- но использование специальной или близкой к этому лексики: у студен- тов-медиков на футболках могут быть шуточные изображения органов человека, снабженные соответствующими надписями – сердце, печенка, селезенка, ребра и т.п. Элементами языковой игры являются нарочитые искажения слов (Я такая пуффыстая!), иногда не лишенные остроумия: Владею древ- нейшим боевым приемом – у-ку-шу. Средствами провокационного харак- тера выступают совмещения элементов разных языков (преимуществен- но русского и английского): Нет на свете милей и краше, чем девочки made in Russiа; Дедушка не стар, дедушка super Star. Распространенным приемом, как и в рекламе, стало использование элементов иных, не буквенных знаковых систем – пиктограммы серд- ца (передающей чувство любви, расположенности), цифр: на100ящая; набора из цифр 90-60-90, отражающего параметры девичьей фигуры, считающиеся идеальными у современных топмоделей. Как и в рекламе, используются чисто графические приемы: Мужик всегДА прав. Особенностью синтаксических образований в надписях являются достаточно частые ситуации, когда в качестве логического субъекта вы- ступает тот, на ком одежда с надписью, а сама надпись называет признак этого субъекта, выступая в функции сказуемого при отсутствующем формальном подлежащем: Сладкая киса – несомненно, девушка харак- теризует этими комплиментарными словами именно себя: «Я сладкая киса».54 Русская речь 6/2014 Обращают на себя внимание различия в содержании и оформлении надписей, обусловленные возрастным и гендерным факторами. В над- писях на детской одежде, авторами которых являются родители, пре- обладающим тоном является юмор, они менее провокационны, хотя присутствуют и такие: Я ребенок. Хочу и ору! Имитацию детского мыс- лительного процесса можно видеть в перечислении слов, обозначающих самые значимые для ребенка понятия, характеризующие его картину мира. Неслучайно такие надписи выполнены без знаков препинания: Бабушка конфета мультик мама братик песочница собака мороженое прогулка игрушка лужа игра конструктор. Надписи на женской одежде, преимущественно девушек, наиболее изощренны и эмоциональны, ориентированы на привлечение внимания к собственной персоне; мужские надписи более «идейны», в большей мере нацелены на актуализацию интеллектуального мира человека.
