краинским и белорусским влиянием в Москве сформировалась литература «русского барокко»: эпистолярная и ораторская проза, вирши и драматургия. СимеонПолоцкий (Портрет) и Феофан Прокопович, переехавшие в Москву, были воспитанникамиКиево-Могилянской коллегии.
Деятельность киевских ученых в Москве была направлена на исправление и улучшение церковнославянского языка, а не на его уничтожение в угоду латинскому. Происходит сближение «восточного» и «западного» вариантов.
Латинизмам ищут славянские соответствия. Например, в «Физике» Аристотеля: actu –действо, affectio – страсть, composito – сложение, continuum – целое, essentia – сущность,modus – наклонение, subiektum – подлежащее, substanti – существо.
В это время изменяется произношение г в церковном обиходе, противопоставляются «ять» и е, причем «ять» часто рифмуется с и: лиху – утеху, в мире – в вере (Кантемир в подражание Феофану Прокоповичу). Распространилось среди высшего духовенства и знати увлечение киевским «гласоломательным» пением и киевскими певчими, отсюда и изменения в церковном произношении.
Язык «русского барокко» нельзя отождествлять с книжно-славянским типом древнерусского языка, хотя у них есть общие черты:
- сложность синтаксиса,
- метафорические словосочетания и перифразы (тьма греховная, мрак греха, узысмертныя, плод чрева Мариина),
- сложения (правоверный, преблагословенна, многолетствовати, всемрачным,славословие),
- отвлеченная лексика (светлость, естество, врачевство, радение),
- архаизмы и церковнославянизмы (днесь, сладце, древле, купно, аз, еже, глад, здрав, пещера, хощет, жажда), в том числе грамматические (бысть, бяше, даждь, царю велий, мя, царь всея твари, в небеси – рядом в небе, инаго, вышниих, аггели, солнца мысленна),
- отсылки к Святому писанию: Самсон и Далила, закон иудейский, со жезлом Давид, Может ли верблюд пролезть сквозь игольное ушко.
Но стиль гораздо проще, чем «плетение словес». Лишь изредка встречаются тавтологии и повторы типа: Чюдное чадо чюдне ся раждает – невещественный веществен бывает. Творец всея твари во плоть облечеся, Сын Божии – сын девы наречеся.
Новые явления:
- латинизмы, украинизмы и белорусизмы;
- антично-мифологические слова (наследие Ренессанса); например, в стихах СимеонаПолоцкого встречаются Зевс, Олимп высокий, Бахус, Харон, Леды два сына (Кастор и Полидевк, ставшие созвездием Близнецов), Арахна, Вулкан, фурии; Дорида, жена Нерея, нимф родив и др.;
- отсылки к античной философии, западноевропейским рыцарским романам: диалектика достойного Платона, Артур король, Готфрид (герои легендарных сказаний о рыцарях; ГотфридБульонский);
- синтаксис гораздо проще, прозрачнее, а в стихах вообще довольно однообразен: такты совпадают со строками, большинство строк заканчиваются глаголами (в спрягаемых или причастных формах).
До сих пор в Московской Руси из поэзии были известны лишь духовные стихи, псалмы и фольклорные произведения. И вдруг благодаря Симеону Полоцкому, Феофану Прокоповичу идругим переехавшим в Москву книжникам появляется изысканная светская поэзия, глубокие философские вирши с четкой структурой, хорошо ритмически организованные. Мало того – в моде были стихотворения в виде различных фигур: звезды, сердца, креста и др.
Наиболее разнообразно представлен ученый церковнославянский язык в произведенияхСимеона Полоцкого, уроженца Белоруссии, питомца Киевской академии, с 1660-х годов отдавшего свой талант Московскому государству (Подробнее). Им была создана в Москве целая школа ученых, поэтов и писателей, продолжавших дело своего учителя в последние десятилетия XVII в. и в начале XVIII в. (Подробнее).
Симеон Полоцкий родился в 1629 г. в Полоцке, учился в Киево-Могилянской коллегии иВиленской академии. В Москве Симеону было поручено создать латинскую школу для работников Приказа тайных дел (служба разведки), а вскоре он стал воспитателем и учителем царских детей (Алексея, Федора, Софьи, Петра), открыл типографию. Это была вторая типография в Москве, в то время как на территории Беларуси их было 134. Симеон Полоцкий написал устав первого в России высшего учебного заведения, на основе которого создавалась Славяно-греко-латинская академия.
В произведениях Симеона Полоцкого, написанных им еще до переезда в Москву, много полонизмов и белорусизмов. Вот отрывок из его произведения «Витане боголюбивого епископаКалиста Полоцкого ы Витебского од детей школы Брацкое богоявленское, мовеное пры въезде его милости до Полоцка 1657, июня 22», когда он был учителем полоцкой Богоявленской школы (подчеркнуты белорусизмы и полонизмы, цветом выделены книжно-славянские элементы):
По джджу звыкло погода на свеце бывати,
По темной слонце ночы на небе сияти.
По прыкрой зиме весна вдячная приходит,
По ляментах ы плачах веселе надходит.
Плака ти до днесь церков, без пастыра бывши
Межи лвы ы волками много лет прежившы,
Днесь веселится, где тя, пастыра, витает,
Як вдова облюбенца, гды в свой дом прымает.
В этом произведении редкий стих не содержит полонизма или белорусизма. Использованы перифразы, параллелизм конструкций (дождь – погода, солнце – ночь, зима – весна, пастырь, межи львы и волками); сравнение (як вдова).
С переездом в Москву Симеон сознательно стремится освободить свой церковнославянский слог от наносных элементов. Он сам пишет об этом в предисловии к своему «Рифмологиону» (1679 г.):
Писах в начале по языку тому,
Иже свойственный бе моему дому,
Таже увидев многу пользу быти
Славенскому ся чистому учити.
Взях грамматику, прилежах читати,
Бог же удобно даде ю ми знати...
Тако славенским речем приложихся;
Елико дал бог, знати научихся;
Сочинения возмогох познати
И образная в славенском держати (то есть научился сочинять образные речения по-церковнославянски).
Действительно, в «Рифмологионе», в «Месяцеслове» или в «Псалтири рифмотворной» отступления от принятой в Москве церковнославянской нормы весьма редки, за исключением ударений, которые стихотворец нередко произвольно переставляет в угоду рифме, например:камень даде воды и рай наше дает плоды рифмуется с породы, рождает – издает, Ливане – стране, сопротиву стает – благословляет, державу – главу. Ударение на предпоследнем слоге характерно как раз для польского языка.
Во-первых, всякий купец усердно желает,
Малоценно да купит, драго да продает...
или:
Аз от тебе требую, да ся ты славиши,
егда обиду мою судом та отмстиши.
По свидетельству Г. Лудольфа, Симеона Полоцкого считали преобразователем церковно-книжной речи, стремившемся к ее упрощению: «Он по возможности воздерживался от употребления слов и выражений, которые непонятны массам (vulgo)».
