Теорией, ориентированной на построение модели рынка с учетом указанных ограничений, является институционализм. Как следует из названия, в центре анализа этой теории находятся институты – создаваемые людьми рамки, которые структурируют политические, экономические и социальные взаимодействия. Прежде чем перейти собственно к обсуждению постулатов институциональной теории, нам требуется определить критерии, по которым мы будем оценивать степень ее новизны по отношению к неоклассическому подходу. Идет ли речь в действительности о новой теории или мы имеем дело с модифицированным вариантом неоклассики, экспансией неоклассической модели на новую сферу анализа, новые институты?

Согласно эпистемологической[1] концепции известного философа и историка науки И. Лакатоша, теоретические допущения любой научной школы состоят из неизменного жесткого ядра и изменяемой защитной оболочки (рис. 1.1). Допущения жесткого ядра образуют основную суть научной школы, и отказ от них означает переход к иной школе. Защитный пояс состоит из допущений, которые используются в экономическом анализе в зависимости от развития научной дискуссии и хода экономической истории. В соответствии с этой классификацией можно представить допущения неоклассической теории. В первом столбце блока 1 таблицы 1.1 рассмотрены положения жесткого ядра неоклассики, в первом столбце блока 2 – ее защитной оболочки.

Рис. 1.1

Неоинституциональная экономическая теория. Институциональная экономика представляет собой совокупность школ, различающихся между собой по своим предметным и методологическим особенностям. Одним из критериев их классификации может служить их соотношение с допущениями неоклассической теории. Соответственно, одни школы ограничиваются только изменением допущений защитной оболочки неоклассической теории и, таким образом, просто модифицируют ее применительно к современному состоянию научной дискуссии. Эти школы мы будем обозначать как теории неоинституционализма (табл 1.1, блок 2). Неоинституциональная экономика, как и институционализм в целом, не является однородным течением. В нем можно выделить целую совокупность школ, различающихся по предметным областям и используемым инструментам анализа. В зависимости от последних, различные неоинституциональные школы различаются также по степени близости к неоклассической теории. В дальнейшем нами подробно будут рассмотрены такие направления неоинституциональной теории как теория прав собственности, теория контрактов, теория агентских отношений и теория государства. Представители школ неоинституционализма расширяют область применения принципов жесткого ядра неоклассики на сферы, традиционно изучаемые другими общественными науками, такими как социология, политология, история, право. Практика такого «вторжения» экономики в другие области знаний получила название экономического империализма.

Классический институционализм. Другие школы, которые мы будем обозначать как классический институционализм, полностью отказываются от допущений жесткого ядра неоклассики, а значит, предлагают принципиально новую экономическую теорию. Такие школы в объяснении экономического поведения[2] индивидов и общества отталкивается методологически и теоретически от других общественных наук. Теории, которые мы относим к классическому институционализму, включают: традиционный институционализм, экономика соглашений, эволюционная экономическая теория, посткейнсианство. Традиционный институционализм рассмотрен в блоке 1 таблицы 1.1, экономика соглашений нами будет подробно рассмотрена в Главе 3, в данном же разделе остановимся на двух оставшихся школах классического институционализма: эволюционной экономической теории и посткейнсианстве.

Табл. 1.1 (блок 1)

Табл. 1.1 (блок 2)

Эволюционная теория. Среди современных школ институциональной теории одной из наиболее близких к традиционному институционализму является эволюционная теория. Кроме традиционного институционализма, на эволюционную теорию, как это следует из ее названия, повлияли также принципы эволюционизма, исповедуемые, в частности, эволюционной биологией. Основателями данного направления являются Р. Нельсон и С. Уинтер благодаря их совместной книге «Эволюционная теория экономических изменений». Кроме них, к данному направлению также принято относить Й. Шумпетера и Дж. Ходжсона. К основным теоретическим особенностям данной школы относится следующее.

1. Использование методов и понятий эволюционной биологии в качестве инструментов экономического анализа. Здесь коренное отличие эволюционной теории от неоклассической экономики, использующей в качестве своего образца ньютоновскую (или классическую) механику. В эволюционной же теории в качестве базовых категорий экономического анализа используются понятия эволюции, мутаций, естественного отбора, генов, организмов и т.д.

2. Принцип исторического времени с акцентом на необратимости прошлого. Данный принцип сводится к трем положениям: а) прошлое необратимо; б) будущее неопределенно; в) изменчивость является важнейшим внутренне присущим свойством всех вещей, в том числе и экономических агентов и систем. Таким образом, этот принцип предполагает учет тех древнейших философских положений, что «все изменяется» и «нельзя в одну воду войти дважды». В качестве предпосылки экономического анализа это означает признание того факта, что время как всеобщее свойство изменяться существует и оказывает влияние на поведение экономических агентов и систем. Это влияние усиливается благодаря таким его характеристикам как необратимость сделанного в прошлом и неопределенность в отношении того, что произойдет в будущем. Данный принцип предполагает отказ от главных допущений неоклассической теории, а именно, от оптимизации и равновесия как идеальных типов поведения индивидов и систем. Оба эти неоклассические допущения предполагают состояние отсутствия движения, нулевой свободы, или стремление к нему, что несовместимо, прежде всего, с положением о всеобщей изменчивости. Кроме того, оптимизация и тесно связанный с ней равновесный принцип становятся невозможными также и в силу неопределенности, которая не позволяет осуществление расчетов для нахождения оптимального варианта. Что же касается необратимости прошлого, то оно исключает стремление к возвращению к оптимальному или равновесному состоянию после выхода из него. Одним словом, равновесный принцип предполагает наличие некой точки притяжения, которая определяет динамику экономического поведения, тогда как принцип исторического времени исключает наличие такой точки. Вместо этого он утверждает экономическую реальность как некий поток истории, непредсказуемый и необратимый.

3. Акцент на изучении экономических изменений. Один из основных вопросов эволюционной теории заключается в том, как и почему изменяются экономические организмы, каковыми являются фирмы, рынки и т.д.

4. Объединение принципов методологического индивидуализма и методологического коллективизма. В отличие как от неоклассической теории, так и от традиционного институционализма, эволюционная теория признает активную роль и части, и целого. В частности, здесь играет роль и инициатива отдельных экономических агентов, и влияние внешней среды, т.е. институты и экономическое поведение находятся в динамическом взаимодействии.

5. Допущение процедурной рациональности. Невозможность оптимизации в силу неопределенности будущего предполагает иной тип рациональности, который принято обозначать как процедурный. Процедурная рациональность заключается в использовании правил выполнения повторяющихся операций, т. е. основная масса действий выполняется по определенному шаблону, без специального расчета. Рациональный смысл использования этих правил заключается в экономии усилий, связанных со сбором и обработкой информации.

6. Акцент на анализе рутин при изучении экономических организаций. Эти правила или шаблоны в эволюционной теории принято называть рутинами. Каждая организация характеризуется своим набором рутин, которые некоторыми учеными отождествляются с генами в эволюционной биологии. В этом смысле рутины представляют собой ключ к пониманию поведения экономических организаций, поскольку в них, как в генах организма, заложен некий код, предопределяющий их поведение. Эти рутины могут относиться к действиям разного уровня, начиная от примитивных операций и кончая принятием стратегических решений. Они могут формироваться сознательно, с оглядкой на эффективность их использования в прошлом, и бессознательно. Выживание в рыночной стихии тех или иных организаций определяется сравнительной жизнеспособностью их генов-рутин. Таким образом, рутины определяют выживание или гибель организаций в рыночной стихии. В результате имеет место нечто вроде естественного отбора генов-рутин, а вместе с ними и соответствующих им организаций. В то же время в ответ на изменения внешней среды может происходить также и мутация генов-рутин. Именно в мутации рутин и заложен ключ к пониманию экономических изменений, т.е. изменений экономических организаций. Резюмируя вышесказанное, можно сказать, что экономика это совокупность экономических организмов, ведущих между собой борьбу за выживание. Каждый экономический организм характеризуется своим генетическим кодом, т.е. набором рутин. В ходе естественного отбора организации с более жизнеспособными генами выживают, а прочие гибнут. При этом, живучесть генов определяется, помимо всего прочего, способностью к эффективной мутации в ответ на изменения окружающей среды.

Посткейнсианство. Хотя данное направление современной экономической мысли принято относить к макроэкономике, оно указано здесь также и в списке институциональных теорий, поскольку по многим своим теоретическим положениям оно непосредственно примыкает к старому институционализму и эволюционной теории. Отцами-основателями посткейнсианства считаются Дж.М. Кейнс и М. Калецкий, а в послевоенное время большой вклад в становление этой школы внесли Х.Ф. Мински, П. Дэвидсон, А. Айхнер и другие.

Перечислим теоретические особенности данного направления, сближающие его с институционализмом.

1. Принцип исторического времени с акцентом на неопределенности будущего. О сути данного принципа уже было сказано выше, и здесь нужно сказать только о его преломлении в посткейнсианской теории. Основная проблема, занимающая теоретиков данной школы, заключается в фундаментальной неопределенности будущего. Последняя, в отличие от прочих видов неопределенности, сводится к двум положениям: а) неопределенность — свойство окружающего мира, а не только результат ограниченных познавательных способностей человека; б) неопределенность не сводится к риску, т.е. ситуации, когда известны набор возможных будущих событий и соответствующие им вероятности.

2. Допущение арациональности. Арациональность это поведение, в основе которого вообще отсутствует рациональный расчет. Это связано с фундаментальной неопределенностью будущего, когда по причине отсутствия необходимой информации нет никакой надежной основы для принятия рационального решения. В то же время решения принимать приходится. В результате решения принимаются без рациональной основы, под влиянием эмоций и прочих не относящихся к делу факторов. Это было выражено Дж.М. Кейнсом, когда он говорил о необходимости «принять во внимание нервы, склонность к истерии, даже пищеварение и реакции на перемену погоду у тех, от чьей стихийной активности в значительной степени и зависят… инвестиции». Сюда же относится введенное им понятие animal spirits, определенное им как «спонтанно возникающая решимость действовать».

3. Принцип холизма. Согласно данному принципу, целое больше, чем сумма его частей, т.е. целое обладает свойствами и закономерностями поведения, которые не выводимы из свойств и поведения отдельных частей. Использование данного принципа объединяет посткейнсианство со старым институционализмом, но следует отметить, что в посткейнсианстве этот принцип применяется даже еще более широко. Здесь он понимается не только в форме институционального детерминизма, т.е. обусловленности поведения людей существующими нормами, но также и в форме макроэкономического детерминизма, т.е. свойств экономической системы, измеряемых макроэкономическими показателями, которые нельзя обнаружить у отдельных индивидов. В качестве примера здесь можно привести парадокс бережливости, согласно которому сбережения, делая отдельных людей более богатыми, наносят экономический ущерб всей системе, поскольку приводят к сокращению совокупного спроса и, соответственно, уменьшению ВВП.

4. Изучение институтов в форме конвенциональных ожиданий. Примером институционального детерминизма в посткейнсианстве является акцентирование роли конвенциональных, т.е. общепринятых, ожиданий, определяющих инвестиции как на финансовых рынках, так и в реальном секторе, а вместе с ними и ход делового цикла. Помимо арациональности, т.е. общего настроения на решения индивидов влияет также и преобладающее настроение толпы, которое, в свою очередь, также является арациональным, т.е. вызванным каким-либо случайным фактором, например, каким-нибудь сообщением в СМИ. Таким образом, институты здесь выступают в форме господствующего настроения, которое задает настроение и отдельным индивидам.

5. Выделение в качестве основной функции контрактов уменьшение неопределенности будущего. Помимо арациональности и конвенциональных ожиданий как реакции на фундаментальную неопределенность, используются также и контракты. При этом выделяются именно форвардные, или долгосрочные, контракты, поскольку, обязывая индивидов действовать определенным образом в течение длительного времени, они уменьшают неопределенность и, тем самым, облегчают расчеты и помогают осуществлять инвестиции.

6. Выделение институциональной функции денег, состоящей в защите от неопределенности будущего. Согласно посткейнсианскому пониманию денег, их функция заключается не только в облегчении обмена, как это предполагается в неоклассической теории, но также в защите от неопределенности. Эту функцию они выполняют через присущее им свойство наибольшей ликвидности, которое обеспечивает индивидам, хранящим свое богатство в денежной форме, свободу маневра. Стремление защититься от неопределенности принимает форму предпочтения ликвидности, т.е. решения хранить богатство в денежной форме по причине отсутствия позитивных ожиданий будущего.