Вопрос о том, какого творческого метода придерживался Ф.М. Достоевский, до сих пор остается неразрешенным. Современная Достоевскому критика исключала его из сферы реализма, отказывая ему в художественности и даже в психологизме: автор “не умеет поймать и обрисовать душу персонажа в ее объективных проявлениях” Марков Е. Критические беседы //Русская Речь. Кроме того, исследователи, в том числе Н. Страхов, отмечали отсутствие предметных деталей, характерных для реалистического метода. Они сопоставляли романы Достоевского с русской и западноевропейской прозой. В романах Достоевского детали единичны, и служат они не столько оживлению картины и персонажа, сколько чему — то другому, выступая как самостоятельный смысловой элемент, значимый для всей художественной целостности произведения (топор Раскольникова или нож с оленьими черенками в “Идиоте”), или усиливающий эмоциональный тон эпизода (косыночка и чулки Катерины Ивановны, которые пропил Мармеладов).
В связи с этим, они утверждали, что Достоевский никто иной, как романтик (или отчасти романтик), аргументируя это тем, что действие в его произведениях не развивается медленно и спокойно, а “совершается лихорадочно, зигзагообразно… неожиданно для персонажей” Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского, тем, что центральные образы романа и их поступки долгое время остаются загадкой для читателя, и, наконец, тем, что на центральное место выдвигаются “фантастические”, “роковые” страсти и преступления, что очень характерно для романистов — романтиков. Достоевский комментировал подобные высказывания следующим образом: “Совершенно иные я понятия имею о действительности и реализме, чем наши реалисты и критики. Мой идеализм реальнее ихнего. Господи! Порассказать толково то, что мы все, русские, пережили в последние 10 лет в нашем духовном развитии, — да разве не закричат реалисты, что это фантазия! А между тем это исконный, настоящий реализм! <…>Ихним реализмом сотой доли реальных, случившихся фактов не объяснишь. А мы нашим идеализмом пророчили даже факты. Случалось!” Письмо А.Н. Майкову из Флоренции , Так или иначе, но большинство литературоведов все — таки относило творчество Достоевского к реалистическому методу, хотя и отмечая “особость” его реализма. Для определения своеобразия творчества писателя исследователи даже вводили новую терминологию: “идеал — реализм” (Вячеслав Иванов), “Экспериментальный” или “опытный реализм” (Д.Н. Овсянико — Куликовский) и, наконец, “фантастический реализм”
Целью Достоевского было вывести сферу подсознания, где правят смутные эмоции и инстинкты, в мир жизненного действия. Его автор “Преступления и наказания” называл “фантастическим”. Фантастический реализм Достоевского предстает в двух слагаемых. “Реализм”- оттого, что это верно соответствует психологии бытия человека. “Фантастический” — оттого, что скользящие тени в текущей жизни Достоевский представил как явь.
В жизни люди говорят и ведут себя иначе, чем говорят и поступают в романах Достоевского. Но они так думают наедине с собой, инстинктивно так чувствуют. И этот мир тайных эмоций писатель выводит в свет как неоспоримую реальность. И будто не люди разговаривают, а общаются их души, спорят их идеи. В будущем оказалось, что разговоры эти не были выдуманы Достоевским: идеи, мысли, инстинкты и эмоции стали нагляднее и острее отзываться в действительности XX века — в образе жизни, социальных конфликтах, эксцессах уголовной хроники.
Другая важная особенность фантастического реализма Достоевского — это смещение границ реального и фантастического, невозможность порой отделения действительности от “сновидений, фантазий, состояния полудремы, писем, статей, книг, теорий, истинных, ложных и искаженных утверждений, Священного Писания, конфликтующих и диссонирующих голосов других, всех отголосков…”
Достоевский на деле утверждал право художника-реалиста создавать произведения фантастических жанров. Им самим созданы фантастические произведения — повести «Двойник», «Крокодил», рассказы «Бобок», «Сон смешного человека», «Влас», «Мальчик у Христа на елке». Их высокие эстетические достоинства доказывают плодотворность этих художественных опытов. Столь же активно Достоевский использует фантастические образы и мотивы в своих строго реалистических произведениях, романах-трагедиях. И это предпринималось не как причуда или каприз художника, а с далеко идущей целью — создание второго сюжетного плана содержания, взаимодействующего с первым, основным. Подобная усложненная структура произведения и определила принципиально новое качество прозы писателя, именуемой им как «реализм в высшем смысле».
Столь серьезно обоснованный подход к художественной образности позволяет осознавать фантастическое как закономерную и равноправную категорию эстетики.
Формы фантастического в творчестве Достоевского разнообразны. В качестве главных необходимо указать следующие:
1. Фантастический жанр прозы. К нему принадлежат созданные писателем повесть «Двойник» и ряд рассказов. Жанровая природа этих произведений контаминационная. Она включает в себя существенные элементы традиционного реализма. Это вид фантастики в творчестве писателя не явился особенно продуктивным. Объяснение этому можно увидеть в излишне резком неприятии критикой этих произведений, с чем автор не мог не считаться.
2. Фантастические сны занимают особенно большое место в поэтике Достоевского. Таковы четыре сна Раскольникова, сны Свидригайлова, Ставрогина, Версилова, «Сон смешного человека» и другие. Как правило, фантастические сны являются вторым планом основного содержания и находятся с ним в сложном сюжетном взаимодействии, поясняя или усиливая его. Подобного рода фантастика может быть определена как психологическая по своей содержательной функции.
3. К философской фантастике может быть отнесена поэма, сочиненная Иваном Карамазовым, «Великий инквизитор», раскрывающая одну из важнейших составляющих проблематики романа «Братья Карамазовы».
4. К видам фантастической образности могут быть также отнесены кошмары, бред некоторых персонажей, евангельские и легендарные сюжеты и эпизоды.
Достоевский- писатель и философ В своих общественно-политических исканиях Достоевский пережил несколько периодов. После увлечения идеями утопического социализма (участие в кружке петрашевцев) произошел перелом, связанный с усвоением им религиозно-нравственных идей. Начиная с 60-х гг. он исповедовал идеи почвенничества, для которого была характерна религиозная ориентированность философского осмысления судеб русской истории. С этой точки зрения вся история человечества представала как история борьбы за торжество христианства.
Самобытный путь России в этом движении заключался в том, что на долю русского народа выпала мессианская роль носителя высшей духовной истины. Он призван спасти человечество через "новые формы жизни, искусства" благодаря широте его "нравственного захвата". Характеризуя этот существенный срез в мировоззрении Достоевского, Вл. Соловьев пишет, что положительный общественный взгляд еще не был вполне ясен уму Достоевского по возвращении из Сибири. Но три истины в этом деле "были для него совершенно ясны: он понял прежде всего, что отдельные лица, хотя бы и лучшие люди, не имеют права насиловать общество во имя своего личного превосходства; он понял также, что общественная правда не выдумывается отдельными умами, а коренится во всенародном чувстве, и, наконец, он понял, что эта правда имеет значение религиозное и необходимо связана с верой Христовой, с идеалом Христа" [1]. У Достоевского, как отмечают его исследователи, в частности Я.Э. Голосовкер, было "исступленное чувство личности". Он и через Ф. Шиллера, и непосредственно остро чувствовал нечто глубинное у И. Канта: они как бы слиянны в осмыслении христианской этики. Достоевского, как и Канта, тревожило "лжеслужение Богу" католической церковью. Эти мыслители сходились в том, что религия Христа является воплощением высшего нравственного идеала личности. Все называют шедевром легенду Достоевского "О Великом Инквизиторе", сюжет которой восходит к жестоким временам инквизиции (Иван Карамазов фантазирует, что было бы, если бы Христос сошел на Землю, - его распяли бы и сожгли бы сотни еретиков) .
Достоевский - один из самых типичных выразителей тех начал, которые призваны стать основанием нашей своеобразной национальной нравственной философии. Он был искателем искры Божией во всех людях, даже дурных и преступных. Миролюбие и кротость, любовь к идеальному и открытие образа Божия даже под покровом временной мерзости и позора - вот идеал этого великого мыслителя, который был тончайшим психологом-художником. Достоевский делал упор на "русское решение" социальных проблем, связанное с отрицанием революционных методов общественной борьбы, с разработкой темы об особом историческом призвании России, способной объединить народы на основе христианского братства.
Философские взгляды Достоевского имеют небывалую нравственно-эстетическую глубину. Для Достоевского "истина есть добро, мыслимое человеческим умом; красота есть то же добро и та же истина, телесно воплощенная в живой конкретной форме. И полное ее воплощение уже во всем есть конец и цель, и совершенство, и вот почему Достоевский говорил, что красота спасет мир"
В понимании человека Достоевский выступал как мыслитель экзистенциально-религиозного плана,пытающийся через призму индивидуальной человеческой жизни решить "последние вопросы" бытия. Он развивал специфическую диалектику идеи и живой жизни, при этом идея для него обладает бытийно-энергий-ной силой, и в конце концов живая жизнь человека есть не что иное, как воплощение, реализация идеи ("идееносные герои" романов Достоевского). Сильные религиозные мотивы в философском творчестве Достоевского противоречивым образом иногда сочетались с отчасти даже богоборческими мотивами и религиозными сомнениями. В области философии Достоевский был скорее великим прозорливцем, нежели строго логичным и последовательным мыслителем. Он оказал сильное влияние на религиозно-экзистенциальное направление в русской философии начала XX в., а также стимулировал развитие экзистенциальной и персоналистской философии на Западе.
Образ Петербурга в творчестве Ф.М. Достоевского
Петербург Достоевского – это иной город: с нечистыми переулками, мрачными доходными домами, темными дворами-колодцами.
Разумеется, Достоевский помнил о дворцах знати, созданных прославленными зодчими, о прелестных парках с их узорными чугунными оградами. Но ведь его герои не видели всего этого! Обитатели убогих квартир и углов в петербургских трущобах с опаской проходили мимо роскошных парадных подъездов, сторонились Невского, смотрели на дворцы – и не видели их красоты. Они ютились в своих закоулках – и великолепие богатых особняков лишь напоминало им об их обездоленности.
Действие романа развевается с 8 апреля по 30 сентября – весна, лето, начало осени. Но герои Достоевского не увидели цветения сирени, жасмина и лип, не ощутили колдовского очарования белых ночей, не вдохнули свежего ветра с залива, и багряно-золотая осень не порадовала их глаз. Они фактически лишены всего, они обездолены – такой вывод неизбежно рождается у читателя по мере того, как Достоевский развертывает во времени и в пространстве городской пейзаж.
То какая-то мерзкая изморозь сыплется с неба, то серый, грязный туман окутывает прохожих, то грязные лужи оказываются на пути, то взгляд останавливается на мусоре, плывущем по грязной воде каналов… и на этом мрачном фоне рисуется жизнь петербургской бедноты с ее редкими, убогими радостями и постоянной, отупляющей заботе о хлебе насущном.
С неменьшим мастерством написана повесть «Белые ночи», которой Достоевский дал подзаголовок «сентиментальный роман». Подзаголовок указывает на своеобразие содержания, а не жанра писатель имел ввиду едва начавшуюся и тут же образованную любовно-психологическую историю, что в ту пору нередко именовали романом влюбленных. Этот роман действительно оказался сентиментальным: герои встретились, едва познакомились, расположение друг к другу едва охватило их – и жизнь мгновенно, бесповоротно, навсегда развела их. Достоевский поднял проблему громадной, общечеловеческой важности, но подал ее в романтической форме, устранив точные приметы ее социально-типической сущности.Его герой – романтик, его глазами воспринял Петербург, от его лица ведется повествование, но писатель никак не объяснил от себя, в авторском комментарии, истинного смысла происходящего, не раскрыл истоков романтической настроенности своего героя. Любой внимательный читатель сразу видит, что роман «Преступление и наказание» Достоевского разительно отличается от родившихся рядом с ним книг Тургенева, Толстого, Гончарова.Он не лучше и не хуже, просто это совсем другая книга, написана она о другом. Их поэтичности, ясности, гармоничности, лиризму и эпическому спокойствию автор «Преступления и наказания» противопоставил мрак, хаос, всеобщее разложение в обществе, тревогу и гнев, страшное, судорожное напряжение мыслей и чувств, их болезненность, падение человека, житейскую грязь, нищету, пьянство, повседневную жестокость, пороки и преступления, убийства и самоубийства, петербургские чердаки и отвратительные трактиры, дно жизни и человеческое «подполье», изъяны и болезни страждущей и оскорбленной души. В романе доктор Зосимов простодушно свидетельствует о результатах своей врачебной практики: «А гармонического человека, это правда, совсем почти нет». Откуда же такому взяться в страшном мире призрачного Петербурга? И фамилия главного действующего лица книги «говорящая» - Раскольников, этот бывший дворянин и бывший студент живет в расколотом обществе и своим преступлением и антигуманными «прогрессивными» идеями способствует его дальнейшему распаду.Даже по цветам своим роман Достоевского – черно-белый с гнилой петербургской желтизной, самое яркое пятно в нем – кровь. Сам сюжет книги драматичен и кровав и в то же время вполне обыденен, взят прямо из тогдашних полицейских газетных листков и судебных отчетов: нищий петербургский студенту бил из-за денег топором старушку - ростовщицу и ее сестру.Обыкновенная история.… Далее неизбежно следует арест, суд, приговор, лишение всех прав и состояния, каторга, вычеркивание бывшего человека из мира живых людей. Он упал на дно жизни, раздавлен, уничтожен, погиб, осужден обществом навечно. Этим все судебные отчеты и детективы обычно и кончаются. Роман Достоевского с этого только начинается. Достоевский открыл в городе незримый мир, полный фантастики. Этот мир предвещал уже Гоголь. Образ Петербурга чрезвычайно широк и значителен, он охватывает многие черты предшествующей эпохи образа Северной Пальмиры и предопределяет в основном и во многих деталях подход к нему Достоевского.
