Южная Азия — это регион, который традиционно включает в себя Индию, Пакистан, Бангладеш, Непал, Шри-Ланку, Бутан и Мальдивские острова. В Индии к нему относят также Афганистан и Мьянму (практически для всех других государств Афганистан считается частью Среднего Востока или Юго-Западной Азии, а Мьянма — частью Юго-Восточной Азии). Южная Азия отделена от сопредельных географических регионов естественными границами. Геостратегическое положение стран Южной Азии отличается большим своеобразием: в центре — Индия, а остальные государства расположены по краям субконтинента. Только Индия имеет со всеми другими странами региона общую сухопутную или морскую границу. Геополитические реалии играют огромную роль для системы межгосударственных отношений в регионе.
Доминирование Индии в регионе вызывает у ее соседей недоверие к республике, порождает ощущение собственной беспомощности. Это приводит к активизации их попыток укрепить свое положение на региональной и международной арене путем опоры на великие державы, к стремлению выносить нерешенные вопросы в отношениях с Индией на суд международной общественности. Шри-Ланка пыталась даже добиться права считаться страной Юго-Восточной Азии и обращалась (правда, безуспешно) с просьбой принять ее в АСЕАН.
Многие соседние с Индией страны постоянно обвиняют республику в гегемонизме. Однако в основе их недоверия часто лежит, видимо, комплекс «пигмея» перед лицом «гиганта». Правительство Индии неоднократно шло на определенные уступки своим соседям, нередко ущемляя свои интересы. Тем не менее реальных результатов эта политика не принесла.
Для преодоления недоверия между государствами и народами региона, укрепления региональной безопасности важную роль могла бы сыграть Ассоциация регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК). Официально она была создана в декабре 1985 г. в Дакке. Ее членами стали все государства региона (в 2007 г. в СААРК был принят и Афганистан). Индии удалось добиться создания региональной ассоциации на своих условиях. Представители ряда стран пытались превратить эту организацию в форум для обсуждения спорных региональных проблем, с тем чтобы придать ей в дальнейшем политический и даже военный характер. Однако Индия категорически отвергла идею превращения СААРК в военно-политическую организацию, хотя бы и в отдаленном будущем, и смогла добиться согласия соседних стран на то, чтобы эта организация занималась исключительно вопросами экономического, технического и культурного сотрудничества. Была достигнута также договоренность о том, что все официальные обсуждения двусторонних и спорных вопросов на совместных форумах запрещаются, решения будут считаться принятыми лишь при условии согласия всех сторон. Наиболее весомым вкладом СААРК в дело нормализации ситуации в регионе стало создание механизма для проведения неформальных встреч и дискуссий лидеров стран (в 2010 г. прошел 16-й саммит). СААРК пока отличается от АСЕАН и ряда других ассоциаций бывшего третьего мира отсутствием консенсуса по проблемам внерегиональных, внутрирегиональных и внутристрановых источников угрозы региональной безопасности.
Крах социалистической системы и биполярного устройства мира, развал Советского Союза и фактический распад Движения неприсоединения привели к определенной переориентации внешнеполитической стратегии Индии, но она касалась в первую очередь механизмов и способов достижения макроцелей, а не самих стратегических задач.
Дели стремится к тому, чтобы статус страны как азиатской державы, а не просто региональной, был признан всем мировым сообществом. Индийские правящие круги неизменно связывают постоянное членство в СБ ООН с обладанием ядерным оружием и средствами его доставки.
Определенную роль в формировании внешнеполитического курса играют региональные партии Индии, хотя и по более узким вопросам — прежде всего касающимся взаимоотношений с соседними государствами.
Пакистан, хотя и обладает лишь восьмой долей экономического, территориального и демографического потенциала Индии, является достаточно мощной державой, и это дает пакистанским властям право оспаривать доминирующие позиции южного соседа.
Однако следует отметить тяжелое экономическое положение Пакистана. Ситуацию резко обостряют острые внутренние этноконфессиональные конфликты (столкновения шиитов и суннитов, борьба ираноязычных белуджей за национальное самоопределение, агрессивные действия пуштунов, расселившихся по территории всего Пакистана, претензии выходцев из Индии — мухаджи- ров — на признание их пятым основным этносом республики). Произошло резкое усиление исламистского радикализма и экстремизма в стране. Многие эксперты считают Пакистан «несостоявшимся государством» и ожидают его распада на различные составные части. Именно Исламабад в свое время создал афганское движение «Талибан», которое сейчас контролирует значительные районы, населенные пуштунами, на северо-западе Пакистана, куда многие члены «Аль-Каиды» переместились из Афганистана. Нынешнее слабое правительство практически не контролирует здесь ситуацию (хотя и влияние более сильного правительства Первеза Мушаррафа в 1999—2008 гг. было сведено к минимуму в этом регионе).
Более 40 лет происходит непрерывный процесс исламизации Пакистана (естественно, с разной скоростью и перерывами). Религия играет особую роль в Пакистане (не случайно реформация ислама носила в Индии коммуналист- ский характер задолго до завоевания независимости), который пытается всячески сохранить национальную индивидуальность перед лицом Индии, доминирующей в Южной Азии (в том числе и в культурной сфере).
Особое значение религиозного фактора привело к тому, что те нормы индийской цивилизации, которые способствовали укреплению демократии в Индии, постепенно переставали быть значимыми для Пакистана. Ислам, что в том числе означает «покорность», делает упор на «коллективистское» развитие, тогда как для Индии свойственен «срединный» путь — между индивидуализмом и коллективизмом.
Если Индия всегда выступала категорически против привлечения великих держав к решению региональных проблем, то Пакистан и большинство других государств региона как раз стремились к этому. В биполярный период Южная Азия не была высокоприоритетным регионом для многих внерегиональных акторов.
В начале 1990-х годов произошло дальнейшее падение значения Пакистана для Соединенных Штатов, а проблемы ядерной программы в Пакистане и существования в нем авторитарного режима, как и отсутствие борьбы с наркодельцами и связи с мусульманскими экстремистами, стали основными в двусторонних отношениях. В Соединенных Штатах укреплялись позиции сторонников дальнейшего развития отношений с Индией. США перестали оказывать военную поддержку Пакистану, что означало практически полное ослабление противоречий между США и Индией в Южной Азии. Правда, в Индии весьма недовольны активизацией американопакистанских связей после начала войны против «Аль-Каиды», особенно в военно-политической сфере. Индийское правительство постоянно пытается довести до сведения Вашингтона информацию, что само пакистанское руководство поддерживает исламских боевиков, члены «Аль-Каиды» переместились из Афганистана именно в Пакистан, население которого, согласно социологическим вопросам, в подавляющем большинстве настроено резко антиамерикански. В Вашингтоне все это хорошо понимают, но Пакистан сейчас крайне важен для успеха операции в Афганистане. Вашингтон усилил нажим на правительства Индии и Пакистана для нормализации двусторонних отношений. Однако Дели достаточно негативно относится к этому, как и к попыткам играть роль посредника между двумя соседними государствами. При этом Соединенные Штаты как традиционный союзник разочаровали Пакистан, в котором только нынешнее правительство продолжает делать на них ставку.
С конца 1990-х годов Вашингтон заговорил о необходимости «стратегического диалога» с Индией. Резко возросло количество визитов в Индию официальных представителей США.
С середины 2005 г. начинается новый этап улучшения взаимосвязей. В июле 2005 г. Манмохан Сингх в Вашингтоне начал переговоры с Дж. Бушем о подписании соглашения по атомной энергетике. Прорыв в ядерной сфере имеет столь большое значение для Дели, что зимой 2006 г. Индия изменила позицию и проголосовала в МАГАТЭ за критическую оценку иранской ядерной программы после публичной угрозы США отказаться от ядерной сделки с азиатским гигантом. В марте 2006 г. во время визита Дж. Буша в Индию соглашение было подписано. Двустороннее соглашение было одобрено Конгрессом США еще в декабре 2006 г. По нему Индия будет получать ядерные технологии и топливо без подписания Договора о нераспространении ядерного оружия. В обмен южноазиатское государство обязалось разделить свою ядерную программу на военную и гражданскую, поставить гражданскую программу под контроль МАГАТЭ, строго придерживаться международных норм при экспорте ядерных технологий и материалов, начать переговоры, касающиеся заключения многостороннего договора о запрещении производства расщепляющихся материалов.
Левые партии Индии, без поддержки которых правительство ИНК в тот момент не могло удержаться у власти, в течение всего 2007 г. настоятельно требовали от правительства отказаться от реализации данного соглашения. Сходные позиции заняла и правая оппозиция (Бхаратия Джаната парти в наибольшей степени обеспокоена возможностью прекращения ядерной военной программы страны). В ноябре левые партии разрешили правительству вступить в переговоры с МАГАТЭ (которые сразу начались в Вене), но заявили, что продолжают выступать против американо-индийских договоренностей, поскольку они могут привести к долгосрочной односторонней ориентации Индии на США.
На глобальном уровне между Индией и США еще сохраняются весьма существенные расхождения по вопросам геополитики (индийское правительство периодически публично, хотя и чрезвычайно сдержанно, осуждает конкретные действия США) и геоэкономики. Прошел период определенной растерянности Дели в связи с полным крахом биполярной системы международных отношений. Индия начала пытаться сопротивляться тем аспектам экономической глобализации, которые негативно сказываются на положении развивающихся стран (при этом она, конечно, крайне заинтересована в дальнейшем укреплении экономических и технологических связей с США и другими развитыми странами).
Нормализация китайско-индийских отношений началась в конце биполярного периода. Лидеры КНР одними из первых осознали приближение крушения биполярного мира, что побудило их серьезно изменить внешнеполитический курс. Китай стал выступать против дестабилизации ситуации в регионе и признавать доминирующие позиции Индии в Южной Азии. Уже на рубеже 1990-х годов определились два основных фактора, которые благоприятствуют развитию двусторонних отношений: возможность установления однополярного мира и мусульманский экстремизм. Резкое укрепление Севера, и прежде всего США, на мировой арене неприемлемо для обеих стран. Именно с этим фактором в первую очередь связано то, что за полную нормализацию двусторонних отношений стали выступать основные политические силы Индии. Не случайно позиции Китая и Индии по глобальным вопросам весьма близки (в отдельные годы Индия входит в тройку основных держав мира, которые голосуют в ООН, как и КНР).
Рост исламского экстремизма является вторым основным фактором, способствующим сближению азиатских гигантов. Пекин крайне настороженно воспринимает деятельность уйгурских экстремистов в Синьцзяне, которая резко активизировалась после краха Советского Союза. Китайские власти опасаются, что это может дать толчок сепаратистским настроениям и в других национальных округах, которые в целом составляют более половины площади КНР.
В начале века политические отношения между двумя странами активизировались, и можно говорить о второй фазе нормализации индийско-китайских отношений, которые стали развиваться более динамично. В 2005 г. в Совместной декларации было отмечено, что двусторонним отношениям решено придать статус «стратегического партнерства и сотрудничества», и Пекин объявил о согласии на вхождение Индии в число постоянных членов Совета Безопасности ООН.
Однако, безусловно, сохраняется базовое противоречие — соперничество двух государств (Китай и особенно Индия в долгосрочном плане рассматривают противоположную сторону как основного стратегического противника в Азии), что является базовым фактором, с которым связано большинство проблем, негативно сказывающихся на индийско-китайском взаимодействии.
Для Индии наиболее важны решение пограничной проблемы, ослабление китайско-пакистанских связей, прежде всего военно-политических, развитие континентальных внутренних районов вдоль границы с Китаем, отказ Пекина от создания препятствий для упрочения отношений Индии с восточноазиатскими государствами. Главный инструмент Дели в качестве давления на КНР — связи с США и в какой-то степени с Японией.
В новом веке был придан дополнительный импульс развитию двусторонних отношений в рамках резкого возрастания роли Азии в системе приоритетов внешней политики России. В ходе визита президента России В. В. Путина в Дели в октябре 2000 г. было подписано соглашение о «стратегическом партнерстве» двух стран и принято решение о проведении ежегодных саммитов. Был практически полностью восстановлен механизм политических взаимосвязей. Индия является крупнейшим получателем российского вооружения (в отдельные годы на нее приходилось две пятых всего военного экспорта РФ). В новом веке удалось выйти на новый уровень сотрудничества: совместное проектирование новой техники, среди которой авиация, системы ПВО, боевые корабли и подводные лодки. Следует особенно выделить решение о совместной разработке многоцелевого истребителя пятого поколения и уже фактически реализованный проект создания совместной многофункциональной сверхзвуковой крылатой ракеты «БраМос» (ею уже оснащены ВМС Индии и сухопутные силы страны, а в 2012 г. ракета должна быть принята на вооружение ВВС Индии).
Существуют и проблемные подсистемы двусторонних отношений. Самой слабой является экономическая сфера.
Индийско-пакистанские отношения играют основную роль в системе международных отношений в Южной Азии — и из-за наибольшего политического, экономического и военного веса двух стран, и из-за их практически постоянного противостояния.
Практически все негативные факторы сконцентрировались в индийско- пакистанских отношениях. Наличие разных национальных интересов, политических систем и политических культур, религиозная гетерогенность дополняются геостратегическим фактором — стремлением Пакистана создать антииндийский мусульманский блок.
Крайне сложно совместить два диаметрально разных подхода Индии и Пакистана к развитию связей и региональной системе межгосударственных отношений. Пакистан категорически отказывается от признания своего подчиненного Индии положения и от прекращения военно-политических контактов с внешними силами, а для республики абсолютно неприемлемо участие этих сил в региональной системе безопасности.
Особенно негативно на двусторонние отношения влияет культурноцивилизационный фактор. В этой сфере отличия Индии и Пакистана существуют в наиболее опасной форме: определенная степень культурноцивилизационного сходства при наличии различных религий. В условиях глобальной тенденции к усилению религиозного ревайвализма (можно предположить, что этот процесс будет развиваться) противоречия между Индией и Пакистаном могут лишь углубляться.
Близость социальных структур, уровней и моделей экономического развития потенциально способна позитивно воздействовать на двусторонние отношения, сначала на экономическую подсистему, а затем — и на политическую. В последние десятилетия заметно укрепились позиции крупной торгово- промышленной буржуазии Пакистана, наиболее заинтересованной в плодотворном экономическом сотрудничестве с Индией (естественно, в условиях некоторого протекционизма, направленного против более мощного индийского капитала). Однако пока этот процесс сдерживается крайне напряженными политическими отношениями.
Достаточно непросто развивались и взаимосвязи Индии с другими соседними странами. Крайне напряженными были даже отношения Индии с Бангладеш, которая получила независимость лишь благодаря Индии. Переворот 1975 г. в Бангладеш привел к тому, что сменявшиеся военные администрации страны стали занимать все более отчетливо выраженные антииндийские позиции и стремиться к развитию всесторонних контактов не только с США, но и с Пакистаном, Китаем и мусульманским миром. Подобной же линией отличаются гражданские правительства в постбиполярный период (за исключением «Авами лиг»). Фундаментальные противоречия Индии с Бангладеш внешне проявлялись в таких вопросах, как территориальная проблема, иммиграция и помощь сепаратистским движениям, а также распределение водных ресурсов.
Экономическая политика Бангладеш концентрируется на получении безвозмездной экономической помощи и возможности осуществлять нелими- тированный и беспошлинный экспорт. Непредсказуемость поведения бангладешских правительств, экономическая и политическая нестабильность и приоритет политических мотиваций препятствуют росту зарубежных инвестиций, в том числе и индийских, в экономику страны. Долгое время Бангладеш отказывалась от реализации значимых для Индии проектов — поставок природного газа и создания дорожной инфраструктуры.
Долговременный стратегический интерес Индии к Непалу предопределяет геостратегическое положение горного королевства. В плане укрепления обороны Непал в силу объективных факторов всегда играл большую роль для Индии. Тибетский район КНР удален от крупнейших населенных пунктов и промышленных центров страны, в то время как Китай может получить через Непал прямой доступ к важнейшим районам Индии. В правящих кругах Индии Непал рассматривался как слабое звено в обеспечении безопасности страны, как возможный плацдарм для военного проникновения в республику.
Индия заинтересована в сохранении Договора о мире и дружбе, подписанного с Непалом в 1950 г.
Индия является стратегическим внешнеторговым партнером Непала (на Индию приходится около половины внешней торговли Непала). При этом для гималайской страны транзитная торговля через южного соседа по существу является единственным способом увеличить торговый оборот с другими странами.
Наиболее значимым для Непала является сотрудничество с Индией в области гидроэнергетики (гидропотенциал — основное богатство гималайских королевств). Именно в эту сферу направляется значительная доля экономической помощи Индии, что обусловлено в первую очередь заинтересованностью ее самой в строительстве ряда объектов. Непал всегда стремился к использованию своего гидропотенциала на многосторонней основе, чтобы, во-первых, получать значительно большие доходы (это возможно в случае подключения Бангладеш и других стран), а во-вторых, избежать зависимости от Индии, которая является единственным потребителем гидроресурсов Непала. Большие надежды Непал возлагал на свое участие в проекте субрегионального сотрудничества между Индией, Непалом, Бангладеш и Бутаном в субрегионе Ганга—Брахмапутра—Мегха и в организации БИМСТЕК. Однако все основные проекты продолжают осуществляться на двусторонней основе.
Что касается Бутана, то он зависим от Индии как в области внешнеэкономических связей, так и в сфере внешней политики и безопасности. Для Индии особое значение имеет индийско-бутанский договор 1949 г., который создает правовую основу поддержания «особых отношений» между двумя странами. Договор предусматривает независимость Бутана, что повысило его статус по сравнению с периодом колониального господства Великобритании на субконтиненте, но дает Индии право консультировать Бутан по внешнеполитическим вопросам, оказывать помощь в области обороны и беспрепятственно развивать торговые отношения. В горной стране существует сильное лобби, выступающее за политику балансирования между Индией и Китаем, но в целом бутанские власти избегают затрагивать индийские интересы.
Бутан практически полностью зависит от Индии в таких сферах, как торговля, транзит и экономическая помощь, что дает ей огромный рычаг давления на страну. Индия финансирует значительную часть бюджетных расходов Бутана и является основным донором Бутана (на безвозмездной основе). Индийское правительство имеет и финансовые вложения в Бутане. Именно азиатский гигант начал строительство в Бутане заводов и гидроэлектростанций. Приток индийского капитала способствовал некоторому экономическому подъему Бутана.
Социальные структуры, модели и уровни экономического развития Индии и Шри-Ланки достаточно схожи (правда, в Шри-Ланке практически отсутствуют традиционные уклады). Весьма близки также и политические системы обеих стран. Поэтому их взаимоотношения отличаются от двусторонних отношений Индии с другими государствами Южной Азии. Все это предопределяет стабильный характер взаимосвязей Индии и Шри-Ланки.
Основной проблемой в двусторонних отношениях, по-видимому, остаются различные национальные интересы Индии и Шри-Ланки. Нежелание Шри-Ланки признать главенствующую роль Индии в системе межгосударственных отношений в Южной Азии выражалось в поисках ею опоры вне Южно-Азиатского региона. Воздействие культурно-цивилизационного фактора негативно сказывается на двусторонних отношениях.
Шри-Ланка заинтересована в развитии экономической подсистемы двусторонних отношений, однако в значительно меньшей степени, чем Непал и Бутан. При этом торговые связи динамично развиваются, особенно после начала функционирования в 2000 г. зоны свободной торговли. За десятилетие объем торговли возрос в 5 раз.
Вплоть до конца 1980-х годов интерес Индии к Мальдивской Республике был относителен. Отсутствие военно-политического сотрудничества островного государства с великими державами и ее соседями, довольно отдаленное расстояние до материковой части Индии предопределяли традиционный подход Дели к островному государству: постепенное развитие связей в экономической и культурной сферах. По мере организационного оформления СААРК происходило упрочение экономических (Индия стала одним из основных экспортеров в Мальдивскую Республику) и политических связей двух стран.
Дополнительный импульс им придали события 1988 г., когда около ста наемников (в основном из числа тамильских боевиков из Шри-Ланки), имевших связи с мальдивской оппозицией (которая и организовала переворот), захватили президентский дворец. На призыв президента М. А. Гайюма о помощи моментально откликнулась Индия — 1600 десантников были высажены в Мале (первая часть прибыла уже через 15 часов после начала переворота). Путчисты были разгромлены, а сбежавших по морю наемников захватили индийские ВМС.