Ни один крупный исследовательский проект не обходится без экспертного интервью. Считается, что ответы экспертов дают достаточно оснований для подтверждения валидности и надежности собранных данных. Поэтому традиционно основной исследовательский интерес направлен на обработку уже полученных экспертных ответов, а не на проверку и обоснование их экспертности. Вместе с тем экспертное интервью – не более чем разговор, инициируемый и проводимый по определенным правилам. Цель статьи обнаружить пограничные области экспертного интервью, в которых фальсифицируются основы экспертности как знания о предмете. Материалом для работы послужили аудиозаписи экспертных интервью, посвященных региональным выборам. В выборку попали специалисты (журналисты, общественные деятели, политики), проживающие в России, интервью проводилось по телефону с использованием стандартного набора открытых вопросов. Из 115 интервью, случайным образом отобрано 23. Для анализа были отобраны те элементы разговора, в которых идентифицировались затруднения в коммуникации, вызванные неспособностью или нежеланием эксперта отвечать на вопросы. Наша задача заключается не в экспертизе экспертного, не в проверке уже существующих своих или чужих представлений, а в некотором непредвзятом наблюдении за разворачивающимся коммуникативным спектаклем, мотивы и интерпретации актеров которого нам неизвестны.Фасильфикаты: 1. Занятость и/или отсутствие времени. Формат экспертного интервью подразумевает, что респондент должен не только согласиться на участие в опросе, но и быть готовым дать развернутые, обоснованные ответы; не только осуществить минимальное коммуникативное сотрудничество, но и подкрепить его весомыми, зачастую уникальными данными. Как минимум, эксперт должен располагать временем, чтобы дать взвешенный и обдуманный ответ. Не интервьюер, а респондент в роли эксперта должен задавать временной регламент интервью. Прежде всего, интервьюер не всегда принимает во внимание занятость респондента: не каждое высказывание эксперта является экспертным, и один из маркеров, фальсифицирующих последнее качество, – отсутствие времени или озабоченность другими проблемами на момент интервью 2. Отсутствие информации о “правилах игры”. Респонденту звонят чаще всего на работу, где он подчинен определенным, зачастую не зависящим от него обязательствам, поэтому интервьюер должен не только справиться о занятости на момент звонка, но и информировать о продолжительности разговора. Начиная разговор в ситуации неопределенности, люди по-разному интерпретируют правила ведения разговора, создают его контекстуальное оформление, что приводит не только к абсолютной несопоставимости разных интервью, но и разрушению экспертной роли респондента, который “должен однозначно понимать цели и задачи” проводимого опрос 3. Размытость статуса интервьюера - нельзя передать экспертное знание некоторому записывающему устройству, пусть даже имеющему имя, пол и возраст. От интервьюера ожидается не нейтральность и готовность выслушать ответ, а активное обсуждение и поддержание экспертного дискурса. 4. Односторонняя стандартизация диалога. Очередность “вопрос – ответ” организует обмен репликами между участниками речевого взаимодействия. Предустановленный формат разговора закрепляется неявными институциональными правилами, поддерживающими очередность реплик От респондента всегда ожидается некоторая реакция на вопрос, при этом она не должна выходить за рамки метакоммуникативных норм. В экспертном интервью ответы лишь помогают находить новые, нетривиальные аргументы для формулируемых экспертом суждений. Любое вмешательство в подобную организацию диалога приводит к разрушению роли эксперта, трансформации ее скорее в роль помощника, соавтора в совместном решении некоторой предзаданной коммуникативной задачи: Вместе с тем экспертное интервью не может проводиться по жесткой предзаданной исследователем схеме, с заранее сформулированным полным корпусом вопросов Не интервьюер, а респондент в роли эксперта должен формировать и структурировать ответ, возможно, опровергая или расширяя вопросы собеседника. Стандартизированные, близкие к технологиям допроса формы ведения интервью неприемлемы для экспертной процедуры. Ситуация неответов – наиболее комплексное и, соответственно, информативное поле для описания экспертного интервью. Экспертность нельзя определить заранее, продекларировать как нечто уже состоявшееся и неизменное.
