Первая часть альманаха состоит из очерков, имеющих в своем названии прилагательное “петербургский”: “Петербургский дворник” В.И. Луганского (Даля), ”Петербургские шарманщики” Д.В.Григоровича, ”Петербургская сторона” Е.П. Гребенки, ”Петербургские углы” Н.А. Некрасова.
1. Обширное вступление, которым открывалась "Физиология", критик говорил здесь о состоянии русской литературы и о задачах альманаха.
2. Затем следовала его большая статья "Петербург и Москва".
В соотношении Петербурга и Москвы Петербург осмысляется критиком как воплощение «страшного объективного мира», место утраты иллюзий, но и как место практического испытания личности, выявления её скрытой сущности. Концепция Петербурга как города, где испытываются и реализуются прежде дремавшие возможности как отдельного человека, так и русской государственности в целом, легла в основу статьи «Петербург и Москва»: по мысли Б., Петербург служит необходимым дополнением Москве. Отсюда оценка Петербурга как «прекрасного будущего этой страны». В статье «Александрийский театр» Белинский в Петербурге видит единственно возможный для России путь приобщения к европейской цивилизации — путь от «внешнего» к «внутреннему».
В “Петербургском дворнике” выведен один из центральных типов литературы нового периода – маленький человек, представленный читателю характерной городской фигурой, встречавшейся на каждом шагу. Изображая дворника, Луганский схватывает социальный тип «живьем”, соблюдая тем самым основной принцип физиологического очерка. Тон очерка сурово правдив: в нем нет никаких сентиментальных нот, упрощенного сочувствия униженному человеку. Наоборот, Григорий у Луганского – существо не только бедное, но одновременно и корыстолюбивое. События очерка показаны объективно, отсутствует образ рассказчика.
Затем следовал очерк «Петербургские шарманщики» Д.В.Григоровича. Здесь значителен чисто этнографический элемент, пространные рассуждения, откуда и как в Петербурге оказываются шарманщики – итальянцы, шарманщики – немцы. Автор воссоздает живой фон выступлений шарманщиков, толпы зевак, жителей подвалов и чердаков, разных сословных кругов Петербурга. Есть особенная черта в очерке Григоровича: чувствительный сентиментальный налет в духе популярных тогда диккенсовских приемов описания городских трущоб.
Следующий очерк – «Петербургская сторона», написанный Е.П. Гребенкой. Показаны самые отдаленные кварталы северной столицы, где живут отставные чиновники – люди, потерпевшие крушение в жизни, люди, над которыми постоянно висит угроза гибели. Автор заставляет читателя задуматься над смыслом окружающей его жизни, муками городской бедноты. Здесь явно подхвачен открытый публицистический прием Пушкина – обращение к читателю – “Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином только от побоев, и то не всегда ( ссылаюсь на совесть моих читателей) ”. Подобные обращения к читателю становятся неотъемлемой принадлежностью «физиологического очерка”.
Подытоживал первую часть альманаха очерк Некрасова «Петербургские углы» ( часть незавершенного романа «Жизнь и похождения Тихона Тростникова”, 1843-1848). Очерк рисует тот момент в мытарствах героя, когда он переживает крушение своих надежд и попадает в ночлежку, на самое «дно» общества. Этот очерк выделяется в альманахе. На “дне” все отвратительно: и дерущиеся грязные бабы, и учитель, отставленный за пьянство, и крепостной мужик на оброке. Каждый рассказывает свою историю. А между тем каждый из них – человек с душой, страстью, сердцем, склонностями.
Если всмотреться в структуру альманаха, то можно увидеть, что есть некоторая иерархия в расположении 4-х очерков на бытовые темы по степени нарастания в них социального мотива.
