История международных отношений представляет собой науку, которая изучает совокупность экономических, политических, культурных взаимоотношений стран и народов мира в исторической динамике. Насколько разнообразны, сложны, неоднозначны в оценках ученых и политиков международные отношения, настолько сложна, интересна и познавательна эта наука. Равно как политика, экономика, культура взаимозависимы в рамках отдельного государства, так и на уровне международных связей эти составляющие неразделимы.
В истории международных отношений ХХ в. условно можно выделить пять основных периодов.
1 – от начала столетия по Первую мировую войну включительно\;
2 – становление и развитие нового европейского равновесия в рамках Версальской системы международных отношений\; он завершается развалом Версальского миропорядка и установлением германской гегемонии в Европе\;
3 – история международных отношений в годы Второй мировой войны\; завершается оформлением биполярной структуры мира\;
4 – период «холодной войны» Восток – Запад и раскол Европы\;
5 – время глобальных изменений в мире, связанных с кризисом и разложением социализма, распадом Советского
Союза, становлением нового миропорядка.
ХХ в. стал веком глобализации мировых процессов, усиления взаимозависимости государств и народов мира. Внешняя политика ведущих государств все отчетливее сопрягалась с интересами не только сопредельных, но и географически удаленных стран. Одновременно с глобальными системами международных отношений в Европе формировались и функционировали их периферийные подсистемы на Ближнем и Дальнем Востоке, в Центральной и Южной Америке и т.д.
Развитие мировой цивилизации в целом и отдельных стран в значительной степени определяется взаимоотношениями населяющих Землю народов.
ХХ в. ознаменовался бурным развитием международных отношений, усложнением комбинаций взаимодействия стран в политике, экономике, идеологии, культуре, религии. Межгосударственные связи вышли на новый уровень, превращаясь в
сравнительно устойчивые системы международных отношений. Одним из важнейших факторов, определявших роль государства на международной арене ХХ в., являлось население страны, его этнодемографический состав.
Одной из главных тенденций последних столетий было резкое увеличение численности населения. Если за первые 15
веков нашей эры население земного шара выросло лишь в 2,5 раза, то в течение XVI – XIX вв. число людей увеличилось почти в 10 раз. В 1900 г. в мире было 1630 млн. человек. В настоящее время жителей планеты Земля уже более 6 млрд. Самыми населенными странами являются Китай (немногим менее 1,5 млрд.) и Индия (более 1 млрд. человек).
Исследователи насчитывают в современном мире от 3,5 до 4 тысяч различных народов – от крупнейших наций до самых мелких племен с населением в десятки человек. Вообще, определение национального состава в различных странах – крайне сложное дело. В международных отношениях одним из определяющих факторов является осознание народа как единой нации, консолидированной вокруг национальной идеи (а ее подчас найти нелегко). В Европе, где живут в основном большие нации, выделяется около 60 крупных наций.
К наиболее распространенным языкам мира относятся\:
– китайский (около 1,5 млрд., включая жителей диаспоры, т.е. проживающих вне Китая)\;
– английский (около 500 млн.)\;
– хинди (около 300 млн.)\;
– испанский (около 280 млн.)\;
– русский (около 220 млн.)\;
– арабский (около 160 млн.)\;
– португальский (около 160 млн.)\;
– японский (около 120 млн.)\;
– немецкий (около 100 млн.)\;
– французский (почти 94 млн.).
На этих языках говорит почти две трети человечества. Официальными и рабочими языками ООН являются английский,
французский, русский, испанский, арабский, китайский.
РЕЛИГИЯ. С развитием общества, усилением контактов между народами возникают более широкие, чем ранее, религиозные общности\; одну и ту же религию могут исповедовать разные народы. К ХХ в. большинство крупных современных народов принадлежало к одной из мировых религий – христианству, буддизму либо исламу.
Из предтечей этих религий можно выделить\:
• иудаизм – первая монотеистическая религия, появилась у древних евреев\;
• зороастризм – в основе его дуализм – представление о противоборстве доброго и злого начал\;
• конфуцианство и даосизм (религиозно-этические и философские доктрины, возникшие в Древнем Китае)\;
• индуизм, для которого характерна вера в переселение душ\;
• синтоизм (Япония).
Если попытаться представить население Земли через призму конфессиональной принадлежности, то получится\:
• Христиан – более 1 млрд., из них\:
– католиков – около 600 млн.\;
– протестантов – около 350 млн.\;
– православных – около 80 млн.
Интересно, что большинство католиков и протестантов проживают в настоящее время в Новом Свете.
• Ислам исповедует более 800 млн. человек, из них
– суннитов – 730 млн.\;
– шиитов – 70 млн.
• Индуизм – древнюю религию Индии – почитают 520 млн. человек. Несмотря на такое количество адептов
(приверженцев), эта религия не входит в число мировых, так как носит чисто национальный характер.
• Буддизм – самую старую из мировых религий – исповедуют около 250 млн. человек.
Следует отметить, что все мировые религии – плоды НЕЗАПАДНЫХ цивилизаций, а важнейшие политические идеологии – либерализм, социализм, консерватизм, социал-демократизм, фашизм, национализм, христианская демократия – продукты ЗАПАДА.
Религия объединяет народы, но она же может стать причиной вражды, конфликтов и войн, когда люди одной этнической группы, говорящие на одном языке, способны на братоубийственные войны. В настоящее время религиозный фактор является одним из ключевых в международных отношениях.
Глобальный масштаб и радикальность происходящих в наши дни изменений в политической, экономической, духовной областях жизни мирового сообщества, в сфере военной безопасности, позволяют выдвинуть предположения о формировании новой системы международных отношений, отличной от тех, которые функционировали на протяжении ХХ в., а во многом,
– и начиная с классической Вестфальской системы.
В мировой и отечественной литературе сложился более или менее устойчивый подход к систематизации международных отношений в зависимости от их содержания, состава участников, движущих сил и закономерностей. Считается, что собственно международные (межгосударственные) отношения зародились в период формирования национальных государств на относительно аморфном пространстве Римской империи. За точку отсчета принимается завершение «Тридцатилетней войны» в Европе и заключение Вестфальского мира 1648 г. С той поры весь 350-летний период международного взаимодействия рассматривается многими, особенно западными, исследователями, как история единой Вестфальской системы. Доминирующими субъектами этой системы являются суверенные государства. В системе отсутствует высший арбитр, поэтому государства независимы в проведении внутренней политики в пределах своих национальных границ и в принципе равноправны.
Большинство ученых сходятся во мнении, что основной движущей силой Вестфальской системы международных отношений было соперничество между государствами\: одни стремились увеличить свое влияние, а другие – не допустить этого. Исход соперничества, как правило, определялся соотношением сил между государствами или союзами, в которые они
вступали для реализации своих внешнеполитических целей. Установление равновесия, или баланса, означало период
стабильных мирных отношений\; нарушение баланса сил в конечном счете вело к войне и восстановлению его в новой конфигурации, отражающей усиление влияния одних государств за счет других. Эту систему для наглядности и упрощения сравнивают с движением бильярдных шаров. Государства сталкиваются друг с другом, образуя меняющиеся конфигурации, а затем движутся снова в бесконечной борьбе за влияние или безопасность. Главный принцип при этом – собственная выгода. Главный критерий – сила.
Вестфальскую систему международных отношений разбивают на несколько этапов (подсистем), объединенных общими закономерностями, но отличающихся друг от друга особенностями, характерными для конкретного периода отношений между государствами. При этом обычно выделяют\:
– систему преимущественно англо-французского соперничества в Европе и борьбы за колонии в XVII–XVIII вв.\;
– систему «европейского концерта наций» или «Венского конгресса» XIX в.\;
– Версальско-Вашингтонскую систему между двумя мировыми войнами\;
– систему «холодной войны», или Ялтинско-Потсдамскую.
Очевидно, что во второй половине 80-х – начале 90-х гг. ХХ в. в международных отношениях произошли кардинальные изменения, которые позволяют говорить о завершении «холодной войны» и формировании новых системообразующих закономерностей.
Большинство зарубежных и отечественных международников принимают в качестве водораздела между «холодной войной» и нынешним этапом международных отношений волну политических изменений в странах Центральной Европы осенью 1989 г., а наглядным примером считают падение Берлинской стены. Очевидными отличительными моментами за- рождения новой системы по сравнению с предыдущей является снятие политико-идеологического противостояния между
«антикоммунизмом» и «коммунизмом» ввиду стремительного и почти полного исчезновения
последнего, а также свертывание военной конфронтации блоков, группировавшихся в годы «холодной войны» вокруг двух полюсов – Вашингтона и Москвы.
В последнее время все чаще звучат пессимистические сетования по поводу того, что новая международная ситуация менее
стабильна, менее предсказуема и даже более опасна, чем в предыдущие десятилетия. Ситуация усугубляется и тем, что смена систем происходит не мгновенно, а постепенно, в борьбе нового со старым, и ощущение повышенной нестабильности и опасности вызвано изменчивостью нового и непонятного мира.
Современные тенденции этнодемографического развития населения мира (вместо заключения)
При этнодемографическом обзоре отдельных частей света отмечалось, что демографические показатели в разных странах и регионах сильно различаются между собой. Особенно велики различия между показателями рождаемости, которые в развивающихся странах порой многократно (в 5 и более раз) превышают показатели в развитых странах. Так, если в африканской стране Малави среднегодовая рождаемость в 1985-1990 гг. составляла 56%, то в Италии она равнялась всего 10%. Вообще Африка, несмотря на широкое распространение в ней венерических заболеваний, продолжает опережать все другие части света по коэффициенту рождаемости. Если в 1990 г. он составлял по миру в целом 26%, то в Африке - 43, в Азии - 26, в Америке - 20, в Австралии и Океании- 19, на территории бывшего СССР- 16, в Европе - лишь 12%.
Гораздо меньше различия в показателях смертности. Благодаря эффективным, но в то же время недорогим медико-санитарным мероприятиям смертность резко снизилась во многих развивающихся странах, в том числе и в государствах Африки, где еще сравнительно недавно в отдельных случаях она достигала 40%. В 1990 г. в среднем по африканскому континенту смертность составила 13%. И все же это был самый высокий показатель во всем мире. В остальных частях света коэффициент смертности был довольно близким и колебался в пределах 7-10%1.
Конечно, повышенные показатели смертности могут быть, как уже отмечалось, вызваны разными причинами: если в Африке относительно высокая смертность обусловлена очень высокой младенческой смертностью, низким уровнем медико-санитарного состояния континента и широкой инфицированностью населения СПИДом, то в Европе более высокий, чем в остальных частях света, уровень смертности объясняется своеобразием возрастной структуры населения (высоким процентом лиц пожилого возраста). Напомним, что коэффициент младенческой смертности в Европе - самый низкий в мире.
Соотношение показателей рождаемости и смертности дало в 1990 г. в разных частях света следующие коэффициенты естественного прироста: в Африке- 30%, Азии- 18, Америке- 13, Австралии и Океании - 12, бывшем СССР - 7, Европе - 2 (по миру в целом этот коэффициент равнялся в 1990 г. 17%). Таким образом, естественный прирост населения в Африке был в 15 раз выше, чем прирост населения Европы. Повторим еще раз также то, что перед некоторыми странами Европы уже стоит реальная угроза депопуляции: в Венгрии в 1990 г. смертность существенно превысила рождаемость, и убыль населения составила 1,8%. Угроза депопуляции надвигается также на Германию, некоторые другие страны Европы, в том числе и на ряд стран СНГ.
Миграционные процессы лишь в очень небольшой степени сглаживают существенное изменение доли населения различных частей света в общем населении мира, связанное с большими различиями в естественном приросте. Так, в Африке среднегодовой общий прирост населения в 1985-1990 гг. составил 29%, а среднегодовой естественный прирост - 30%. Таким образом, Африка "теряла" в результате миграций лишь очень малую часть своего естественного прироста. В Европе же среднегодовой общий прирост в тот же период составлял 4%, а естественный - 3%, т.е. выигрыш в численности населения в результате миграций был весьма небольшим.
В Азии и в бывшем СССР среднегодовой общий прирост был в тот же период примерно равен естественному приросту.
В Америке среднегодовой общий прирост населения составлял 16%, т.е. он был ненамного выше естественного прироста, равного 15%. Однако по двум основным историко-культурным регионам этой части света — Латинской Америке и Северной Америке — картина соотношения данных показателей сильно различалась: если в Латинской Америке естественный прирост и общий прирост составляли соответственно 21 и 20%, т.е. регион терял лишь очень небольшую часть своего населения в результате миграции, то в Северной Америке (фактически в США и Канаде) естественный прирост достигал лишь 7%, а общий прирост - 10%, т.е. здесь миграция существенно увеличивала население.
Некоторое, хотя и небольшое превышение общего прироста над естественным в указанный период было характерно также для Австралии с Океанией.
Таким образом, за 1985-1990 гг. значительный прирост населения от миграции имела только Северная Америка. Европа и Австралия лишь немного увеличили свое население в результате миграции, а Африка и Латинская Америка немного потеряли. Население же Азии и бывшего СССР практически не получили от миграций ни выигрыша, ни проигрыша, хотя это, конечно, не означает, что они не имели какого- либо миграционного обмена с другими частями света.
Итак, основной поток иммигрантов, как и в более ранние периоды, направлялся в США и Канаду. Однако, как мы знаем, этот поток стал теперь гораздо более разнообразным по своей этнической структуре: если раньше среди иммигрантов резко преобладали переселенцы из
Европы, то теперь с ними почти на равных "соперничали" выходцы из некоторых развивающихся стран Латинской Америки и Азии (Мексики, Филиппин и т.д.). Миграции в страны Латинской Америки (Венесуэлу, Аргентину, Бразилию) были в последние годы относительно невелики.
Второй по значению после Северной Америки, хотя и гораздо более скромный по масштабам, центр притяжения иммигрантов - Европа. Особенно много переселенцев устремляются в Германию, Францию, Великобританию, Швейцарию, Бельгию, Люксембург, Нидерланды, Швецию и некоторые другие европейские страны. Иммигранты приезжают из разных регионов мира (турки и курды из ЮгоЗападной Азии, алжирцы, марокканцы и тунисцы из Северной Африки, индийцы и пакистанцы из Южной Азии, ямайцы из Вест-Индии и т.д.).
Еще одним центром притяжения иммигрантов является Австралия (и в значительно меньшей мере Новая Зеландия). Так же, как и иммиграция в США, иммиграция в Австралию стала в последние годы этнически более разнородной, и среди переселенцев, помимо европейцев, немало выходцев из разных стран Азии.
Нельзя не сказать и о все возрастающей иммиграции в страны Персидского залива: Кувейт, ОАЭ, Катар и другие, а также в Саудовскую Аравию.
Продолжается, хотя и в более ограниченных масштабах, чем прежде, иммиграция евреев в Израиль. Значительное их число уезжает из России и других стран бывшего СССР. Вообще выезд из этих стран в последние годы сильно увеличился, что связано не только с тяжелым экономическим положением в них, но и новой, гораздо более либеральной процедурой оформления выезда. Однако массового бегства с территории бывшего СССР, которое прогнозировалось многими политологами, не произошло.
Свои специфические особенности в развитых и развивающихся странах присущи и этническим процессам. Развитым государствам, и прежде всего странам иммиграции, в наибольшей мере свойственны ассимиляционные процессы, которые в зависимости от языковых, этнокультурных и прочих характеристик иммигрантов заметно различаются по своей интенсивности. Часть потомков иммигрантов уже фактически полностью влилась в основные этносы стран иммиграции (американский, англоканадский, англоавстралийский и др.). Другая часть - лица, прибывшие в юном возрасте, а иногда дети и даже внуки иммигрантов - ассимилировалась лишь частично, образовав переходные группы между "принимающим" этносом, с одной стороны, и иммигрантами в первом поколении — с другой. Как отмечалось, некоторые группы иммигрантов (обычно сильно отличающиеся от "принимающего" этноса в расовом или конфессиональном отношениях), пройдя стадии адаптации и аккультурации, могут не ассимилироваться на протяжении многих поколений.
Для основных этносов развитых стран характерны также процессы этнической консолидации. Они специфичны и для многих народов бывшего СССР, и прежде всего для основных этносов образовавшихся новых суверенных государств.
В Африке наиболее распространены этническая фузия, т.е. слияние родственных племен в более крупные этнические образования, а также этническая консолидация уже сформировавшихся этнических общностей. Последний тип этнообъединительных процессов характерен и для большинства более или менее значительных по численности народов Азии и Латинской Америки.
Наконец, в большинстве полиэтничных государств в той или иной мере получил развитие процесс межэтнической интеграции - сближения всех или большинства этносов, живущих в пределах страны.
Делать какие бы то ни было демографические прогнозы очень трудно, поскольку демографические процессы зависят от слишком большого числа факторов, причем факторы эти нередко не носят достаточно стабильного характера. Многие делавшиеся солидными исследователями демографические прогнозы часто не оправдывались, и в последнее время демографы в целях большей осторожности обычно дают прогноз в трех вариантах: максимальном, среднем и минимальном.
В связи со всем сказанным приведем здесь лишь самые общие демографические прогнозы, которые были сделаны статистическим управлением ООН, а основное внимание обратим на развитие в недалеком будущем этнодемографической ситуации в разных регионах мира.
Так, по мнению специалистов ООН, население Земли с 1990 по 2025 г. должно увеличиться с 5,3 млрд до 8,5 млрд человек, т.е. в 1,6 раза. Население развивающихся стран2 будет расти значительно быстрее, чем население развитых стран. Если в 1990 г. оно составляло 77% всего населения земного шара, то в 2025 г. составит уже 84%. Соответственно доля населения развитых стран3 упадет за 35-летний период с 23 до 16%.
Из развивающихся регионов особенно быстро будет расти доля населения Латинской Америки. Если в 1990г. оно составляло 8% населения мира, то к 2025 г. достигнет 14%. Сильно вырастет за то, же время и доля населения Африки: с 12 до 19%. В то же время доля населения Европы упадет с 9 до 6%, Северной Америки - с 5 до 4%. С 5 до 4% понизится в целом доля населения республик бывшего СССР. Доля Азии останется почти на прежнем уровне (соответственно 59 и 58%).
Проецируя эти изменения на этнодемографическую ситуацию, можно утверждать, что в ближайшей перспективе удельный вес народов европейского происхождения существенно уменьшится. Причем, это снижение, по-видимому, произойдет также в ряде самих европейских государств, куда едут иммигранты неевропейского происхождения. Большие изменения этнополитической ситуации ожидаются и в тех странах (например, Германии и Франции), где иммигранты, хотя и принадлежат к европеоидной расе, однако в конфессиональном и этнокультурном отношениях весьма далеки от основных этносов (турки и курды от немцев, арабы от французов). В общем можно утверждать, что этническая структура населения европейских государств, в большинстве из которых еще недавно резко преобладал один этнос, станет значительно более сложной. В Европе, по-видимому, практически не останется моноэтничных государств (может быть, за исключением Исландии).
Существенные изменения произойдут и в населении США. Прежде всего по-прежнему будет повышаться доля среди американцев США их африканской субэтнической группы, которая довольно скоро превысит пятую часть всей американской нации (не населения США в целом, а именно американской нации). Среди иммигрантских групп еще более увеличатся группы латиноамериканского (прежде всего мексиканцы и пуэрториканцы) и азиатского происхождения. Возможно, повысится и доля выходцев из бывшего СССР.
В Канаде, если она сохранится как единое государство, произойдет дальнейшее сплочение франкоканадского этноса, причем, вероятно, произойдет сближение между квебекцами и акадийцами (хотя они и территориально разобщены). Получив автономное образование, канадские эскимосы укрепят этническое единство (подобное может произойти и с индейцами-атапасками).
В латиноамериканских странах, за редкими исключениями, индейские народы будут все более переходить на испанский язык и интегрироваться с метисными этносами соответствующих стран.
Ситуация в Африке по-прежнему останется очень сложной и трудно предсказуемой. Хотя процессы этнического объединения, бесспорно, получат на этом континенте дальнейшее развитие, их путь будет сложен и непрямолинеен. В отдельных странах нельзя исключить даже обострения конфликтов между соседними африканскими этносами. Хочется надеяться, что не оправдается мрачный прогноз относительно превращения Африки, охваченной СПИДом, в гигантский морг.
Трудно предсказать и этнополитическую ситуацию в ЮАР после грядущего прихода к власти черного большинства. В одном можно быть твердо уверенным: предсказанного некоторыми российскими уче- ными-африканистами слияния различных южноафриканских этносов в один народ в обозримом будущем не произойдет.
В Азии будет продолжаться этническая консолидация крупнейших азиатских народов, и прежде всего китайского этноса, среди которого все более широкое распространение получит принятый за стандарт диалект гуаньхуа. Этнообъединительные процессы на Филиппинах и в Индонезии также получат дальнейшее развитие. Труднее прогнозировать судьбу огромной хиндиязычной этнолингвистической общности, хотя, вероятно, произойдет, некоторое сближение входящих в ее состав локальных групп. Наряду с этнообъединительными процессами получат дальнейшее развитие и процессы этнической парциации бенгальцев и панджабцев.
В Российской Федерации продолжится этническая конверсация проживающих среди русских украинцев и белорусов и ассимиляция некоторых дисперсно расселенных этнических групп (части карел, мордвы и т.д.).
Усиление самостоятельности бывших автономных республик, несомненно, укрепит этническое самосознание их "титульных" народов, хотя сильное территориальное смешение с другими этносами и нахождение некоторых "титульных" народов в своих республиках в меньшинстве также окажут влияние на развитие этнополитической ситуации.
В полный голос заявят о своем праве считаться самостоятельными этносами андо-цезские народы Дагестана и ряд других народов России, которые по далеко не научным причинам не признавали самостоятельными этносами.
В странах ближнего зарубежья, с одной стороны, будет происходить этническая консолидация основных этносов новых суверенных государств, с другой - отстаивание прав нацменьшинств на свободное и достойное развитие. Судя по всему, продолжится переселение в Россию значительной части сосредоточенного в странах ближнего зарубежья русскоязычного населения. В целом этническая структура этих стран станет менее сложной.
