Наиболее последовательная и законченная концептуализация принципа геометрического равенства принадлежит выдающемуся древнегреческому философу Платону (427-347 до н.э.), который в диалоге "Государство" разработал теорию "идеального" государственного строя.
Если у Конфуция "государство есть большая семья", то у Платона государство есть увеличенное воспроизведение человеческой души. По его мнению, строение полиса повторяет строение души человека, где ее трем началам (разумному, волевому и вожделеющему) соответствуют три аналогичных государственных начала: совещательное, защитное и деловое, а этим последним соответствуют три общественных класса-сословия: философов-правителей, воинов и производителей.
Смысл и требование справедливости состоят в том, чтобы каждое начало занималось своим делом и не вмешивалось в чужие дела: "справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое" [Платон. Государство. - 433, с]. Поэтому для обеспечения справедливости в общих для всего полиса делах необходимо достигнуть иерархического соподчинения различных начал на основе учета внутренних качеств каждого из них. Разумное начало (философы) должно господствовать, волевое начало (стражи) - быть вооруженной защитой от внутренних и внешних врагов, подчиняясь первому началу (аналогично собакам, помогающим пастухам пасти стадо); оба эти начала управляют началом неразумным и вожделеющим - рядовыми свободными гражданами, которые занимаются различными видами хозяйственной деятельности ("по своей природе [это начало] жаждет богатства" [Там же.- 442]).
В этом случае общая политическая справедливость становится выражением частной справедливости в откаждого отдельного человека: каждый получа0' ЧТ° соответсТвует его добродетели, внутпинЯп^°~^Льтурньш качествам. Поэтому социальная дифференциация (философов, стражей и рядовых граждан) у Платона, как и в несколько иной форме ранее у Конфуция, становится иновыражением морально-культурной градации по соответствующим добродетелям (рассудительности, мужеству и мудрости). Рассудительность есть правильное осознание своего места в социуме, "естественное созвучие худшего и лучшего" в вопросе о том, кто должен господствовать, а кто - подчиняться. В своей простейшей и элементарной форме (понимания места отдельного, частного) рассудительность свойственна, так или иначе, всем. Более высокие формы рассудительности - чувство меры в отношении общего, всего целого, свойственны, однако, лишь немногим: соотносясь с волей и разумом, эти добродетели могут быть определены как мужество и мудрость. Что же это такое? Мудростью Платон считал способность видеть и постигать общий смысл вещей, мужеством - способность поддерживать общий ход вещей. Мудрость образуется пониманием того, что есть целое, мужество - пониманием того, чем оно не является. Реализация требования справедливости предполагает, следовательно, чтобы те, кто обладает разумом и волей, охватывающими "целое", находились наверху, а те, кто обладает разумом и волей лишь в отношении своего, частного и отдельного, были внизу. Первые должны осуществлять функцию господства, вторые - подчинения. Платоновский принцип справедливости ("каждому заниматься своим делом") в этом смысле противостоит полисному принципу общего доступа к политическим решениям: в платоновском государстве "ничтожные вожделения большинства подчиняются разумным желаниям меньшинства" [Гам же.- 431, с- dJ-Да и как мо- жег быть иначе, если добродетель обычных граждан состоит, в лучшем случае, лишь в рассудительности, в то время как добродетель стражей - в рассудительности и мужестве, а добродетель философов - и в рассудительности, и в мужестве, и в мудрости.
Платоновский проект "идеального" государства отнюдь не "есть подобие "восточной деспотии", ибо вертикальная иерархия отношений господства/подчинения легитимирует сферу властной компетенции верхов лишь в границах "целого" (то есть политического, публичнообщего), не распространяя ее на область "отдельного", приватного и частного. "Идеальное" государство, скорее, является такой моделью "геометрической демократии", в которой принцип качественного равенства доведен до своего логического завершения: это тоже своего рода власть большинства, но не количественного, а качественного. Процесс принятия и осуществления политических решений ("решений о целом") осуществляется здесь не всеми в одинаковой степени, а только теми, у кого есть соответствующий уровень разума ("мудрость") и воли ("мужество"). Низший "вожделеющий" разум и воля той части публики, которая не способна возвыситься над своими частными и отдельными интересами, то есть которая обладает рассудительностью лишь в отношении своего, не способна оказать разрушительного влияния, ибо ее политический голос в расчет не принимается. Платоновская справедливость состоит, таким образом, вовсе не в том, чтобы к каждому относились так, как будто бы он имеет компетентное представление о "целом" (то есть о политическом), а в том, чтобы имеющие это представление действительно высказались, а не имеющие - "промолчали".
Платон отвергает все существующие виды государственного устройства как неустойчивые и порочные именно потому, что в них власть всегда есть реализацией и господством партикулярных эгоистических интересов определенных социальных групп во имя собственного блага, то есть преобладанием "частного" над "целым". В знаменитой VIII книге "Государства" Платон дает яркую и сочную характеристику четырех наиболее распространенных форм порочного государственного строя, в которых вместо разумного господствует сначала волевое (тимократия), а потом "вожделеющее" (олигархия, демократия, тирания) начало. По мере последовательного превращения одной формы в другую, соответственно возрастает отклонение и от высшей добродетели "идеального" государства - справедливости, что связано с разрушением внутренней гармонии и единства социально-политического целого. Так, господство честолюбивых воинов (тимократия) всегда вырождается в олигархию - власть M^aH4^HHOr° числа богачей, ибо погоня за почестями вращаете НЕ контР°лиРУемая разумом, неизбежно пре"ОГОН1° за богатством. Противостояние же в навливает еще худший государственный строй - демократию. "Демократия, - отмечает Платон, - на мой взгляд, осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию" [Там же.- 557, а].Так как в демократии никто "нисколько не озабочен тем, кто от каких занятий переходит к государственной деятельности", то это приводит к господству "наглости, разнузданности и распутства", деформации понятий должного и недолжного, смещению критериев разграничения добра и зла: "наглость они будут называть просвещенностью, разнузданность - свободою, распутство - великолепием, бесстыдство - мужеством" [Там же.- 558, Ъ; 560, е].Как ненасытное стремление к богатству погубило олигархию, так ненасытное стремление к свободе во всем и везде приводит к превращению демократии в тиранию, ибо народные вожди неизбежно рано или поздно превращаются в жестоких тиранов. Поэтому "тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, - выводит Платон свою знаменитую формулу, - из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство" [Там же. - 564, а].
Платоновская альтернатива "идеального" государства состоит в создании принципиально неразрушающегося и неразлагающегося общественного строя именно благодаря тому, что власть перестает быть выражением эгоистических "отдельных" интересов тех, кто по своей природе "знает" лишь потребности своих вожделений. Чтобы реализовать интересы исключительно всего общества, целого как такового, правящее сословие (философов и стражей) освобождается от всех частных отдельных привязанностей, прежде всего личного имущества и семьи. По Платону, у них a priori не должно быть ничего, что было бы дорого лично им, а потому все вещи, женщины и дети "должны стать общими", принадлежащими всем вместе, но никому в отдельности. Таким образом, власть становится действительно независимой от давления эгоистических частных интересов: у тех, кто находится у власти, им возникнуть неоткуда, а те, кто ими обладает, доступа к политическим ("общим") решениям не имеет.
Смысл конструкции Платона состоит в фундаментальной морально-этической перестройке самого полисного жизнеустройства: во-первых, отстранении от управления обществом всех, кто свои частные интересы ставит выше общественных, личное благо выше блага общего; во-вторых, в передаче функций господства/ подчинения тем, кто способен на обратное. По мнению многих исследователей, например, К. Поппера, "идеальное" построение Платона стало первым опытом конструирования тоталитарного государства, на первое место в котором поставлены интересы его самого, но отнюдь не интересы людей, которые его образуют. Государство у него должно быть счастливо "не в отдельно взятой его части, не так, чтобы кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было счастливо в целом" [Там же. - 420, с]. Последовательный же примат "целого" над "частью" может быть осуществлен только принесением в жертву интересов "части" интересам "целого".
В конце своей жизни Платон в диалоге "Законы" создает "приземленную" версию "второго по совершенству государства". Невозможность непосредственно прямого перехода к "идеальному" государству из-за несовершенства человеческой природы (ее неготовности поступиться своими интересами) приводит Платона к мысли о необходимости подготовительной ступени к нему. "Второе по совершенству государство" является приближением утопии к реальности, продуктом компромисса с действительностью. Ведущим способом практической реализации идеи примата "целого" над "частью" становится не внутренняя сознательность ("рассудительность"), а жесткое законодательное регулирование всех сторон жизни "второго по совершенству государства": не только сферы публично-общего, но и сферы частного, приватного жизненного пространства каждого отдельного человека. Иными словами, если общество из-за низкой сознательности не готово стать счастливым, то его необходимо заставить стать таковым.
